Вороны с Чистых Прудов. Я уеду в Иваново-11

-Ну,- Хранитель смотрит на нас с Зигфридом так, точно мы - два таракана,- давай сюда.
-Что давать? – спрашиваю я, понимая, что косить под дурачка бесполезно, ему голова нужна.
-Голову, что же ещё,- Хранитель нехорошо улыбается, одной стороной рта,- сейчас за тебя заступаться некому, и подсказывать, что делать, тоже никто не будет. Думаю, ты понял, вороньему племени верить нельзя.
Я молчу, Зигфрид отодвигает меня в сторону, встаёт между мной и Хранителем.
-Прости, Старый,- говорит он,- только я Дану обязан.
-Вот как,- Хранитель улыбается теперь совершенно искренне, как будто услышал что - то забавное,- и давно ли ты к людям так воспылал? Впрочем, у меня есть кое-что, исключительно для тебя.
Он вытаскивает из кармана какую-то странную штуку на цепочке, я подаюсь вперёд, никак не пойму, что это такое, странная штука, вроде бы стеклянная, и железная, и шестерёнки внутри крутятся, и стрелки…Зигфрид меняется в лице, кричит:
-Отдай, это моё!
-Конечно твоё,- ласково говорит Хранитель,- думал, никто не найдёт? Ты что, правда думал, что я не найду твой тайник? А отобрать не можешь, верно? Ай, как же так! Зигфрид Улла Сильверкрафт и его часы обратного времени, как забавно!
-Отдай,- беспомощно повторяет Зигфрид, ему явно очень сильно нужна эта непонятная штука.
-Меняю,- спокойно говорит Хранитель,- на голову, которая сейчас у твоего приятеля. Или голова, или…- он делает вид, что хочет с маху расколотить механизм об асфальт. Зигфрид стонет сквозь зубы.
-А нет головы,- говорю я,- нет её!
-Как нет,- Хранитель точно только сейчас меня заметил, - не ври, гадёныш! Я её чувствую, она у тебя!
-Неа,- я мотаю головой,- нет у меня никакой головы! Я её потерял, сам не помню где!
-Не ври,- Хранитель шагает ко мне,- смотри в глаза!
Зигфрид вдруг начинает смеяться, аж слёзы текут.
-Ты его сделал, Дан,- сквозь смех выдавливает он,- ты его сделал! Теперь ему всё Иваново придётся обшарить, чтобы голову найти…просеять по камушку…обойти каждый памятник…каждый музей…
Он смеётся так заразительно, что я поневоле тоже начинаю хохотать. Хранитель сморит на нас, двух ржущих идиотов, и вдруг швыряет непонятные часы об землю. Зигфрид с воплем кидается их ловить, а я хватаю клетку с воронами. Они отчаянно каркают.
Зигфрид стоит на коленях, кажется, он успел поймать свои драгоценные часы у самой земли. Поднимается, охает, сокрушённо рассматривает грязные джинсы.
-Ещё встретимся,- бросает через плечо Хранитель и уходит прочь.
-Как удачно,- улыбается Зигфрид,- у нас и клетка есть, можем так их до Москвы и везти. Надо узнать, надо за птиц в клетке доплачивать, или в багаж сдавать?
Я открываю клетку, вороны вылетают и устремляются к лесу.
-Куда это они?- удивляюсь я.
-Не понял,- Зигфрид озадаченно смотрит им вслед,- Дан, нас что, нае..ли, как лохов?
-Это не они? – понимаю я,- а где же тогда…
-Блин,- Зигфрид суёт свой трофей в карман,- блин, блин! Сколько у нас времени, Дан?
Я смотрю на телефон.
-Сорок минут до автобуса.
-Бегом в лес, - Зигфрид несётся к переходу, я бегу за ним. Что же случилось?
Карл.
Я так и не понял, как меня так угораздило вляпаться. Наверное, всё дело в том, что Зигги упёрся и не хотел ехать, а я почему-то решил сделать ему назло. Нет, пока мы бегали по музеям и другим памятным местам, всё было вполне себе неплохо и даже весело и познавательно, но потом…
Когда Зигги с Даном пошли покупать билеты, мы с Кларой решили размять крылья и полетели в лес. Впрочем «лес» это сильно сказано, полоска деревьев, в основном сосен, вдоль оживлённой трассы, отделяющая её от огороженной стеной территории какого-то богоугодного заведения, областной клинической больницы, как сообщила Клара, облетевшая вдоль забора.
Я был вполне доволен собой, и, наверно, поэтому пропустил момент, когда меня поймали. Я не успел даже каркнуть, а Старый уже стискивал мою птичью тушку обеими руками. Клара с криком кинулась на помощь, но вдруг упала прямо на лету к ногам старика. Я замолотил крыльями, Старый несильно сжал мою шею, аж в глазах потемнело. Он опустил меня на землю и сказал:
-Посидите пока тут. Я скоро вернусь, только заберу одну вещь. Ах, да,- он негромко рассмеялся,- не пытайтесь перекинуться, не выйдет.
Старый ушёл, а я попытался пошевелиться. Бесполезно, тело меня не слушалось. Кое-как я всё-таки встал на лапы, крылья беспомощно волочились за мной. Клара выглядела не лучше. Я подобрался к ней поближе, было холодно и сыро, сестра прижалась ко мне, вместе теплее.
В голове стучала только одна мысль: «Что делать?» Я не знал, успел ли Дан спрятать голову, и спрятал ли он её хорошо? Сумел ли он договориться с местом, чтобы никому и никогда? Вся надежда была на Зигги. Он, конечно, любит прикидываться безбашенным идиотом и нытиком, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить. В своё время он сумел ускользнуть от Старого, найдя свой выход, после эпопеи с татуировкой я стал его уважать.
Клара тихонько каркнула и посмотрела на меня. Я ничего не мог ответить… мы сидели на мокрой земле, две вороны, которые не могут взлететь. Темнело, рядом были жилые дома, больница. Скоро нас найдут кошки, в больнице не могут не жить эти звери, мы, конечно, будем сопротивляться, но надолго ли нас хватит? Я погладил Клару клювом по голове, она прикрыла глаза, и, кажется, задремала. Зигги, думал я, Зигги, друг, где же ты?
Я, кажется, тоже заснул, и точно во сне услышал, как Зигфрид зовёт нас с Кларой. С трудом, стряхнув сонную одурь , я изо всех сил каркнул.
Богдан.
-Карл,- Зигфрид опускается на колени, я подбегаю к нему и вижу Карла и Клару, они сидят на земле, прижавшись друг к другу.
-Что с ними? – спрашиваю я, вороны выглядят какими-то больными.
-Застряли,- вздыхает Зигфрид, - Старый их в птичьей форме зафиксировал. И, кажется, помял ещё.
Он осторожно поднимает Карла, крылья у того свисают и вид довольно жалкий. Я беру на руки Клару, она прижимается ко мне, лезет под куртку.
-Нашли? – Хранитель стоит перед нами, вид у него довольный. – Я и не сомневался. Ну, что делать будем? Так их повезёте? Жалко птичек, подохнут ведь в дороге. Лучше тут оставьте, ночью кошки съедят, ну, или утром такие же вороны заклюют. Они ведь слабых не любят, правду я говорю?
-Гад,- говорит Зигфрид,- за что?
-Захотелось,- усмехается Хранитель,- впрочем, ты ведь знаешь, что делать? Верно я говорю, Зигфрид Улла Сильверкрафт? Для себя ты этого не сделал, а как насчёт друзей? Или у тебя нет друзей, а? Впрочем, есть другой выход…конечно молодому человеку Богдану он не слишком понравится, но тогда у наших дорогих братца с сестрицей есть хороший шанс на выживание.
Я лихорадочно соображаю, что он имеет в виду. Хранитель меня точно не замечает, а я пытаюсь понять, что же я могу сделать. Клара сказала, что моё время пришло, потом я начал видеть то, чего не видел раньше, у меня появился амулет…амулет! Я чувствую его, на расстоянии, точно он со мной, внутри меня появилась сила, я ощущаю её, точно комок света внутри.
Зигфрид осторожно кладёт Карла на землю, выпрямляется. У него лицо человека, принявшего невероятно сложное решение. Ворон тяжело и шумно вздыхает, вытаскивает из кармана ту самую стеклянную штуку с шестерёнками и стрелками, беспомощно оглядывается.
Хранитель смотрит на него с иронией.
-Да,- говорит он,- такая замечательная вещь, единственная в своём роде. Изумительно бесполезная, имеющая ценность только для нескольких живых существ! Больше на свете не будет ничего подобного, верно? И какие-то две вороны…или один мальчишка?
Зигфрид стоит бледный, как смерть, потом вдруг стискивает кулак, по его лицу текут слёзы, а между пальцев начинает сочиться кровь. Я понимаю, что он просто раздавил свои драгоценные часы, и в этот момент комок света внутри меня взрывается, окутывает ворон, и, точно кулаком, ударяет по Хранителю. Старик вскрикивает, превращается в огромную птицу и улетает, а рядом со мной стоят Карл и Клара, в человеческом облике.
Несколько секунд мы не двигаемся с места, потом Клара с радостным писком обнимает меня, Карл хлопает меня по голове, я смеюсь, но вдруг вижу Зигфрида и всё веселье куда-то уходит. ОН стоит на коленях, сжимая окровавленную руку, и я, кажется, начинаю понимать, как это, когда говорят «на нём лица нет».
Карл осторожно обнимает его за плечи, разжимает кулак. На ладони у Зигфрида- месиво из шестерёнок, погнутых стрелок и осколков стекла. Клара вытаскивает носовой платок, осторожно сгребает в него всё это, вытаскивает впившиеся в ладонь стекляшки, завязывает платок узелком.
-Зигги, вставай, - говорит Карл,- опоздаем на автобус. Ты не расстраивайся, мы их починим, вот увидишь, обязательно починим!
Зигфрид медленно поднимается, делает каблуком ямку в мягкой сырой земле, берёт у Клары узелок, кладёт туда и засыпает прошлогодними листьями. Потом разворачивается и медленно идёт к переходу, мы догоняем его.
-Зигги,- Карл хватает ворона за рукав,- Зигги, что с тобой?
-Таких больше не будет,- тихо говорит Зигфрид,- никогда не будет.
На автостанции одиноко лежит забытый нами пакет. В нём рваные джинсы. Зигфрид опускает пакет в мусорку, оглядывается. Подъезжает автобус, Карл и Клара перекидываются, незаметно пробираются вглубь салона. Нам снова достаются места сзади, я сажусь к окну, Зигфрид- посередине. Автобус отъезжает, мы едем домой, в Москву…
Я таки успеваю домой, пока метро не закрыли. Вороны провожают меня почти до самого подъезда, Клара чмокает в нос, Карл обнимает на прощание. Непривычно молчаливый Зигфрид жмёт руку. Дома меня ждёт мама.
-Как съездил? – спрашивает она.
-Нормально,- я вытаскиваю колокольчик,- мам, я тебе подарок купил. И вообще, интересно там. А ты как?
-Всё хорошо, - она улыбается, но как то неискренне,- теперь всё. Я решила, хватит.
-Ну и ладно,- я сажусь за стол, мама ставит чайник. Мы разговариваем, я рассказываю о памятниках и музеях, вообще обо всём, что видел.
-Прогульщик ты, Данька,- смеётся мама,- завтра отоспишься, а потом за учёбу, экзамены скоро.
На следующий день я просыпаюсь от дверного звонка. Мама уже ушла на работу, я , зевая, плетусь к двери, открываю. За дверью стоит Зигфрид со спортивной сумкой. Я отодвигаюсь в сторону, он входит в прихожую, прикрывает за собой дверь и говорит:
-Поживу у тебя пару недель, не против?


Пока всё...думаю, надо дальше или нет.

#литературное_произведение