Вороны с Чистых Прудов. Апрель-1

Богдан
-Дан? – Зигфрид смотрит на меня с каким-то сомненьем, - Дан, это ведь ты, да?
Я всё ещё стискиваю его руку, блин, я так рад, что он жив!
-А остальные где? - я оглядываюсь, мне кажется, что Карл и Клара сейчас выскочат из-за угла, но Зигфрид мрачнеет, опускает голову. Я разжимаю пальцы, ворон роняет вниз недокуренную сигарету, говорит сипло, точно горло сжало спазмом:
-Они…понимаешь, Дан, они уже не они…или их нет. В общем, как бы объяснить, они больше не птицы.
-В смысле? – я не понимаю, как это.
-Они забыли,- Зигфрид смотрит на меня в упор, - помнишь, я тоже когда-то почти забыл, но не до конца. А они вот…
Он отворачивается, стоит у перил ссутулишись. Потом, точно набравшись смелости, снова говорит каким-то чужим голосом:
-Я ведь тогда в метро, я видел, что всё, опоздал я. И на меня как накатило, - он усмехается одним уголком рта,- типа, всех убью, один останусь. Вот и остался. Я когда очухался, нас всех уже вытащили, пока народ туда- сюда бегал и про теракт орал, я тихо-тихо и свалил. Я ведь думал, что всё… а как-то иду, а навстречу мне - Карл. Я к нему, а он смотрит на меня…как бы тебе сказать, ну, на меня люди часто так смотрят, когда в первый раз видят - типа , ну, надо же, каких только чудиков не бывает. Ну, я тоже, рукой махнул, типа обознался… а присмотрелся и вижу, что он не такой. Я потом следил за ним, они с Кларкой так в нашей квартире и живут, и она тоже такая же стала. Как бы тусклая, что ли. И зовут их теперь по- другому, Кирилл и Виктория Крехины.
-А ты где же? – спрашиваю я.
-В Битцевском лесу в основном,- признаётся Зигфрид,- как отец. Больше птицей. А когда человеком…ну, есть пара адресов. Меня в тусовке хорошо знают, могу по впискам перекантоваться, только противно как-то всё.
-Странно,- я начинаю анализировать события,- а у нас материн шеф поселился. Типа любовь у него к ней, неземная. Достал, скотина, сил нет!
-Шеф, говоришь,- мгновенно настораживается Зигфрид,- а ну-ка, поподробнее!
-Замуж зовёт,- мрачно говорю я,- представь! После всего того прям проникся!
-Стоп,- Зигфрид хватает меня за плечо,- так он что, тоже там был, что ли?
-Ну, да,- до меня, наконец, доходит, что Зигфрид шефа в метро не приметил,- он с нами пошёл, со мной и с мамой. Типа один за всех, и так далее…спецназ своих не бросает. И вроде как он меня оттуда вытащил, потому, что я, дебил, прямо в самое пекло полез зачем-то.
-А зовут его как, а? - Зигфрида аж трясёт.
-Сычёв, Антон Викторович, вот как его зовут,- докладываю я.
-Сычёв, значит,- ворон выпускает меня, плечо от его хватки аж онемело,- вон как…сычик значит, местный, доморощенный…всех сделал, всю нашу немецкую слободку! Даже Готтлиб Иоганн, на что прожжённый, ничего не учуял! Значит, к матери твоей клинья подбивает, говоришь? Вот же…
Он замысловато матерится, я такого ещё не слыхал.
-Чего делать –то? – интересуюсь я,- он меня из дома выживает своей правильностью! И мать, как подменили…
-Что делать, что делать…-Зигфрид вытаскивает новую сигарету, мнёт в пальцах,- как бы мне этого сыча подловить да расспросить… с пристрастием! Как бы к тебе в гости напроситься, что ли, а? Давай!
-Чего? - туплю я,- чего тебе давать?
-Так,- Зигфрид, наконец, закуривает, - дебил тут- я, нечего на мою славу покушаться! А ты давай, зови меня в гости!
Я начинаю ржать, вот вроде ничего такого, а смешно почему-то. Зигфрид курит, смотрит на меня сверху вниз.
-А пошли ко мне в гости,- наконец говорю я,- давно не бывали!
-А пошли,- соглашается Зигфрид, швыряет окурок в лужу и направляется к метро. Я еле за ним успеваю.
Зигфрид.
Я обрадовался, как дурак, когда Дан меня узнал. Просто, когда я его увидел, я до смерти испугался, что он меня не узнает. И тогда всё. Пойти и удавиться- никому не нужен. Хотя насчёт никому, это я приврал. Есть пара – тройка человек, которые меня в любом виде узнают, тот же Мишаня Гвоздь. Кстати, несмотря на все подозрения Карла, вполне себе приличный чел, врач- патанатом, это вам не кот насрал! Но всё равно тоскливо, и когда Данька растерянно замер с сигаретой в руке, я не придумал ничего лучше, чем поднести ему зажигалку и спросить:
-Откуда я тебя знаю?
Дурацкий вопрос, вообще-то…ну, я и не претендую на лавры главного умника. Но Данька меня узнал, это вселяло определённые надежды. Я, наверное, не смогу внятно объяснить, но когда Карл шёл мне навстречу и смотрел, как на чужого человека…Карл, который был мне ближе, чем любой родной брат! Вот тогда я понял, как это, когда дно…полное днище. Потом я просидел неделю в битцевском лесу, в своём старом гнезде, и совсем уже решил, что быть только птицей намного легче и спокойнее, но никак не мог отделаться от какого-то паскудного чувства, точно я их предал. Карла, Клару…вообще всех. И вот тогда я разозлился на себя, на отца (ага, это его пример дурной- сидеть птичкой и не высовываться), на всю совиную рать. И отправился на разведку.
Сначала я даже решил, что всё это зря затеял, ну живут же люди как то, и совсем не птицы. А потом присмотрелся, и понял. что не зря! Особенно это было заметно у Клары, она точно пылью покрылась, выцвела. Серые вороны вообще-то от природы не яркие, но Клара всегда точно сверкала, изнутри, что ли. Так чёрные перья на солнце отливают зёлёным, синим и фиолетовым. А сейчас, это была какая-то тень. И Карл тоже, точно механическая игрушка… Но время от времени он останавливался, смотрел в небо, как будто пытался что-то вспомнить. Я шпионил за ними дня три, наверное, но ничего умного не придумал. И вот теперь встретил Дана! И, кажется, у меня начали появляться умные мысли. Карл бы сказал, что для меня это большая редкость, но сейчас мне особо рассчитывать было не на кого, кроме себя.
Кирилл Крехин, он же Карл Ульрих Грауфогель.
Сегодня день был какой-то особенно отвратительный. Началось с того, что будильник не прозвенел вовремя, Вика проспала в школу, Кириллу пришлось буквально бегом неститсь на работу, и он всё равно опоздал. А раз опоздал- премии не жди, значит придётся ужаться по максимуму, что особенно обидно. Опять же, вопрос учёбы – пора, наверное, на заочное переводиться, Кирилл уже понимал, что очка + работа не вариант. Но опять же, оплата… и Вика, девятый класс, экзамены, а потом? Сплошная неопределенность.
Кирилл тоскливо вздохнул, оглядывая торговый зал. С утра покупатели за техникой не ломились, можно и посачковать. Парень облокотился на кассовую стойку его и задумался. Вроде бы ничего особенного не произошло, но почему-то странное чувство грызло его уже который день. А всё из-за того странного типа, которого он встретил, когда шёл домой, пару дней назад. Или не пару? Кирилл прикинул – нет, три дня, как раз смену отработал. Высоченный, панковатого вида, парень в кожаном пальто до пят и высоких тяжеленных ботинках, который улыбался ему, точно внезапно обретённому дядюшке-миллионеру. А когда Кирилл подошёл поближе, махнул рукой, мол, извини, братан, обознался, и пошёл дальше. Кирилл почему-то обернулся ему вслед, и теперь перед глазами снова и снова вставала та картина - серая морось с неба, и парень в кожаном пальто идёт прочь, ссутулившись и волоча ноги. И ещё вспомнилось, как с лица у парня сползала радостная улыбка, точно ластиком стирали.
Кирилл потом даже сестру спрашивал, не видела ли она кого странного, но Вика только головой помотала, не видела, не знаю, и вообще отстань. Странная она, сестра. Другие девчонки с парнями гуляют вовсю, а Вика целыми днями дома сидит, что делает? Неизвестно, может весь день из комнаты не выходить, если, конечно, в школу не надо. Опять забота… четыре года, как родители погибли, а она так в себя и не пришла до конца. И всё-таки, что-то было не так с этим парнем, хоть руку давай на отсечение, вот не так и всё тут! А в последнее время Кирилл постоянно чувствовал, что за ним кто-то следит, тоже глупость, если разобраться – кому он нужен? Продавец в магазине бытовой техники и электроники, студент…таких вон, двенадцать на дюжину.
-Молодой человек, подскажите пожалуйста…
Кирилл привычно улыбнулся покупательнице и начал работать.
Виктория Крехина, она же Клара Виктория Крехе.
Вика посмотрела в окно- ничего интересного, тоска… урок нудный, одноклассники тупые. За окном серая ворона прыгала по берёзовым веткам, скусывала почки. Вика отчаянно вороне завидовала – ворона была свободна, могла в любой момент улететь, а она, Вика, должна сидеть тут, как пришитая.
-Крехина, опять ворон считаешь? Повтори, что я сказала!
-Крехина, опять ворон считаешь,- безжизненным голосом повторила Вика.
-Ты издеваешься? По теме урока что можешь сказать?
Вика вздохнула, по теме сказать было нечего. Она медленно собрала учебники в сумку, повернулась и пошла прочь из класса. Ей было уже всё равно.
На улице девочка огляделась по сторонам- никого. Только та самая ворона, теперь пьёт из лужи. Вика присела рядом на корточки, интересно, как это - быть вороной? Наверное, хорошо, хотя можно и от голода помереть, особенно зимой. Она подняла голову, посмотрела в небо- низкое, серенькое. И вдруг так захотелось полететь, аж спина зазудела. А что? Так просто- подняться на крышу многоэтажки и шагнуть…Вика несколько секунд наслаждалась этой мыслью, потом вспомнила о брате. Нет, нельзя, Кирюха тогда совсем один останется…
Она встала, помахала рукой вороне и пошла к брату на работу, спросить, что приготовить на ужин.