Вороны с Чистых Прудов. Весенний блюз-4.

Зигфрид выкладывает свои покупки на стол.
-Ну и куда это девать? – ворчит мама,- в холодильник не влезет.
-А на балкон,- ворон, похоже, всё уже продумал,- сейчас холодно, не испортится! Да и чего тут особо-то есть… Ну, дней на пять может и хватит. Хотя вряд ли.
-Утешил,- фыркает мама,- ладно, сейчас сама разберусь, что куда.
Я тихо говорю:
-Куда свалил? Обещал прийти…
-Не вышло,- Зигфрид нисколько не смущается,- дела, понимаешь, возникли. Зато на хавчик заработал!
Он довольно улыбается, с кухни пахнет мясом. Потом вдруг смотрит на меня, беспокойно так.
-Что - то случилось, да?
-Ничего особенного…- я рассказываю ему про свою встречу. Он тяжко вздыхает, трёт руками виски.
-Блин… жаль, ты сов не чуешь. Вот кто ей опять напел! Чуял же, не надо было в то Иваново ехать, а нет, попёрлись… А так всё складывалось! Ага, мы ж следили!
-Думаешь, это тот мужик, ну, из Сверчкова переулка? – уточняю я.
-А чего тут думать,- Зигфрид начинает ходить по комнате,- больше некому! Урод, голову не отжал, так теперь отыгрывается… Потому, что сова, и глаз у него совиный. И сам он урод вонючий…
-Так он к маме клеится, что ли, к моей? – меня этот вопрос очень беспокоит, нафига нам какой-то мутный мужик, который к тому же сова. Вообще, все мамины попытки наладить личную жизнь почему-то регулярно терпели крах. Я - то думал, что она смирилась и рукой на это дело махнула, ан нет.
-Клеится, не клеится,- Зигфрид прислоняется к подоконнику,- но общаются - это точно! Я чую, не ходи к гадалке. Ты её спроси, вот чего.
-Как спросить-то? Прямо вот с ходу : «Мам, а чего ты с совой разговаривала?», что ли?
-Блин, не тупи,- Зигфрид отлипает от подоконника, он вообще не может долго сидеть на одном месте, постоянно движется,- она тебе сказала, что давно его знает, так? Вот и спроси, откуда такое знакомство, понял? Только не при мне, я ей чего-то не нравлюсь. Я из-за двери подслушивать буду.
-Ладно, спрошу,- соглашаюсь я. Мне самому интересно, чего это моя мама с этим типом знакомство водит.
-Есть идите, - кричит мама с кухни. Зигфрид мигом подрывается, я за ним, прямо аппетит разыгрался не на шутку.
-Пиво-то кому купил? – спрашивает мама, как бы ни к кому не обращаясь, даже глядит мимо Зигфрида.
-Себе,- а вот ворон такого наезда явно не ждал,- я это…совершеннолетний, мне можно! И чего там того пива, ноль три всего!
-Нет уж, дорогуша,- мама демонстративно выкидывает пустую бутылку,- тут сухой закон. А в пиве я мясо потушила.
Зигфрид с тоской смотрит в мусорку, но грусть его долго продолжаться не может. Тарелка с мясом мигом примиряет его с несправедливостью. Мясо вкусное, и исчезает быстро. Похоже, оборотень был прав- на пять дней нам не хватит, особенно, если он всегда так ест. Я дожёвываю последний кусок и думаю о некотором несоответствии: у Зигфрида- ворона глаза вроде бы чёрные, а у Зигфрида- человека светло- голубые. Это кажется странным, думаю, спрошу, как нибудь. Мы пьем чай и Зигфрид молча пинает меня под столом. Я отодвигаю ногу, но бесполезно, кухня маленькая, а ноги у него длинные. Он смотрит на маму жалобным взглядом и спрашивает :
-А можно на балконе покурить?
Мама, кажется, готова его на месте прикопать, но потом ей на глаза попадается бутылочное горлышко, торчащее из мусорного ведра, и она меняет гнев на милость.
-Ну, покури, только пепел вниз не стряхивай. И недолго!
Зигфрид божится, что одну сигаретку и не до конца, а так, для проформы. Привычка у него такая, после ужина сигаретку выкурить, а больше ни-ни! Мама машет на него рукой, он подмигивает мне и быстренько исчезает.
-Госсподи… - вздыхает мама,- свалился же на мою голову. Чудной какой! Наверное, голова не в порядке, ты, Данька, поосторожнее. Мало ли, у психов весной, говорят, обострения…
-Мам, да не псих он! –возмущаюсь я, - нормальный парень. Я тебе потом как- нибудь расскажу про них.
-Можешь прямо сейчас, - мама прихлёбывает чай,- давай. Рассказывай.
-Мам, а откуда ты того мужика знаешь, который приходил, помнишь? – я решаю сменить тему.
-Какого мужика? – недоумевает мама,- а…того? Ну… сосед мой бывший. Мы раньше в коммуналке жили, а потом расселили всех. А тут иду - и его встретила, надо же! Столько лет не виделись…
-И ты его сразу в гости пригласила? – удивляюсь я.
-Ну, да,- мама, похоже, сама не понимает, что на неё тогда нашло,- странно как-то вышло. Честно, сама не помню, зачем я его позвала? Точно, Лена – дурочка… хорошо ты вовремя пришёл!
-Значит я тебя спас,- смеюсь я,- теперь ты мне должна!
-Ничего я тебе не должна, корыстный ребёнок,- мама тоже смеётся,- я же твоего приятеля придурочного не выгнала! Так что кто тут должен - так это ты.
-А как того дядьку зовут? – любопытствую я, интересно же!
-Зовут…- мама морщит лоб,- ох ты… фамилия у него такая… Филинов у него фамилия. А зовут его…как же…
-Мам, ты чего,- она вдруг побледнела, и мне стало страшно,- да наплевать, как его зовут! Сто лет ты его не видела, и ещё сто лет не увидишь!
-Нет, погоди, какие сто лет, я его сегодня опять встретила, - мама смотрит на меня в упор,- он ещё меня спрашивал, как ты съездил. Откуда он узнал, что ты куда-то ездил, а? Ну-ка, давай, рассказывай!
Я поворачиваюсь к двери, в дверях стоит Зигфрид, грызёт спичку. Мама тоже его видит, и как то сникает, быстро допивает чай и уходит со словами: «Я готовила, вам посуду мыть!».
-Ну, чего? – спрашивает Зигфрид,- чего сказала-то?
-Сказала что он их бывший сосед,- докладываю я,- только как его зовут, не помнит. А фамилия у него- Филинов. И сегодня он её спрашивал, как я в Иваново съездил.
-Сосед? – Зигфрид чуть своей спичкой не подавился,- нифигасе у вас соседи! А ты его помнишь?
-Откуда,- я пожимаю плечами,- их коммуналку расселили, когда мама ещё в школе училась. Я всегда тут жил.
-Так, так,- ворон кидает спичку в мусорку,- а коммуналка где была? Кто там ещё жил?
-Без понятия, - я, и правда, как то этими вопросами не задавался,- вроде где-то в центре. Мама говорила, что бабушка потом себя очень ругала, что продешевила. Ну, комната у них хорошая была, можно было не двушку, а трёшку просить, и дали бы. Типа Кремль из окошка видать было, хотя , наверное, неправда.
-Из окошка - вряд ли,- соглашается Зигфрид,- но недалеко- вполне возможно. И, судя по всему, они просто очень торопились оттуда свалить, ну, мне так кажется. Потому, что если речь идёт о том, о чём я думаю…
-О чём? – мне жутко интересно стало, во что это мои родственнички вляпаться умудрились.
-Ни о чём,- мигом отказывается от своих слов Зигфрид,- короче, у тебя посуда немытая!
-У тебя тоже,- парирую я,- ты больше жрал! Так что ты моешь, а я вытираю. И давай, колись, чего ты знаешь!
-Да ничего я не знаю,- Зигфрид включает воду, - вот пристал, как банный лист! Я того…подозреваю, но пока точно не скажу. Ты бы адресок уточнил, а? А я завтра тоже кой-чего разведаю. Да, кстати…зовут его Георгий Иванович, ну, или Готтлиб Иоганн…
-А фамилия?
-Не знаю,- Зигфрид моет тарелку,- я и имя-то случайно услышал. Он хитрый, так просто не ухватишь.
Когда посуда уже помыта и вытерта, приходит мама. Стоит, смотрит на нас, потом вдруг просит:
-Сюрприз, дай-ка сигарету.
Зигфрид без слов протягивает ей пачку, мама вытаскивает одну и уходит .
-Чего это она, а? – не понимаю я.
-Переживает, - поясняет Зигфрид,- и нервничает. Сейчас подымит немного и отпустит, это Старый её мутит. Вот же пристал!