безымянная история 9-10

Лежу в палате, потихоньку оброс имуществом - две майки, трое трусов, три пары носков, спортивный костюм и резиновые тапки. Плюс костыли, стоят, прислоненные к тумбочке, ждут своего часа. В палате, кроме меня ещё трое - пенсионер Андрей Петрович со сломанной рукой, упал, выходя из маршрутки, Валера - мужик, лет тридцати, штукатур, сорвался со строительных лесов, ушиб позвоночника похлеще , чем у меня, и Антон, парень, лет двадцати пяти, с сотрясением мозга и сломанными рёбрами после уличной драки. В общем, компания не злобная и даже весёлая. Я и Валера- лежачие, Андрей Петрович и Антон- ходячие.
Стоило мне только уяснить обстановку, как меня увозят на рентген. Потом приходит врач, и невесело сообщает, что на шею мне полагается воротник, что-то там не так. Валера хихикает, говорит, что скоро я его догоню и перегоню, потому, что у него хоть ноги целы.
В жёстком воротнике жутко неудобно, и к тому же жарко. А что делать? Положено, значит положено. Лежу, помираю с тоски, заняться нечем. В дверь кто-то тихонько стучит. Ходячие ушли курить, Валера спит, я смотрю на дверь. А вдруг? Дверь приоткрывается, и в щель просовывается светловолосая голова.
-Артём, ты тут?
-Аня? – я, честно, не ожидал.
Она оглядывается, и по стеночке, входит в палату. Хорошо, что моя койка стоит у двери, и Ане не надо далеко идти. Она садится на край.
-Привет!
-Привет,- улыбаюсь я, я очень рад её видеть, – а я думал, ты меня забудешь, как страшный сон!
-Ну, нет,- она тоже улыбается,- я тогда знаешь, как перепугалась! Я потом эту хреновину железную поднять хотела, так она такая тяжеленная! А тогда я от страха, ты же посинел уже!
-Спасибо,- серьёзно говорю я,- ты - герой! Я бы кони двинул, если бы не ты.
-Я сама чуть не двинула,- она передёргивает плечами,- лежу тихо, вдруг возня, ты хрипишь, я закричала, а никого, так страшно, ну, я и схватила, что под руку попалось!
-Погоди,- хватаю её за руку,- ответь на вопрос: парень с картой, про которого ты говорила, его фамилия Авдеенко?
-Ну, да, Игорь Авдеенко, а ты откуда знаешь?- она смотрит на меня удивлённо.
-Ты меня выслушай, только не перебивай, ладно,- прошу я,- это очень важно, для тебя и для твоей мамы.
-А мама-то тут каким боком?- она насторожилась, но руку не убирает. Уже хорошо.
Начинаю рассказывать с самого начала, то есть с потерянных ключей. Кое-что я, конечно, умалчиваю, но в основном говорю всё, как есть. Аня слушает внимательно, по её лицу понимаю, что она мне верит.
–Ой…- говорит она, когда я замолкаю,- ой! А я с ним идти хотела! Значит мама…
-Ты у неё прощенья попроси, - советую я,- она тебя спасла тогда.
Аня всхлипывает, по щекам у неё ползут слёзы.
-Спасибо, что рассказал,- она вытирает глаза кулаком,- откуда же мама узнала?
-Я не знаю,- и правда, откуда?- может, почувствовала?
Аня прощается и уходит, обещав ещё зайти. Её, наверно скоро выпишут, уже на человека похожа.
Опять уколы, капельницы…тоска. Валера прикалывается:
-Малой, сгоняй дяде за сигаретами!
-Бегу, и тапочки теряю,- ворчу я. Всем весело.
Санитарка приносит обед, мне и Валере, Андрей Петрович и Антон идут в столовую. Ем кое-как, не хочется, и не вкусно мне. Потом опять уколы, капельница…
Входит незнакомый мужик в сером костюме, направляется прямо к моей кровати. Я оглядываюсь по сторонам, он меня почему-то пугает. Андрей Петрович и Валера спят, Антон вышел.
-Артём Савельев?- мужик садится на стул около меня.
-Да,- а что мне врать, что ли?
Он представляется, но почему-то это имя мгновенно вылетает у меня из головы. Не приматывается к клубочку. Мужик смотрит на меня с сожалением и говорит, точно сваи заколачивает:
-Ты потерял ключи от квартиры и пошёл к двоюродному брату. У него была компания, вы пили спиртное и курили травку.
-Нет, вы чего!- услышанное настолько невероятно, что я даже думаю, что это какой-то розыгрыш.
-Молчи и слушай,- он морщится, точно лимон откусил,- может не травку, а колёса, или как там у вас это называется, не знаю. Потом, под кайфом, ты и твой брат пошли в катакомбы, там ты получил травмы и тебя вытащили спасатели. Твой брат заблудился, и скорее всего, погиб. Понятно?
-Нет, не так всё было!- я готов заорать, но люди спят и это меня останавливает,- мы не вдвоём пошли, там же потом нашли трупы!
-Ничего там не нашли,- он говорит терпеливо, точно с неразумным младенцем.- Ты был в состоянии наркотического опьянения, что тебе мерещилось, мы не знаем. Если ты будешь кому-то рассказывать свои бредни про трупы и прочее, то извини, к тебе примут меры. Это уже шизофренией попахивает, на фоне приёма наркотических средств.
-Неправда,- говорю я,- всё же не так было!
-Правда, правда,- он нехорошо усмехается,- ты же умный мальчик, вот и подумай. Время у тебя есть. Я так считаю, что маму свою ты любишь, и папу тоже, и подставлять их не собираешься, верно? А то так нехорошо получится, мама - учитель, а сын-наркоман в пятнадцать лет.
Всё…он меня сделал. Я неосознанным движением дотрагиваюсь до жёсткого воротника на шее. Он замечает мой жест, усмехается и добавляет:
-В состоянии наркотического и алкогольного опьянения…пиво и наркота не сочетаются, дорогуша!
Он уходит. Я лежу, совершенно раздавленный и опустошённый. Что же это такое? Я ведь точно знаю, что ни я, ни Серёга ничего такого не пили и не курили! Тогда зачем это всё? Кому так нужно, чтобы я молчал про катакомбы? Я со стоном закрываю лицо руками.
-Артём, ты чего?- Антон вернулся,- чего стонешь?
-Ничего,- отвечаю я,- прошло уже.
-Ну, смотри,- он ложится на свою койку, и достаёт телефон.
У меня опять разболелась голова, медсестра дала мне какую-то таблетку и я заснул.
Мне приснилось море. Компания подростков играет в карты, я с ними. Родители сидят в отдалении, мы сами по себе, они - сами по себе. До меня доносятся обрывки разговоров. Я скинул все карты и теперь лежу, греюсь на солнышке. Кто-то спрашивает отца:
-Который ваш-то?
-Да вон, который лежит,- отвечает отец,- захочешь, не перепутаешь. Копия мать. Если бы был девкой, точно бы поверил, что они почкованием размножаются.
Это старая семейная шутка, я давно привык. Я и правда, похож на мать, и лицом и мастью. Такой же, невзрачный тип. Отец напротив, всегда напоминал мне древнего викинга – высокий, синеглазый, светловолосый.
-Так может они и почкуются,- смеётся кто-то,- твоё-то там что?
-Моё - ниже пояса,- отец тоже смеётся,- не поверите, точная копия!
Тепло, лениво, море шумит…
-Тёма, сыночек…- кто- то меня зовёт, тихонько так. Я приоткрываю глаза - у постели сидит женщина и держит меня за руку. Я сразу её узнал, я и не сомневался, что узнаю, как увижу.
-Мама,- говорю я.
Мать смотрит на меня и плачет, тихо, беззвучно. Просто слёзы копятся в глазах, потом им не хватает места, и они выливаются на щёки.
-Мам, не плачь, - я поднимаю руку , чтобы вытереть ей слёзы,- не надо!
-Как же ты, как же ты так,- она гладит меня по голове,- и совсем один, а мы…
-Мам,- я так рад, что она нашлась,- а где вы были так долго?
-Так Сергей Марине позвонил, что они куда-то собираются ехать, а ты ключи потерял, и он тебя с собой берёт. А Марина мне перезвонила, мы и не беспокоились! Я отцу говорю, что надо ехать, А он мне говорит, что ты, Вера, дай парню свободы. Вот и свобода…
-Мам, всё неправда,- я стискиваю её руку,- только я дома расскажу, не здесь, они всё врут!
-Не мог Сергей,- кивает мать,- кто угодно, но не он. А мы приехали, соседка говорит - вас полиция искала. Что-то с Артёмом, и телефон оставили. Я сразу позвонила, приехала, а потом к тебе. И Марине сообщила, они выезжают. И я тебе верю, что бы ни случилось, понимаешь, я же тебя знаю, и Сергея знаю. Не могли вы так!
Она долго сидит со мной. Приносят ужин, и мама меня кормит. Я и не замечаю, как почти всё съел.
-Мам,- прошу я.- забери меня домой, пожалуйста! Мне тут плохо…я дома сразу поправлюсь, вот увидишь!
-Если врач разрешит, - мать качает головой,- я его завтра увижу. И спрошу. Как только скажут, что можно, так сразу домой поедем.
Начинает темнеть, приходит медсестра и мама уходит. Опять начинается больничная жизнь, уколы прочие радости.
-Катюш,- громко говорят в коридоре, - в пятой полы помой!
-Ага!- неведомая Катюша явно не против.
Открывается дверь в палату, входит невысокая девушка с ведром и шваброй. Громко говорит:
-Привет, братья-разбойнички!
-Привет, сестрица,- ухмыляется Антон, остальные здороваются вразнобой, а я смотрю на неё во все глаза и глазам своим не верю. Треугольное личико с острым подбородком, копна кудряшек, карие глаза…девушка незаметно подносит палец ко рту и заговорщически мне подмигивает.
Да что же это творится-то на белом свете, а, я вас спрашиваю?
Ночь, а мне никак не спится. Все уже спят, Антон похрапывает, из коридора в палату – полоска света через неплотно прикрытую дверь. А я всё думаю- как же так, а? Всю голову сломал, и сам не заметил, как заснул. И, кажется, только глаза закрыл, как кто-то мне рот рукой зажал и шепчет на ухо:
- Ты спишь? Только тихо!
Открываю глаза - Катя. Мотаю головой, чтоб руку убрала, понял, мол. Катя оглядывается, вроде все спят. Я спрашиваю, тоже шёпотом:
-А Серёга?
-Всё норм,- шепчет она,- мы вместе вышли, видели, как тебя увозят. Только потом хрень сотворилась, потому Сергей у меня пока. Ты не говори только никому, понял?
-Понял,- ещё бы не понять, очень хорошо я понял!- Ко мне человек приходил непростой, говорит- мы наркоты хватили и под землю полезли под газом. И заблудились вдвоём, а больше никого не было. Авдеенко не было, тех троих не было, никто никого не убивал, и вообще я шизик. А если буду болтать, то психушка - мой дом, а мать моя - безработная. Ну, и отцу тоже, по ходу нагадят капитально. А ты тут как?
-Работаю я тут,- она улыбается,- я в прошлом году в мед на очку баллы недобрала, быстренько сюда устроилась, и на заочный пошла. Так что всё я про тебя знаю, и про то, что тебя чуть не убили, знаю, и про крысу знаю. А я побежала тогда, а у меня земля из-под ног ушла, я и улетела куда-то. Очнулась, лежу, думаю - всё, трындец котёнку! Потом поползла, ход узкий, хорошо, я- мелкая, не застряла. А там - ходят в балахонах, песни поют и скрипят… Ну, я ползком, ползком - и мимо, так и ходила там, пока воду не услышала. Иду, а Серёга - навстречу. Как в кино,- она хихикает.
-А потом?- спрашиваю я,- вы покойников видели?
-Ага,- она серьёзнеет,- Серёга как помешанный был, тебя искал, говорил, что себя проклянёт, если тебя потеряет. Мы с ним на воду пошли, вдруг видим- свет, мы туда, а там выход, и тебя в машину грузят на носилках. Он бежать, а я говорю - подождём, больница то по травме одна, больше тебе деваться некуда. А потом трупы подняли…и у всех троих горло перерезано. И ещё в мешке, я слышала, говорили, что кости человеческие.
Я рассказываю ей про Авдеенко, и про то, как меня спас оставленный братом нож. Потом рассказываю про Аню. Катя снова смотрит по сторонам, говорит:
-Надо её предупредить, чтоб не болтала лишнего. Тебе и с врачом повезло, Николай Ильич чёткий мужик, и не любит, когда его дураком выставляют. А если будут версию с наркотой продавливать, то выходит он лох ушастый некомпетентный. Он же тебя принимал, и анализы твои видел. Главное, чтоб карту никто не трогал. Ладно, ты спи, завтра я ещё чего-нибудь придумаю.
-Кать,- наконец решаюсь я спросить, это меня давно мучает и терзает,- а тогда, ночью, ну…на кухне, зачем ты?
Хорошо, что темно, потому, что у меня так горит лицо, что от меня, наверное, можно прикуривать. Катя наклоняется надо мной и чмокает в нос.
-Просто так,- она улыбается, я по голосу слышу,- просто так. Нравишься ты мне.
И прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать, бесшумно уходит, точно и не было её.
Утро…опять всё болит. Да сколько ж можно! Опять уколы, потом завтрак, потом обход. Врач смотрит на меня подозрительно, заставляет крутить головой. Опять ему что-то не нравится.
После обхода двери открываются, въезжает каталка, Катя командует:
-Карета подана, господа! Граф Савельев, на рентген!
Все ржут, я тоже.
-Какой рентген,- ворчит Андрей Петрович,- ему уже столько их сделали, скоро сам засветится.
-Мне велено, я приехала,- Катя улыбается,- таксисту сказали, таксист везёт! А пассажир штаны надевает, ибо без штанов такси не возит!
С трудом и всевозможной помощью натягиваю штаны от костюма. Сегодня мама обещала принести мою одежду и телефон. Оказывается я, растяпа, ещё и телефон тогда дома оставил. Наконец я одет, еду. Катя завозит каталку в лифт, быстро нажимает кнопку.
-Мне правда на рентген?- уточняю я.
-А то! Шейного отдела, в проекциях. Только мне сказали - не рано, а я глухая, думала пораньше! Так что посидим у рентгенкабнета, подождём. И побеседуем заодно, минут двадцать у нас есть.
-Здорово,- восхищаюсь я,- а зачем опять рентген-то?
-Затем, что шея твоя какая-то неправильная,- вздыхает Катя,- ну и свидание у нас там назначено. Ты как насчёт, сходить на свидание, а? Тем более у тебя личный транспорт и персональный водитель имеются.
Лифт приехал, Катя вывозит меня, и мы едем к рентгенкабинету. Дверь заперта.
-Ну, как и следовало ожидать,- Катя явно довольна,- а теперь ждём остальных действующих лиц.
-Кого?- не понимаю я.
-Ну, как же! Во-первых, девушку, у тебя же свидание! Во-вторых, я тоже скучать не хочу. И в третьих, тут пара серьёзных людей с тобой очень хочет побеседовать, просто горят желанием!
Вот она издевается, или как? Ничего не понимаю. Катя осторожно выглядывает из закутка перед кабинетом, машет кому-то рукой. Блина…Серёга! Живой! У меня аж слёзы полились.
- Тёмка, - он хватает меня, я охаю, больно же рёбрам-то,- извини, брат, живой, скотина, ты живой! Я ж там всё излазил, как же ты ушёл-то оттуда! А я Катюху искать - нету, обратно - заблудился, и ведь метки ставил. И хожено всё перехожено, а вот ведь! А потом смотрю- куртка лежит. а тебя нет!
Я рассказываю ему часть эпопеи с Авдеенко. Сергёй мрачнеет на глазах.
-Так и знал, что этот гад крутит чего-то. Но ведь поверил, идиот. Прости, Тём, вот целиком моя вина, нельзя было вас с Катюхой туда брать.
Я, конечно, его простил, сразу, как увидел, так и простил. Потому что он тоже был живой, а я - то думал, что он там остался, и умер без воды и без еды.
-Ага, остальные идут,- Катя снова высматривает кого-то в коридоре. Подходят Аня, мой врач и полицейский, который меня фотографировал.
-Ну, приступим,- говорит врач. – Времени у нас немного, минут пятнадцать, потом посторонним придётся уйти. А то рентгенологи придут, и всем по шее достанется.
-А зачем…- начинаю было я, но мне не дают договорить.
-А затем, что мы взрослые и неглупые люди,- вполголоса говорит полицейский.- а из нас идиотов делают. Дело спускают на тормозах, трупы с насильственной смертью представляют некриминальными, вас с братом - двумя обкуренными придурками. При этом твои рассказы мало похожи на наркотический бред, слишком уж логичны.
-И следов наркотика нет,- добавляет врач.- я же не дурак. Знаю, как они выводятся из организма-то. А тебя сразу проверили, как привезли, чистый ты был.
-Подождите,- Аня крутит головой,- а ко мне вчера тоже какой-то серый дядька пришёл и говорит- никому про реанимацию не рассказывать, идёт следствие. Даже маме не говорить, сказал, что опасный маньяк тут был, и если узнает, то меня убьёт.
-Вот насчёт опасного маньяка- это в точку,- невесело ухмыляется полицейский.- там останки человеческие. Много. Он их приводил в эту комнатку и убивал, и, судя по всему, не он один. Некоторые кости очень старые. Спасатели мне примерный план нарисовали, как пройти, но я лично туда не сунусь.
-А Авдеенко, он вышел?- спрашивает Серёга,- может он на Тёмку напал? Прошёл в больницу, и вперёд…у вас же тут и охраны нормальной нет, заходи кто хочешь, бери, что хочешь…
-А вот про господина Авдеенко Игоря Тимуровича нам практически ничего не известно,- развёл руками полицейский,- потому, что как только это имя выплыло, так сразу и началось. Мигом дело прикрыли, и нам сказали, что, мол, два братца - нарика начудили… Хорошо хоть не заявили, что это вы вдвоём всех положили.
-И Колизей развалили.- вполголоса добавляет брат.
-Именно,- поддакивает врач,- под это дело можно на вас двоих таких собак навешать, что мама дорогая!
-А что делать-то теперь?- мой голос кажется мне самому жалким, но я в полном ауте.
-Тебе- лечиться,- безапелляционно заявляет врач,- и не болтать. И тебе - он смотрит на Аню,- тоже.
-А мы потихоньку будем выяснять, что к чему.- говорит полицейский.- и, кстати, молодой человек, вам бы лучше свою подругу не подставлять. Про неё кажется никто не в курсе, так что не переехать ли вам временно ко мне?
Наконец они уходят, Аня - на гастроскопию, полицейский с Серёгой на выход, а мы ждём рентгенолога.
-А что у меня с шеей-то?- спрашиваю я.- зачем рентген?
-Чтобы был,- веско аргументирует врач.- надеюсь, что с твоей шеей все в порядке. В таком воротничке тебя хрен придушишь.
Юморист, однако…стоп! Так мне эту хрень надели, чтоб никто не покушался, что ли, а? Вот ничего себе!
Врач тоже уходит. Приходят, наконец, рентгенологи, опять фотографируют мою несчастную шею в разных ракурсах. А в палате меня ждёт мама, и мне сразу становится намного легче