История пятая. Чемодан, чемодан…какой чемодан?

-Ну, открываю! – сказал я, и тут раздалась моя любимая песня… я вытащил телефон из кармана. Вздох разочарования был таким, что меня аж покачнуло.
-Здравствуй, мам!
-Здравствуй, у тебя гости были?- она тяжело дышала, точно пробежала стометровку.
-Были, и у тебя, да?- глупый вопрос, конечно.
-Они не злые,- мать говорила, точно боялась кого-то, быстро и тихо ,-ты не бойся, просто жутковатые сами по себе…
-Да я понял уже, мам, ты чего как говоришь?
-Я из ванной, чтоб не слышали,- мать тихонько хихикнула,- они тут с Алексеем чай пьют.
-Ну, мам, ты шпионка ещё с той войны,- я засмеялся,- а то они не узнают!
-Узнают, конечно,- мать тоже засмеялась,- это я больше для себя, так. Стой, так значит, я бабушкой буду?
-Обязательно,- заверил её я ,-месяцев через восемь- девять.
-Трепло,- приговорила Маша,- я не стукач , но донести обязан, да?
-Дай я поговорю,- попросила мать, я сунул телефон Маше.
-Мань, не тупые же, сама догадалась.
-Здравствуйте,- Маша прижала телефон к уху,- да нет я не ругаюсь… ну, пока и неясно…нет, не делала…да? Ой, а вы?- и она ушла в комнату, вместе с телефоном.
-Хозяин,- жалобно спросила Акулька,- а чемодан?
-Подождём,- я сел на чемодан сверху, чтоб исключить все поползновения. Дунька тяжко вздохнула и пристроилась рядышком. Акулька надулась, и присела на пол.
-Чего надулись?- я потрепал Акульку по голове,- вместе откроем, а то сами понимаете, Маше обидно будет!
Акулька вытерла нос рукавом и согласно кивнула.
Минут через десять мне надоело сидеть на чемодане. Я встал и заглянул в комнату, Маша продолжала разговаривать.
-Мань, а Мань, ты скоро?- копируя Акулькины интонации, протянул я,- а то мы тут от любопытства помираем!
Она махнула рукой, отстань, мол, сейчас. Потом подошла и вернула мне телефон.
-Мам,- я решил выяснить , а вдруг? – мам, а что у нас в большом чемодане наверху который?
-В каком?- не поняла мать.- там вроде постель…
-Постель там отдельно, - поправил её я. – а за постелью - чемодан такой здоровый. Фанерный. Древний - предревний, как какашка динозавра.
Мать засмеялась.
-Откуда ты его выкопал, там приданое было вроде, вы проверьте, может, его уже моли съели!
-Чьё приданое, твоё что ли?- удивился я.
-Да какое моё, наверное, ещё прабабкино! И мама говорила, что там приданое детское тоже… а когда ты родился, и не вспомнили даже. А мама мне потом и говорит- зачем ребёнку эти тряпки старые, всё новое купим! –мать хмыкнула, потом добавила- так что когда ты родился, у меня ничего не было, я тебя в свою кофту завернула, так и в роддом поехала. А мне и говорят: «Что ж вы, мамочка, мальчику даже пелёнку не нашли?» Так, в казённое и завернули. Ну, тогда так положено было, а на выписку мама мне всего принесла, всё новенькое, красивое. Вроде примета такая есть, что заранее нельзя ничего покупать, пока не родишь.
-Спасибо, мам, мы наверно к вам зайдём завтра,- я решил закругляться,- мы пойдём ёлку покупать и к вам придём.
- Хорошо, ждать будем.
Я распрощался , убрал телефон и повернулся к своим дамам. На чемодане сидел кот и умывался.
-Итак, по последним данным,- строго сказал я.- в этом чемодане приданое. Чьё- за давностию лет никто не помнит. А также там имеются детские вещи, которые опять же никто из ныне живущих не видел, поскольку Серафимушка категорически заявила, что меня в пыльные старые тряпки заворачивать не будут.
-Раймон, хватит речи говорить,- взмолилась Маша,- открывай, давай! Хватит измываться!
-Мань,- я осторожно снял кота с чемодана,- а может, мы тоже не будем ребёнка в старые тряпки заворачивать? Меня вон мать вообще, как родился, в свою кофту завернула и ничего страшного!
-Раймон,- угрожающе произнесла Маша,- если ты сейчас же не откроешь этот грёбаный чемодан, я тебе по голове уже настучу! А девочки помогут!
-Предатели!- завопил я, уворачиваясь от подзатыльника,- вот вы как! Сговорились!
-Хозяин, ну, открывай уже!- Акулька чуть не плакала,- а то опять кто- нибудь чего- нибудь, и ты опять уйдёшь!
-Да ладно, мелкая,- успокоил я её,- открываю, открываю.
Я откинул крышку. Все сунулись внутрь, внутри лежали какие-то свёртки, проложенные газетами. В нос ударил ядрёный табачный аромат. Любопытный кот мгновенно расчихался и отбежал подальше. Да что там кот… даже у меня, курильщика с почти десятилетним стажем запершило в горле, и зачесались глаза.
-Хозяин, а табак то зачем,- всхлипнула Дунька, утирая слёзы.
-От молей наверно,- шмыгнула носом Маша,- только очень уж термоядерный!
-Моли такое не курят и мигом сваливают, туда где коноплю сушат , - пояснил я. – Продолжаем или ну его на фиг?
-Мы не моли, продолжаем!- решила Маша,- а кому не нравится, может идти коноплю искать!
-Без намёков, пожалуйста!- встал в позу я,- мне та конопля совсем не сдалась! Я , помнится, разок покурил, а потом с балкона летал…
-И ноги ломал,- продолжила Маша,- помню- помню. Я тогда как раз на море с Ларисой уехала, а приехала - нате вам! Сюрприз…лежит в гипсе и депресняком мается. Ещё и со всей роднёй разругался.
-А чего ты уехала, - пробурчал я,- у меня депресняк и начался! Со всеми вытекающими.
-А давайте дальше посмотрим, а?- проскулила Акулька,- а потом вы поссоритесь и помиритесь…
-А мы и не ссоримся,- удивился я,- с чего ты взяла? Давайте, мародёрствуйте! Тряпки - вам, табак мне! Буду козьи ноги крутить.
-Ой,- восторженно выдохнула Маша,- ты посмотри, газеты ещё дореволюционные! Надо осторожно разворачивать, чтоб не повредить.
Мы осторожно вытащили первый свёрток, и развернули газету.
-Ооох…- девы мои восторженно выдохнули, извлекая на свет божий старинную шёлковую шаль с рисунком «огурцы» и с кистями.
-Мародёры…- покачал головой я.- разбойники! Лежало оно триста лет, и ещё триста пролежало бы! А вы!
-Отстань, граф,- отмахнулась Маша.- не мешай!
Я углядел между свёртками жестянку и вытащил её. На крышке было написано: «Лучшие сигары т-ва Карасёвъ и ЛембергЪ».
-Ну, вы тут смотрите, а я покурю,- я сунул жестянку в задний карман джинсов.
- Мародёрами обзывается,- фыркнула Маша,- а сам-то! Иди уже, никотинозависимый, травись.
-А мы ещё посмотрим,- пробурчала Дунька, вытаскивая очередной свёрток, на этот раз завёрнутый в синюю бумагу.
Я пошёл на кухню, под вытяжку. За всю свою двадцатипятилетнюю жизнь я ни разу не курил сигары. Надо было срочно исправлять это упущение. Через десять минут я понял, почему я не курю сигары, открыть коробку оказалось неимоверно сложно. Я и так и эдак пытался подцепить ногтем крышку, найти тайную кнопку…всё напрасно. Я вытащил сигарету из пачки и закурил. Древняя жестянка точно дразнилась.
-Вот сейчас возьму консервный нож и вскрою!- пригрозил я ей.
-Хозяин, вот табак-то!- Акулька сунула мне в руки мешочек, на котором крестиком были вышиты какие-то узоры. Запах, издаваемый мешочком никаких сомнений не оставлял - действительно табак. Надо же, подумалось мне, столько лет пролежал, а не выветрился.
-Спасибо, Акулина, теперь надо бумажку найти, чтоб самокрутку завернуть.
-А эти,- она показала на жестянку ,-ты их будешь?
-Я их буду,- кивнул я,- когда выцарапаю. Не открывается, понимаешь!
-Так вот же,- Акулька взяла коробочку, ткнула пальцем…крышка откинулась. – А тут только бумажки какие-то!
Я отобрал у неё коробку. И правда, никаких сигар! Вот же, нехорошие люди! Опять меня бедного доверчивого графа обманули!
-Ну, хоть почитаю на досуге,- проворчал я,- а потом на самокрутки изведу. Везде обман, Акулина, вот в чём печаль! А кстати, как эта хрень открывается-то?
-Так вот,- она показала мне практически незаметный выступ,- у дедушки такой же портсигар!
-Раймон,- позвала Маша,- иди сюда, смотри, какая прелесть!
Я затянулся в последний раз, выкинул окурок и пошёл смотреть.