КОНЕЦ ИГРЫ

Эта неделя ознаменовалась Херсонской трагедией, которую общество в полной мере не осмыслило до сих пор. Растерянность и фрустрация не удивительны. Когда русские мыслители сегодня говорят о Пробуждении - они в общем-то констатируют определенный медицинский факт. Большая часть из нас, не смотря на внешне активный образ жизни - путешествия по земному шару, увлечения лыжами и сноубордами, походы в фитнес и за покупками в ИКЕА - на самом деле находились в состоянии клинической смерти. В экзистенциальной коме, если хотите. Мы «жили» и видели сны сквозь подписки на NETFLIX, свежую спаржу и безлактозный кофе. Комфорт убаюкивал ощущение реальности, притупил его до почти полного отсутствия.

Именно поэтому нам не было больно от погибавших до начала СВО детей на Донбассе, от оторванных ног и рук у донецких и луганских людей, существующих в альтернативном - или как его называли некоторые маргиналы «Русском» - мире. Ведь когда ты спишь, тебе не бывает больно. Да, ты испытываешь определенное волнение от картинок, которые стремительно сменяются - иногда яркие и веселые, иногда тусклые и мрачные - но всё равно где-то внутри напрочь дезориентированное сознание убеждало и убаюкивало дальше - это всё не про нас, это всё сон, понаблюдаем.

Таким образом наблюдение со временем вытеснило всякое участие. И мы стали тотально безучастными. А если мы и соглашались быть деятельными - то почти всегда это носило характер игры. Игры в работу, игры в выборы, игры в протесты и их разгоны, игры в большую политику и международные отношения, игры в обучение и, в конце концов, игры в себя. Мы жили в игрушечном мире - в котором сами были игрушками. Игрушками друг для друга или для более прокаченных и сложных игрушек, каковыми в силу более расширенного набора функций, например, являлись чиновники и политики.

А теперь игра закончилась. Абсолютно для всех - для простых игрушек и для сложных тоже. Внезапно нам стало больно как людям. Сны оборвались и нас окатили из ведра ледяной водой настоящей жизни, настоящей боли - настоящей трагедии. И, конечно, мы оказались к этому не готовы. Как не готов человек вышедший из комы, спустя несколько лет и столкнувшийся с беспощадно напавшей на него реальностью. Как так сдать русский город? Разве это возможно? Разве возможно отступить из Ростова-на-Дону, Белгорода, Курска? Отступить - по-настоящему, а не как в компьютерной стратегии. Отступить - пролив реальную кровь и сломав судьбы десятков тысяч реальных людей. Не виртуальных симулякров и человекоподобных игрушек. Людей - из плоти и крови, таких же как мы, наших людей.

И, да - это оказалось возможным. Потому что такова реальность. Оказывается, она состоит не из искусственных трагедий, сюжеты которых можно перетасовать и разложить в сериальном порядке. Трагедий, которые неисправимы. Трагедий, которые нельзя поставить на паузу или просмотреть в перемотке. Трагедий, боль от которых не пройдёт, если их не прожить. И это не плохо и не хорошо. Это вообще больше никак иначе, потому что - так есть. Нам всем необходимо заново учиться взаимодействовать с неигрушечным миром.

Ведь этот навык у нас атрофировался, подобно тому, как атрофируются мышцы у человека, долгое время пролежавшего обездвиженным. Он заново учится ходить, есть, разговаривать. То же самое сейчас происходит с нами. Ведь когда мы, начавшие просыпаться немного раньше остальных, на старте СВО говорили, что разворачивающиеся события по масштабу сравнимы с Великой Отечественной - это уже не было игрой слов или просто красивой пропагандисткой метафорой. Это было болезненное понимание того, что нас ждут не только яркие победы, но и тяжелые поражения. Которые оставят след в сердце каждого. И да, если мы окончательно не проснёмся, то теперь может быть всё что угодно. И бои под Ростовом (в Белогородской области они уже случаются), и даже действующие террористические ячейки УГ («Украинского Государства») в Сибири. Всё - наши сытые сны сошли с рельс. Победить можно только открыв глаза. Игрушечный мир исчерпан.

Доброе утро - идёт война.

Народная и Священная.

Семён Пегов