Вороны с Чистых Прудов. Весенний блюз-8. Ретроспектива. Коммуналка на Знаменке.

Леночка придирчиво оглядела себя в зеркало. Результат её порадовал, сейчас она казалась себе очень взрослой и привлекательной. Длинный свитер, лосины, высокие сапожки, взбитая чёлка и яркий неумелый макияж добавляли ей неотразимости в собственных глазах. Девочка вывернула шею, рассматривая себя со всех сторон. Сегодня её впервые пригласили на свидание, и ей хотелось, чтобы этот день был особенным. Она подхватила сумочку и выскользнула в коридор коммунальной квартиры.
В коридоре было пусто, будний день, большинство жильцов на работе, только одна дверь приоткрыта, Леночка знала, что там живёт лежачая старуха. К ней несколько раз в день прибегала дочь, ухаживала, кормила, а потом жаловалась на кухне: «Никакой жизни, третий год лежит, ни туда, ни сюда! И себя и меня измучила…» Леночка и женщине и старухе сочувствовала, но как то отстранённо.
-Девочка…- раздалось из приоткрытой двери,- девочка, подойди…
Леночка оглянулась – в коридоре никого. Вдохнув поглубже открыла дверь пошире, и нерешительно вошла в комнату.
В комнате стоял тяжёлый запах лекарств, болезни и ещё чего-то, страшного. Леночка попятилась назад, в коридор, но с кровати вновь раздался слабый голос:
-Не бойся, иди сюда… тебе отдам… не им… подойди, детка…
Девочка осторожно подошла к кровати. Она уговаривала себя, что бояться вообще-то нечего, бабка лежачая, в случае чего удрать всегда можно. Перед ней, на кровати лежала маленькая иссохшая старушка. На сморщенном, тёмном личике, казалось, жили только глаза, сквозь редкий белый пух просвечивал череп.
-Бабушка, вам попить дать? – нерешительно поинтересовалась Леночка.
-Ближе иди,- прошелестела старуха,- сейчас…не пускают меня, отдать надо.
-Что отдать? – Леночка подошла вплотную, в голове метались суматошные мысли: « А вдруг? Вдруг старуха какая- нибудь графиня, вдруг она мне свою драгоценность отдаст? Можно продать и купить…»что купить, Леночка придумать не успела, старуха стиснула её руку с неожиданной силой.
-Берёшь? – живые глаза на древнем лице смотрели требовательно, жадно,- ну, скажи, берёшь?
-Б-б-б-б…беру…-пробормотала Леночка, не в силах освободиться от мёртвой хватки.
-Умница,- морщины на лице собрались в подобие жуткой улыбки,- сама не снесёшь, дитю отдашь своему…сам возьмёт…держи вот…
В руку девочки ткнулся какой-то непонятный предмет, больно уколол ладонь, старуха сжала девичью ладошку так, что Леночка вскрикнула. Вдруг старушечья рука разжалась, упала с костяным стуком, старуха захрипела, выгнулась дугой, и осела на кровать. Каким-то шестым чувством девочка поняла , что старуха мертва, окончательно и бесповоротно. Леночка попятилась к двери, но ноги почему-то отказались её держать, в глазах потемнело, девочка упала на колени рядом с покойницей. Внезапно она почувствовала, что её точно жжёт изнутри, из глаз хлынули слёзы, левая рука разрывалась от боли. Девочка попыталась разжать кулак, но ничего не выходило, подвывая от страха и боли, она поползла прочь из страшной комнаты.
В коридоре Леночка с трудом встала на ноги. Из стиснутого кулака свисала какая-то цепочка и капала кровь. Как в тумане девочка разжала руку – на ладони лежал окровавленный кулон в форме птичьего черепа. Она шмыгнула носом, звук отпираемого замка показался громом. Не совсем понимая, что она делает, девочка сунула подвеску за отставшие обои около телефона и метнулась в свою комнату раньше, чем вошедший в квартиру успел её заметить.
В комнате девочка забилась под одеяло, и свернулась клубочком, прижимая к груди пораненную руку. Боль немного отступила, но руку периодически дёргало, и Леночка тихонько плакала. В коридоре зазвенел телефон, раздались тяжёлые шаги, потом постучали в дверь:
-Лена, если ты дома, подойди!
Леночка застыла, это был мужчина живущий в крайней комнате, кажется Филинов. Почему-то в свои тринадцать лет Леночка боялась его до желудочных спазмов, хотя почему- сказать не могла. Сосед ещё постучал, не услышал отклика, ушёл. Хлопнула дверь, Леночка, наконец, выдохнула, всё то время, пока сосед стоял за дверью, она боялась дышать. До прихода матери девочка не вылезала из-под одеяла.
Выслушав дочь, мать только покачала головой, потом вышла в коридор, заглянула в комнату старухи. Леночка услышала, как мать вскрикнула, застучала в соседние двери. Началась суматоха, кто-то отыскал телефон старухиной дочери, кто-то вызвал «Скорую»…Девочка сидела в комнате как мышка, позволив себе только выскользнуть в туалет. У телефона всё время кто-то был, и вытащить из-за обоев спрятанную подвеску девочка не могла. Наконец, труп увезли, дочь старухи, сидя в кухне громко сказала: «Слава богу, отмучилась маманя…» Взрослые сидели там же, и Леночка решила забрать свой трофей.
Она осторожно прокралась к телефону, огляделась – никого, из кухни доносились приглушённые голоса. Девочка провела рукой за обоями и похолодела – пусто! Она отогнула отстающий кусок - ничего. Кто-то вышел из кухни, и Леночка быстро сняла трубку, лихорадочно вспоминая хоть один номер, набрала номер подруги.
-Привет, это я…
-Ленка, ты чего! Сама тарахтела, что хочешь с Максом познакомиться, и не пришла! - возмущённо завопила подруга,- а я из-за тебя тоже не пошла никуда!
-Прости, Юль,- Леночка шмыгнула носом, - у нас соседка померла, я никак…
-Ладно,- Юлька вздохнула,- завтра расскажешь, коза!
Леночка повесила трубку. На душе стало как-то поспокойнее, точно вместе с пропавшей подвеской с неё сняли какой-то груз.
-Какая хорошая девочка,- сосед стоял, прислонясь к косяку, и внимательно следил за Леночкой,- зачем девочка берёт чужие вещи?
-Я…я ничего не брала,- забормотала Леночка,- она сама мне дала…а кто-то взял…
-Нехорошо врать,- строго сказал мужчина,- я своё всегда найду.
Он навис над перепуганной Леночкой, поднял её голову за подбородок.
-Слабая, - заключил он,- впрочем…убивать тебя сейчас - бессмысленно. Я подожду.
Отпустил девочку и, неслышно ступая, ушёл в свою комнату. Леночка села на пол в коридоре, уткнулась в колени и горько зарыдала.
Комнату бабки купил какой-то новый русский. Дом в шаговой доступности от Кремля он счёл достаточно престижным и позаботился избавиться от остальных обитателей коммуналки как можно скорее.
Богдан.
-Вот и всё, - грустно улыбается мама,- только шрам остался…
Разжимает левую ладонь - посередине красуется светлый треугольник шрама.
Оборотни, как ни странно, сидят молча. Я как-то даже немного испугался, не похоже это на них.
-Мам, так та бабка тебе голову дала, что ли? – спрашиваю я, хотя и так всё ясно. Просто хочется нарушить это молчание.
-Наверно,- мама пожимает плечами,- я ведь и не разглядела толком. А кто-то спёр…
-Старый,- мрачно сообщает Зигфрид,- хвост даю на отсечение, он!
-Береги хвост,- хмыкает Карл, -без хвоста летать не сможешь. Что Старый -это понятно, он спёр, потом у него спёрли…таскали эту башку все, кому не лень.
-Ну, так, вещь -то хорошая, чего не спереть то! – Зигфрид берёт маму за руку и рассматривает шрам, - нужная вещь… только если крови попробует, уже не совсем нужная.
-А Кларка, значит, разглядела,- Карл снова впадает в задумчивость,- вот скажи, Зигги, почему мелкая увидела, а мы- нет?
-Как это нет? Ты же Дану голову надел! – недоумевает ворон.
-Так я по приколу,- поясняет Карл, - просто…ну, спрятал, типа.
-Прикололося,- теперь Зигфрид смотрит на меня,- чего-то не нравится мне всё это. И чем дальше, тем больше. А муж объелся груш…
-А кто-то по башке получит, чтоб не болтал,- мама встаёт,- есть будете?
Оборотни дружно соглашаются. Вопрос с объевшимся остаётся открытым.