Вороны с Чистых Прудов. Весенний блюз-5.

С утра Зигфрид подозрительно интересуется:
-А какой сегодня день? Пятница, да?
-Пятница, пятница, - мама наливает чай, - а что?
-Да так…- он поднимает глаза к потолку,- вы это, рано меня не ждите, если что.
-Можем вообще не ждать,- фыркает мама,- только шмотки свои забери.
-Мам,- укоризненно говорю я,- ну мам!
-Не нукай, - мама ставит чашки на стол, садится.
Зигфрид с убитым видом мешает ложкой в чашке. Вздыхает, смотрит в стол. Потом поднимает глаза на маму:
-Мне совсем уходить, да?
Мама давится чаем, откашливается, машет рукой.
-Ну, что ты из меня изверга то делаешь? Будто бездомный, в самом деле! Не на лавочку же в парк выгоняют!
-Ну, практически на лавочку,- пригорюнивается Зигфрид,- домой меня Карл сейчас не пустит… злой он на меня. Ладно, в метро ночевать буду…не в первый раз бомжевать… если повезёт, где- нибудь на чердаке приткнусь, там хоть тепло.
-Да оставайся, - не выдерживает мама,- веди себя только прилично!
-Так вы это,- Зигфрид сразу веселеет,- если что, не стесняйтесь, прямо говорите!
Мама качает головой, кажется, поняла, что его легче убить, чем исправить.
Вечером сидим, ужинаем. Зигфрида нет. Мама то и дело посматривает в сторону прихожей.
-Мам, ты чего дёргаешься?
-Я не дёргаюсь, вот придумал,- мама встаёт,- засранец…
-Я что ли?
-Да не ты, а этот…сюрприз! Мог бы уже и явиться. А то с утра чуть не плакал, а сейчас и нос не кажет. Вот явится, я ему скажу…
Что мама скажет Зигфриду, остаётся неизвестным, потому, что кто-то звонит в дверь. Причём, кажется, придавив кнопку звонка и не отпуская её.
-Где пожар, что ли,- мама бежит к двери, я за ней. За дверью обнаруживается Зигфрид, стоит, привалившись к косяку.
-Пппростите…пьян, как бурьян…- докладывает он, отрывает руку от звонка и вваливается в прихожую. Стаскивает своё пальто, роняет его на пол, потом плюхается на лавочку и начинает медленно расшнуровывать сапоги. Несёт от него, как из винной бочки.
-Где только набрался, - растерянно говорит мама,- Данька, ты как хочешь, а мне эта пьянь в доме не нужна!
У меня слов нет. Такой подлянки я от ворона не ждал, тем более после утренней сцены. Он, наконец, справляется с сапогами, встаёт, и, шатаясь, отправляется в комнату. Мы смотрим ему в спину, со второй попытки Зигфрид вписывается в дверь и раздаётся грохот…
Я, наперегонки с мамой, кидаюсь в комнату: Зигфрид свалился крайне удачно - прямо на матрас, и, кажется, мгновенно заснул, обняв подушку.
-Вот чучело,- говорит мама, и по голосу непонятно, сердится она или нет,- запойный что ли… и я тоже хороша, вот же…
-Лена- дурочка,- подсказываю я, и получаю подзатыльник. Мама смеётся.
-И сынок весь в мамашу,- заключает она,- ладно, пусть проспится, завтра разберёмся. Ещё и носки рваные…
Я смотрю на Зигфрида - и правда, из дыры в носке торчит палец. Мама только вздыхает, потом командует:
-Пошли-ка, расскажешь мне про это…явление!
И я рассказываю. Всё, что знаю, про ворон, ворона и филинов. Всё, что видел, и что мне рассказал Зигфрид. И про голову тоже рассказываю, потому, что всё - значит всё, до самого конца. Мама слушает, не перебивая, потом сидит молча.
-Да…история с географией,- задумчиво произносит она наконец,- вот расскажи кто другой, я бы ни в жизнь не поверила. И если бы не всякие странности, тоже не поверила бы.
-А с тобой какие странности были? – интересуюсь я, - и почему я ничего про это не знаю, а? Родному сыну и ничего не говоришь!
-Да как то тебе такое рассказывать…- мама ёжится, точно замёрзла,- неудобно как то.
-Неудобно спать на потолке, - ворчу я,- потому, что одеяло падает! А своему собственному ребёнку рассказать, что с тобой случилось очень даже удобно. А то как драться - так удобно ей…
-Ну, прости, - мама, кажется сама не рада,- с тех документов и началось. Шеф их привёз, типа сопровождение сделки, в сейф убрал. Сказал, что если что случится, пришибут нас с ним…или в рабство на галеры…
Мама криво усмехается, эпос про шефа я слушаю уже года три…или четыре? В общем, я его никогда не видел, но он мне уже как родной.
-В общем, там большие деньги замешаны, и люди непростые. И зачем он, дурак в такое ввязался и меня втянул! Я ему говорю- Антон Викторович, у меня ребёнок! А он – не бойся, Елена Сергеевна, прорвёмся, увидим небо в алмазах…Ага, и в клеточку. И ведь точно помню, как я эти документы несчастные решила от греха подальше домой отвезти, на такси ехала, тряслась как осиновый лист. И в тот же день Филинова встретила, в обед. Пошла кофе выпить, кафешка у нас рядом, а он там сидит, здравствуйте, Леночка, как дела…А на следующий день как торкнуло меня, думаю- квартиру обокрали…я домой, ищу- а нету! А тут ты…я со страху на тебя и накинулась, решила, что или ты их куда дел, или убрать тебя из квартиры, ведь уверена была, что сейчас меня убивать придут.
-Мам,- я подхожу, обнимаю её, мама дрожит, видно до сих пор не отпускаете,- мам, ты наплюй. Ты у меня молодец!
-Дура я у тебя,- вздыхает мама, - ты удрал, я сижу, реву, тут шеф звонит, где, говорит, ключик-то, Елена Сергеевна? Я на работу, сейф открыли- лежат родимые на месте! И вот что это было, а?
-Это филин тебя заморочил,- со знанием дела говорю я,- они такие!
-Дурь это всё,- сомневается мама, - а потом…я чуть с ума не сошла, тебе звонила, весь район оббегала, знаешь, как страшно?
-Ну, я ж нашёлся,- я наливаю чай, он уже остыл, но мама всё равно пьёт.
-Слава богу,- она отставляет чашку,- гадость какая! Чего это ты мне налил?
-Чай, холодный,- признаюсь я,- подогреть?
-Подогрей,- соглашается мама,- только это ещё не всё…документы- то нашлись…
-А осадочек остался,- комментирую я.
-Ну, примерно,- мама подпирает рукой голову,- понимаешь…ты в принципе взрослый уже…
-Понимаю, - я ставлю на плиту чайник,- нашла кого?
-Да если бы,- мама так и сидит, как Алёнушка на камушке,- вроде приличный мужик-то, пару месяцев как познакомились, по работе. А тут вдруг- люблю, трамвай куплю, я и повелась…ну, сам понимаешь…
-Лена- дурочка,- комментирую я, она часто так себя называет. Иногда оправданно, иногда нет. Сейчас как раз к месту.
-Точно,- мама вздыхает,- так ухаживал красиво, с сыном твоим, говорит, хочу познакомиться, чтоб жить одной семьёй… А когда всё закрутилось, ия опять Филинова встретила, он вечером мне звонит…
-Кто, Филинов? – кажется я нитьпотерял.
-Тьфу, Данька, ты вообще, чем слушаешь? – возмущается мама,- не Филинов, а Игорь! И так красиво поёт, что приезжай ко мне, я и купилась! Ага, приехала, а он пристал про ту сделку… я опять испугалась, и тебя постаралась спровадить из города. А он то про деньги, то про любовь неземную…я уж и не чаяла, как удрать! Еле- еле вырвалась! Вот и куда вляпались… Ещё и этот твой сюрприз, пьянь такая! Дань, ты поберегись, а? У меня ведь только ты и есть… так уж получилось.
Я снова наливаю чай, достаю конфеты. Мама молча пьёт, я тоже ничего не говорю. В комнате возится Зигфрид, стонет. Потом , натыкаясь на стены бредёт в туалет, судя по звукам, его тошнит.
Мама отставляет чашку, я иду за ней. В туалете Зигфрид сидит на полу в обнимку с унитазом.
-Что, родное сердце, проблевался? – сварливо интересуется мама, - полегчало?
Зигфрид что-то мычит в ответ, встаёт, шатаясь плетётся в кухню, включает холодную воду и жадно пьёт прямо из под крана.
-Сушняк? – спрашивает мама,- ну-ну… набрался где, скотина?
Зигфрид наконец отрывается от крана, шмыгает носом и смиренно говорит:
-Мне вещи собирать, да?
-Проспись сначала,- мама машет на него рукой,- утром поговорим.
Ворон послушно разворачивается и плетётся в комнату, спать.
-всё, Данька, пошли и мы на боковую,- мама зевает,- хватит…посуду только помой, ладно?
-Ладно,- соглашаюсь я, и отправляюсь мыть посуду.