Вороны с Чистых Прудов. Весенний блюз-14.

Метро.
Съёжившись, втянув голову в плечи Даша вышла на станции «Сокол». Народ бежал в разные стороны, и никому не было дела до девушки в чёрной куртке. Она осмотрелась, прошлась по платформе взад-вперёд, никого, ни старика Филинова, ни Клары. Даша присела на скамейку у колонны, сунула руки в карманы куртки . Наверное, она приехала слишком рано, нужно просто подождать.
-Где твоя подружка? – старик сел рядом, с другой стороны колонны,- я же сказал, прийти вдвоём! Впрочем, думаю, ждать недолго.
Даша закашлялась. Старик появился, точно из ниоткуда, слишком неожиданно. Подъехал поезд, и девушка невольно ахнула, тут же зажав рот ладонью - на платформу выскочил Карл.
-Ну, иди сюда,- сухо рассмеялся старик,- в принципе, мне вас двоих вполне хватит. Братик и сестричка…
Карл подбежал к оцепеневшей Даше, схватил за руку.
-Стоп,- весело сказал старик,- попались! Видишь, сестрёнка как тихо сидит…и ты посиди.
Карл покосился на старика, присел рядом с Дашей, обнял её за плечи. Девушка всхлипнула, попыталась что-то сказать, но язык точно прилип к нёбу, руки и ноги не слушались.
-Или ещё подождать?- хмыкнул старик,- остальных… Впрочем, если у них есть хоть зачатки мозгов, они будут сидеть тихо.
-Им велено не соваться,- спокойно сказал Карл,- нечего детям тут делать. Я сам разберусь.
-Да неужели,- ехидно протянул старик,- даже без своего приятеля? Стой…
Он подскочил к Даше и заглянул ей в лицо.
-Так,- от его благодушия не осталось и следа,- что ещё за маскарад?
-Стечение обстоятельств,- хмыкнул Карл,- только и всего. Может, девушка пойдёт? Она тут вроде как не при чём вообще…
-Ничего,- старик мигом взял себя в руки,- посидит твоя девушка, не испортится. Я же вас знаю, лучший способ дать знать всем: сказать кому- нибудь по секрету. Мигом раззвоните. А раз так, то, думаю, ждать нам всю весёлую компанию: Клару, Сильверкрафта и этого вашего Богдана, с которым вы как с писаной торбой носитесь. Или он меня не разочарует и плюнет на всю вашу возню, а?
-Никто не приедет,- с усилием выговорил Карл, его точно обволакивал какой-то вязкий сироп,- незачем им…
-Ну-ну,- старик усмехнулся,- а то я вас не знаю! Вы же любопытные, захотите узнать, что происходит. Явятся, как миленькие!
Из подошедшего поезда выскочила встрёпанная Клара. Огляделась по сторонам, увидела брата и Дашу и побежала к ним.
-Кыш,- крикнул Карл,- иди отсюда быстро!
Клара замерла на месте, растерянно вертя головой. Она ничего не понимала, потом шагнула к колонне.
-А вот и сестричка,- старик вышел из-за колонны,- не слушаешь старших? Вот и правильно, ты не тут нужна.
Клара поняла, что сглупила, но отступать было уже поздно, девочка словно увязла в какой-то липкой патоке.
-Дашка,- Карл подтолкнул локтем сидящую рядом девушку,- беги! Он отвлёкся, меня-то не выпустит, а ты сможешь… найдёшь Зигги, он у Дана, на Щёлковской, приведёшь сюда…только скорее!
-Ага,- прошептала Даша, отлепляясь от скамейки. Она вдохнула поглубже и метнулась к гранитной лестнице, к выходу наверх.
-Куда собралась? – старик резко выкинул руку вперёд, Даша точно споткнулась, и упала, ударившись головой о край ступеньки. Шапка слетела и вокруг головы девушки медленно начало расползаться тёмное пятно. Карл вскочил и с криком кинулся к ней. Старик всё так же, не прикасаясь, отшвырнул Клару к колонне, и махнул в сторону Карла. Парень, не добежав до лестницы, упал на спину, неловко подвернув руку, на лице у него застыло странно-удивлённое выражение, изо рта вытекла струйка крови. Клару ударило о скамейку спиной, девочка сползла на пол у колонны, застыла нелепой сломанной куклой.
-Сами виноваты,- зло бросил старик,- нечего было лезть в мои дела. Ничего, один ещё остался, мне хватит.
Люди шли мимо, точно и не было трёх лежащих на полу тел. Старик встал у колонны, так, чтобы его не было заметно из подходящего поезда. На платформу, хромая, вышел Зигфрид.
Богдан.
В вагоне метро мне вдруг стало совсем хреново. Так накатило, что кругом потемнело, и я почувствовал- всё, падаю. Мама схватила меня за рукав, вместе со своим шефом усадила на сиденье.
-Даня, что случилось?
А я сказать ничего не могу. Просто чего-то совсем худо, как будто кто-то помер. И слёзы потекли, сами собой. И понимаю, что зря мы едем, уже всё самое плохое случилось, и помочь нечем, да и некому уже помогать. А вот как им это объяснить – не знаю. А с другой стороны, я же не экстрасенс какой, в самом то деле! Откуда я знать могу, что уже всё? Может этот филин меня нарочно пугает, чтобы я, со своей новой силой, туда не совался, а без меня как раз всем кранты?
Я немного приободряюсь. И пытаюсь объяснить, что такое на меня накатило. Ну, как могу, в двух словах. Мама, кажется, ещё больше жалеет, что вообще в это ввязалась, и меня отпустила. А вот её шеф, наоборот, смотрит на меня спокойно, точно каждый день всяких идиотов из странных передряг вытаскивает. Чего то мне он подозрительным кажется, ну, да ладно.
Мы подъезжаем к «Соколу», я выскакиваю из вагона… и застываю на месте. Я ждал чего угодно, но не этого – на станции всё, как обычно. Люди толпятся, поднимаются наверх, спускаются вниз…ни старика, ни оборотней.
-Никого нет,- констатирует мама,- зря ехали. Давайте обратно?
-Подождите, Елена Сергеевна,- её шеф хмурится, - смотрите: у той колонны какая- то мёртвая зона.
-И у лестницы,- я тоже заметил, люди точно обходят один участок у начала ступенек.
Я иду к колонне и вдруг точно влипаю в какую-то гадость, шевелиться трудно. Но, оглядевшись, вижу то, что приводит меня в ужас: на полу у колонны скорчилась Клара, чуть поодаль лежит Карл, у ступенек лестницы – та девчонка, которая подходила ко мне у школы…Потом я вижу старика, он протягивает руку, говорит кому-то: «Ну, давай сюда, тебе всё равно больше не понадобится…», поворачиваюсь и вижу Зигфрида. Ворон медленно вытаскивает из кармана руку, в ней узелок из грязного носового платка. Он сдирает платок, отшвыривает в сторону. На ладони – странная стеклянная штука, навроде шара, внутри у которого – колёсики, стрелки, шестерёнки. И всё это крутится, качается и жужжит и тикает… Зигфрид нажимает какую-то кнопку на шаре и швыряет старику. Тот хватает, на лице у него радость, но вдруг его физиономия искажается, старик хрипит, пытается бросить эту штуку…Ничего не выходит, воздух вдруг заполняют какие-то полупрозрачные штуки, они тоже крутятся, как шестерёнки в часах, а старик начинает меняться.
Он прямо на глазах превращается в огромную птицу, гигантского филина, филин орёт, но стеклянная штука вдруг лопается, вспыхивает, и я на секунду слепну. А когда открываю глаза – филин лежит на полу станции, и внутри у него крутятся колёсики…шестерёнки…качаются маятники, как в заводной игрушке…только это не игрушка, потому, что кругом - кровь, и перья разлетелись.
Я ошалело смотрю на всех, точно жду, что сейчас ребята встанут, и будут веселиться, как здорово они нас разыграли, но ничего не происходит. Зигфрид упал на колени, цепляется рукой за стену, пытается подняться. На белой стене остаётся кровавый отпечаток ладони, ворон поворачивается ко мне, пытается что-то сказать, вдруг из носа и изо рта у него течёт кровь…
Я пытаюсь найти в себе ту силу, которая спасла нас в лесу, в Иванове, ухватываю едва заметный хвостик, тяну, ещё немного…кидаюсь туда, к ним. Из стен появляются странные полупрозрачные фигуры, а меня кто-то хватает и оттаскивает прочь, но я ещё успеваю швырнуть туда свой огонь…
А в голову вдруг приходит мысль : «Фамилия у шефа – Сычёв… Антон Викторович Сычёв… сыч – это такая сова… сова… сова…»
Новое время.
Богдан.
Я выскочил из квартиры, оглушительно хлопнув дверью, и понёсся вниз по лестнице. Дверь тяжёлая, железная, и брякнул я от души, аж штукатурка посыпалась, но мне было пофиг. Подъездная дверь отлетела в сторону, брякнувшись о стену, я побежал по улице, не разбирая дороги.
Не помню, сколько времени я так бежал, но очухался только на железнодорожном мосту. Дождь льёт. Холодный, противный, а я стою и смотрю, как внизу две электрички едут. Не могу так больше, я перегнулся через перила. Нет, страшно. Выпрямился, сунул руку в карман, нащупал початую пачку сигарет. А зажиги-то и нету, даже покурить не судьба. Так и помру, молодой и не курящий. Видно выпала где-то. Вытащил сигарету, сунул в рот, стою как дурак. Холодно и сыро, кеды уже насквозь промокли. Рядом стоит какой-то парень, высоченный, как баскетболист. Поворачивается ко мне, прикуривает сам, протягивает зажигалку. Я затягиваюсь…наконец-то. Отпускает понемногу.
-Откуда я тебя знаю? – спрашивает парень.
-Без понятия,- я присматриваюсь к нему. Высоченный, метра два, не меньше. Чёрное кожаное пальто, высокие сапоги на шнуровке… лицо смутно знакомое: чёрная чёлка на один глаз, а глаза светло-голубые, с тёмным ободком. Он отбрасывает в сторону окурок и так же внимательно меня разглядывает. Потом протягивает руку:
-Птица.
-Дан,- я пожимаю руку,- а почему Птица?
-Зовут так,- он пожимает плечами,- вообще-то моё полное имя без поллитры не прочитаешь.
Меня вдруг точно громом поразило, я стискиваю его руку и шепчу:
-Зигфрид Улла Сильверкрафт, это ты?

вопрос: продолжать стоит или ну его?