Вороны с Чистых Прудов. Апрель-2

На полдороге Вика вдруг решила спуститься в метро. Зачем? Она и сама не знала. Девочка села в поезд и вдруг подумала, что неплохо доехать до Щёлковской, там зайти на вокзал, посмотреть на автобусы. Почему ей так нравился бестолковый и суетливый Щёлковский вокзал, она не понимала, но тянуло туда, точно магнитом.
Богдан.
Зигфрид идёт рядом со мной, молчаливый, сосредоточенный. Наверное, строит планы, как шефа расспрашивать будет. Поднимаемся наверх, сейчас на переход…вдруг ворон резко останавливается.
-Ты чего? – я чуть не влетел ему в спину.
-Надо зайти… - он неопределённо машет рукой и разворачивается к пригородным платформам. Я не знаю, что ему там надо, но иду следом, мало ли.
-Смотри,- он показывает на скамейку, рядом лоток с мороженым. На скамейке, сгорбившись и нахохлившись, как больная ворона, сидит девчонка в чёрной куртке и серой юбке, рядом валяется рюкзак. Я секунду не понимаю, о чем он, но девчонка поднимает голову, тоскливо смотрит на отъезжающий автобус, и мне становится нехорошо…это Клара, но какая-то сама на себя не похожая. Я поворачиваюсь к Зигфриду, ворон стоит, закусив губу и стиснув кулаки.
-Что с ней? – шёпотом спрашиваю я.
-Я же тебе говорил, - он вздыхает,- сам видишь. Она забыла, что она птица, поэтому вот… я его убью. За это только убивать.
Я подхожу к Кларе, сажусь рядом. Она смотрит на меня, как на пустое место, бледная, глаза совершенно мёртвые, тусклые. Чёрная чёлка падает на лицо.
-Привет,- говорю я,- ты меня не узнала?
-Нет,- чуть слышно отвечает она, на лице - ни малейшего интереса.
-Клара,- я беру её за руку,- ты вспомни, я Богдан, помнишь, мы в Иваново ездили? Карл, Зигфрид и мы с тобой?
-Нет…- она вытаскивает свою руку,- я не Клара. Ты перепутал.
-Ты совсем ничего не помнишь? – Зигфрид внезапно опускается перед ней на корточки, заглядывает в лицо,- посмотри на меня…
Она сжимается в комок, хватает в охапку рюкзак , как щит.
-Не бойся,- Зигфрид не меняет позы, подол его пальто лежит на грязном полу,- последнее, что бы я сделал, это обидел бы тебя…сестрёнка.
-Мой брат Кирилл,- она всё ещё стискивает свой рюкзак,- я вас не знаю… откуда…
-Клара,- тихо говорит Зигфрид,- Клара Виктория Крехе, серая ворона…мы с Карлом выкормили тебя, когда ваших родителей убили…
-Мои родители погибли четыре года уже…- она беспомощно оглядывается,- я не понимаю…я Вика Крехина…
-Зигги,- я краем глаза вижу, что лоточница делает какие-то знаки полицейскому, показывает на нашу компанию,- нас сейчас в полицию заберут!
-У меня паспорт с собой,- отмахивается Зигфрид,- выпустят.
-Зигги,- задумчиво говорит Клара, или Вика? Как её теперь называть-то? – странно…как будто что-то слышала…и Кирилл говорил, что видел…
-У метро,- Зигфрид продолжает смотреть на неё снизу вверх, - но он тоже забыл! Он Карл, Карл Ульрих Грауфогель, а я- Зигфрид Улла Сильверкрафт…
-Не понимаю,- она опускает рюкзак на пол, осторожно дотрагивается до волос Зигфрида,- я ничего не понимаю…
-Пойдёмте ко мне,- предлагаю я.- а то тут холодно и полиция вон…
Она кивает, встаёт. Зигфрид тоже поднимается, подходит полицейский.
-Проблемы?
-Нет,- я мотаю головой.
Он смотрит на Вику.
-Всё в порядке,- она берёт меня за руку, оглядывается на Зигфрида, тот кивает. Спрашивает:
-Документы показать?
Полицейский машет рукой, мол, идите отсюда. И мы уходим.
Кирилл, он же Карл.
Как назло, сегодня покупатели были донельзя придирчивыми и безденежными. Почти все заходили в магазин «только посмотреть», и Кирилл окончательно распрощался с надеждой на премию. До окончания смены оставалось полчаса, и парень прикидывал, как побыстрее добраться до дома. В магазин вошел мужчина и девушка, примерно ровесница Кирилла. Девушка выглядела подавленной и нездоровой- бледная, с тёмными кругами под глазами. Почему-то при взгляде на неё у Кирилла больно сжалось сердце. Он поспешно отвернулся, незнакомая девчонка слишком напоминала Вику, такой же затравленный взгляд, такая же безнадёжность в лице.
-Мне ничего тут не надо,- она осторожно положила руку на рукав своему спутнику,- пожалуйста…
-Тебе не надо, так мне надо,- усмехнулся он,- поди, наушники купи себе. Сил нет уже слушать эти завывания.
Девушка понурилась, поплелась к стенду с наушниками, застыла на месте. Она стояла, не делая ни малейшей попытки что-то выбрать, даже не глядя на товар.
-Эй, парень,- крикнул мужчина Кириллу,- помоги девушке наушники выбрать! Чтоб как себе выбирал!
Кирилл подошёл к стенду. Девушка взглянула на него исподлобья, вдруг вспыхнула, стиснула ручку сумки, снова отвернулась. У парня на секунду потемнело в глазах, но он взял себя в руки. Нужно было работать, кормить их с сестрой за красивые глаза никто не станет.
-Какие вы предпочитаете…- начал он.
-Мне чтоб музыку с телефона,- торопливо заговорила девушка,- чтоб никому не мешать, в сумку…
Кирилл стал рассказывать о разных моделях наушников, но ему казалось, что девушка его не слышит. Впрочем, он и сам не понимал, что говорит. Она кивала, точно соглашаясь с каждым словом, потом оглянулась испуганно, прошептала:
-Мне всё равно…любые…
-Что? – опешил Кирилл,- какие?
-Любые, двое,- тихо повторила девушка, - на ваше усмотрение.
-Долго ты ещё? – крикнул мужчина,- чего копаешься? У меня ещё дел полно.
Кирилл снял со стенда две упаковки с наушниками разного цвета, девушка кивнула. Потом робко тронула парня за запястье:
-Скажите, вы долго будете работать?
-Магазин работает до 22-00,- ответил Кирилл.
-Нет, не магазин, а вы,- чуть слышно прошептала девушка,- мне очень нужно с вами поговорить.
-Ещё полчаса,- Кирилл тоже оглянулся. Мужчина стоял у кассы и нетерпеливо смотрел на часы.
-Я буду в кафе напротив магазина,- девушка снова затравленно оглянулась на своего спутника, - я вас очень прошу…
-Хорошо,- согласился Кирилл.
-Дашка, чего так долго,- недовольно проворчал мужчина,- домой пора.
-Можно я немного погуляю, пап,- попросила девушка,- ты поезжай…
Кирилл почувствовал, что земля уходит из под ног.
Богдан.
Клара (или всё – таки Вика?) идёт молча, опустив голову. Зигфрид время от времени точно порывается что-то сказать, но в последний момент машет рукой и молчит. Странно, и совсем на него не похоже. Он точно разом стал намного старше, совсем не тот безбашенный разгильдяй, которым я его помню. Интересно, а я тоже изменился? И если да, то как, спросить его, что ли?
Дома у меня- никого. На столе в кухне – записка. «Набегаешься- возьмись за ум!», это явно Сычёв писал. Только и слышно от него -ты такой, ты сякой, вот я…я добился, я смог, у меня, а ты… а что я?
А я ставлю чайник…