Блог Ольги (Россия, Касимов, 33 года)

В темноте глаза, как свечи,
Серой шкуры не заметно.
Проведём с тобою вечер?
Ты не бойся, ты не первый.

Без движений резких, плавно,
Обойду со всех сторон.
Выглядишь весьма занятно:
Без хвоста ты и с ружьём.

Не пугайся, все в порядке,
Брось оружие на землю.
Ты поверь, что я - волчица,
я не нападаю первой.

А теперь встань на колени.
Подними глаза на небо.
Воем воздух разрываем,
Через силу, через время.

Убегай! Почувствуй волю,
Рви сомнение-сучару!
Ты теперь моей же крови -
Серый, жилистый волчара

Я оставила все личное на "позже",
"Может быть", "Когда-нибудь потом".
И меня мобильник не тревожит
По утрам негаданным звонком.

Нет контроля,- с кем, куда, как долго,
И не важно, как проходит время.
А изнанка - ждать никто не будет,
И никто мне не откроет двери.

И не спросит, как денёк - сложился,
Или карта лишняя в наборе?..
...телефон звонит? Да нет, будильник.
На сегодня мой спокоен номер...

В ее постели снова незнакомый,
Чужой, не близкий, в общем, и не важный
Зачем-то оказавшийся мужчина
Ее сжимал в объятиях бумажных.

Она слова поняла, словно капли,
Не думая об их неясном смысле.
Ее руки касался он губами,
Не целовал, а просто, по привычке.

Слова-обман ложились тенью рядом,
Погашен свет - не видно лгущих глаз.
Из сладкой ваты собраны букеты,
А в них - шипы из злых колючих фраз.

"Люблю тебя"... обман с заглавной буквы,
Произносимый многими веками!
И девушки - пластмассовые куклы,
С пустыми и красивыми глазами

Ты был как волк - величественный, строгий,
На мелких псов смотревший свысока.
Ты был как волк - ты шел своей дорогой,
Лишь изредка косился на меня.

В глазах - не боль, не страх, а лишь усталость,
И сединой лежит былое на висках.
Ты был мне волк. Когтистой мягкой лапой
Ты обнимал, как будто второпях.

Стучат сердца размеренно и ровно,
И нет попытки вырваться наружу.
Мы не подростки - дышим осторожно,
И не спешим открыть другому душу.

Спугнуть боимся мы с тобой друг друга,
Поглядываем перед нападеньем.
Всего и надо - только лишь поверить -
За неизвестностью таится наслажденье.

Ты был мне волк, и я, тебе поверив,
уснула рядом, зная, - не укусишь.
Ты стал мой волк, а я - твоя волчица,
И никуда меня ты не отпустишь

Я не одинокая волчица,
И не лебедь, не нашедший себе пару.
Одинокость со свободой спутав,
Не использую избитую метафору.
Хорошо б открыть однажды окна
И вдохнуть еще холодный воздух.
Громко, в голос, помолюсь я Богу,
И в прошедшее я дверь захлопну.

Надели наушники – отстранились от общества, -
Явление нынче частое, в общем-то.
Идешь параллельно и с жизнью, и с миром,
А потом обижаешься, что все в нем уныло.
Что не с кем общаться, вся жизнь – виртуальная.
Тебя угнетает, что что-то неправильно.
Но что же не так? Вроде все как обычно,
А, если честнее, то просто – привычно.
Привыкли в соцсетях запутаться с утра,
И постоянно там пишем кому-то:
«Привет. Как дела? Все отлично, спасибо»
И даже не мыслим, что все это – липа.
За смайлом так часто скрываются слезы,
Но только об этом узнать невозможно,
И ты веришь этим неискренним буквам,
И врешь ты в ответ «я скучаю» кому-то,
Кому-то, кого видел только на фото,
И кто написал тебе сто анекдотов
(прочитанных ранее в той же соцсети,
Но это не так уж и важно, поверьте).
В ответ отправляешь в стихах сообщения,
Что мир так суров, и что есть сомнения,
Что нужен кому-то, скорее – не нужен,
И что ты поэтому очень загружен.
В ответ получаешь в верности клятву,
Что все, что угодно – только б быть рядом,
Только бы утром вместе проснуться ,
И что не пугают житейские трудности.
Все пишется в тех же избитых стихах –
Копировать – вставить, а то ж еще как?
А книги лежат, не открытые даже,
И льются слова, переполнены фальшью.
а старый вопрос остается открыт:
Живое общение – исчезающий вид?

А я раньше думала, что одиночество – это когда идешь домой, а у тебя в окошках свет не горит. Не ждет, значит, никто дома.
Думала, что одиночество – это когда приходишь домой, снимаешь обувь, ставишь на плиту чайник, пока он закипает, умываешься. Наливаешь себе кофе и идешь из кухни в комнату. Казалось бы, что проще – все равно один, и не важно, где сидеть, никто не потревожит, сидеть бы и на кухне, а идешь ведь…Идешь, чтобы, войдя в комнату, включить компьютер, найти там фильм, и слушать его. Какой абсурд – слушать фильм, когда логичнее было бы его смотреть. Слушать даже не сам фильм, а голоса. Чтобы было не так одиноко. Чтобы создавалась иллюзия присутствия людей рядом.
Думала, что одиночество – это покупать по дороге домой одну шоколадку, потому что вторую брать не для кого…
Одиночество… как же оно давит со всех сторон… одиночество… эти плакаты с парочками, собачники в парке, «2 по цене 1»… все как бы дает знать, что один – это ни разу не хорошо. Но на самом деле, это очередное напоминание, что у кого-то кто-то есть. Кто-то. У кого-то. Ждет дома. Вместе пьет чай.
Одиночество… когда даже поругаться не с кем. Когда некому позвонить. Когда «аппарат абонента выключен, или…».
Одиночество…когда подарки на новый год выбираешь по принципу «виделись, здороваемся»… когда даришь банальные календари и блокноты, потому что они всегда нужны. Потому что не знаешь, что человеку нравится, о чем он думает…
Одиночество…

Бог! Я поняла, зачем ты создал Землю! Чтобы тебе было не так одиноко. Ведь так?
Чтобы, глядя на горящие лампады у икон, понимать, что Тебя там ждут, что Тебя там любят.

Ребенок, еще не родившийся, уже не одинок. Он с мамой. Их двое.
Как просто!.. На кладбище несут две гвоздики. На поминание дают две конфеты.
Значит, два – правильнее одного. Значит, один – противоречие мировому равновесию, как весы, на второй чаше которых – ничего.
А еще лучше – три. Недаром же при молитве складываем три перста вместе, и осеняем себя крестным знамением. А другие два прижимаем вместе к ладони. Мол, два, конечно, хорошо, но три лучше, так что вы, два, пока в стороне побудьте.
Три… Три – это правильно. Союз мужчины и женщины – брак. А когда рождается ребенок – это уже семья. А хорошее дело, как известно, браком не назовут.
Но три – число еще и по-своему коварное. Недаром же три мужика – это партизанский отряд с предателем, как учит нас фольклор. А никто не предаст только в одном случае – если предавать некому. А раз некому предавать, то некому и любить. А если некому любить, то это уже совсем печально.

Как много одиноких людей! И не надо спорить! Их очень и очень много.
Скажете, чего проще – вышел на улицу, а там – люди, знакомые, приятели. Какое же тут одиночество? Самое опасное, на мой взгляд – «одиночество толпы». Когда идешь, людей много навстречу, некоторые с тобой здороваются, кто-то даже интересуется «как дела?», чтобы услышать в ответ самую большую ложь нашей жизни «у меня все хорошо», иные замечают «чего грустишь?», но тут же, не услышав причину, в лучших (или худших?) традициях жанра советуют «держи хвост морковкой, и все будет пучком». Хотя лично мне непонятно, как держать хвост морковкой? Ботвой вверх или вниз? Как это – пучком? То есть мало мне одной неприятности в виде одиночества, так их целый пучок будет? И вообще, в конце-то концов, кто и где у меня углядел хвост?

«у меня все хорошо»…это даже не обман – обманище. Ложь с большой буквы «ЛО». Но – ложь, вносящая конкретику. Раз «у меня все хорошо», значит «в ваших советах и сочувствии я не нуждаюсь». Правда, такое правило распространяется только на мужчин. У женщин же эта же фраза может отражать диаметрально противоположные значения. И «все хорошо, нет ничего яркого и ничего катастрофического», и (внимание! великая и ужасная Женская Логика!) «мне плохо, как вы можете ТАКОЕ и не замечать, задавать настолько глупые вопросы? Я обиделась, и, если вы хотите что-то узнать, то попробуйте спросить еще раз. Но горе вам, если вы не спросите»

Знаешь, мне сегодня как-то грустно…
А давай пойдем гулять по крышам?
Это не опасно, ты не бойся,
Зато звездный разговор услышим.

Мы возьмем две жестяные кружки,
В термосе – горячий сладкий кофе.
И, укрывшись пледом у карниза
Мы с тобой поговорим о жизни.

Помолчим о том, что все непросто,
Что несправедлива жизнь бывает.
Посмотри – отсюда ближе звезды…
Кофе твой тихонько остывает.

Да и мой совсем уже холодный.
Но не важно, кофе – ерунда.
Посмотри на небо – видишь, светит,
А звезда, возможно, и мертва…

Я приду к тебе в гости. Можно?
Загляну как бы случайно.
Я оставлю пальто в прихожей.
Ты нальешь для меня чаю?

Как-то глупо…нальешь, конечно,
Посидим, поболтаем вместе.
Я тут подумала… Знаешь,
Этот мир не такой уж и тесный.

Он огромный. Порой даже страшно
Мне представить его границы.
И знаешь – ведь их так много –
Чужие руки, чужие лица.

Чужие люди спешат с работы,
А дома, наверно, их ждут родные,
И вечерами, за разговорами –
Чужие мысли, слова чужие.

И даже странно, как в хороводе
Чужих людей мы друзей находим,
И как мы ловим, словно радаром –
Родные рифмы, родные жанры.

И представляешь – а если б не встретились?
Сейчас не зашла бы случайно…
И этим прохладным вечером
Не ты наливал мне чаю…

Ребенок спал, укрывшись одеяльцем
И обнимая плюшевую кошку.
Ребенок спал. Он спал спокойно, крепко,
И носиком во сне сопел немножко.

Ребенок спал. А рядышком с кроваткой
Его Хранитель-Ангел приземлился.
И крыльями закрыть от всех печалей,
От всех невзгод младенца он стремился.

Пускай на кухне взрослые решают,
Из-за чего, зачем и почему.
Ребенок спал, немного подрастая,
И улыбался Ангелок ему.

Ребенок вырастет. Узнает боль утраты,
Несправедливость, злобу и корысть.
Но это все – нескоро, все – когда-то,
Ребенок, спи. Хранитель – помолись.

А волк бежал по улицам остывшим,
Порой дороги вовсе не касаясь.
Боялся он, вдруг кто-нибудь услышит.
А он не от охотников спасался

Он убегал (вот странное созданье!)
А от чего – еще и сам не знал.
Куда, зачем звало его сознанье?
Никто за ним не гнался по пятам!

Волк торопился; обгоняя ветер
Покинул городскую он черту…
И для него все замерло на свете:
Завыл волчара в небо. В высоту!

Он выл о том, как хочется свободы,
О том, как тесно в городском плену.
О том, как тошно жит ему с народом
И как тоскливо в мире одному

А вой летел, Вселенную тревожа,
И голосил все больше волк о том,
Что трудно быть для всех ему хорошим,
Он не плохой и не хороший, он – такой.









Такой, как есть! Другие пусть не примут!
Какое волку дело до собак?
Есть волки на земле – и он найдет их,
Ведь он – такой же волк, ведь он – их брат!

Вот стихнул вой, и волк поплелся в город,
И взор потух под тяжестью оков…
Жена, работа, дети, - все обычно.
Но он сумеет отыскать волков!