"Как я знакомился в интернете" Глава 4 - первая часть

Глава 4.


«Генеральный директор ВОЗ доктор Маргарет Чен заявила, что новый вирус H1М1 в значительной мере завершил цикл своего развития, и сейчас мы вступаем в послепандемический период. Иными словами, так называемый «обезьяний грипп», которым болели исключительно мужчины, сходит на нет, так же, как раньше исчезли его предшественники: «свиной грипп» и «птичий грипп». А теперь о новостях спорта. В четвертьфинале олимпийского хоккейного турнира наша сборная уверенно победила команду Норвегии со счетом шесть один».
«Павел Скопинцев. Двадцать пять лет. По профессии – системный администратор в крупной строительной фирме. Холост. Живет с родителями». Банковский служащий отложил формуляр и уставился на висящий в холле монитор, по которому передавали новости.
- Извините, Павел Николаевич, но в кредите мы вынуждены вам отказать. Наше руководство посчитало недостаточно надежным обеспечение вашей долей в совместной с вашими родителями квартире.
Павел молча сложил документы в сумку, попрощался и вышел на улицу. Это был уже третий банк, где он все так же безуспешно пытался взять кредит под свою долю в квартире. Скопинцев решил отложить визит в четвертый на завтра и, обойдя огромную лужу, устало зашагал по «зебре». Мимо на красный свет на скорости проскочили сразу три «скорых» с включенными мигалками.
Что-то часто гоняют они в последнее время. Похоже, все, что говорила эта докторша из ВОЗ, полная ерунда. Только за последние две недели фотографии с черной ленточкой появились на страничках у нескольких из его френдов в фейсбуке. На работе от этого гриппа умер зам. директора по развитию. Да что говорить, и из их дома уже несколько раз выносили покойников в черных мешках. Ни хрена ничего не завершило никакой цикл. Как обычно всю правду скрывают, чтобы не делать ничего.
Павел зашел в подъезд. Возле лифтов пахнуло валокордином и еще чем-то едким. Где-то на верху бухнула дверь, отсекая от лестничной клетки плачь и причитания.
- Слышал, у соседей сверху дедушка этим страшным гриппом заболел, - огорошила Павла с порога его мать. – А ведь он никуда из квартиры почти не выходит.
- Да тут много и не надо, - ответил Скопинцев, вешая куртку на крючок. – Достаточно в магазине в очереди в кассу постоять.
Вообще эта тема не особо интересовала Павла. Сам он с детства ничем таким серьезным не болел, если и грипповал, то не сильно и не долго. Сейчас куда больше его волновало хроническое безденежье и полностью неустроенная личная жизнь. В течении нескольких следующих дней Павел ездил по собеседованиям, пытался где-то занять денег и подыскивал подходящий вариант съемной квартиры. Жить с родителями до скончания веков очень не хотелось, а ипотеку он не потянул бы. Конечно, вдвоем этот вопрос можно было бы решить, но вторая половина все как-то не искалась. Вот уже наступила поздняя осень, и погода как-то не располагала к прогулкам с дамами с сайтов знакомств, а зимой и того хуже.
В январе Скопинцев все-таки вылез из своей берлоги, в которой он провалялся все новогодние праздники, втыкая в телевизор и потребляя тоннами чипсы под пиво. Что его удивило, появились довольно интересные варианты с работой. Зарплата процентов на двадцать выше нынешней, и неплохие перспективы, но Павел все еще не решался уволиться со своей нынешней работы. Как-то боязно ему было что-то менять, да и казалось, что шефа он подведет.
Шеф умер в конце февраля. Просто не пришел на работу, а через десять дней секретарша вся в слезах и соплях прикрепила к стене его фото в черной рамочке. Тот самый странный грипп. «Сгорел за неделю», - струился шепот по коридорам офиса.
Этот грипп за зиму забрал и того дедушку сверху и, как ни странно, совсем молодого парня с первого этажа. Все чаще на улице Скопинцеву попадались люди в марлевых масках. Или это только так кажется, и в феврале всегда так? Впрочем, в марте и апреле их стало еще больше. В основном мужики. И смотрят так, главное, затравленно. Озираются, будто вот сейчас из подворотни вылезет монстр. Павел, конечно, по прежнему не парился по поводу этого гриппа, но всеобщая нервозность коснулась и его. Невозможно уклониться от параноидальных разговоров в курилке или таких же тем на разных форумах в сети. Навязчивые баннеры с рекламой наилучшего противовирусного лекарства и одновременно контекстная реклама ритуальных услуг не прибавляли настроения. Наверное, кто-то в офисе опять ищет в гугле похоронные агентства. Хотя весь этот негатив компенсировался с неожиданной стороны. Павел как-то стал замечать в метро, что девушки, которых он рассматривал исподтишка, теперь не отводят взгляд, сложив презрительно губы, а сами с интересом рассматривают его. Скопинцев даже засмущался, когда одна шатенка оглядела его с ног, до головы. Это было приятно и удивляло. Один раз, правда, страшненькая толстушка, даже открыла перед ним дверь в магазин, в другой щупленькая девушка бросилась помогать собирать рассыпавшиеся яблоки, а потом стояла рядом, улыбалась и будто ждала чего-то. И вообще, как показалось Павлу, женщины как-то охотнее стали идти на контакт: часто ни с того ни с сего заговаривали на кассах, на остановках, в автобусе, в парикмахерской. Скопинцев с непривычки шарахался от них и что-то бубнил себе под нос.
В мае вообще произошел непонятный случай. На Пушкинской в вагон вошла симпатичная такая веснушчатая девчонка и, хотя внутри было не так чтобы уж очень много народу, взяла и прижалась к Павлу всем телом, будто бы ее толпой в тесноте к нему прижало. Скопинцев от неожиданности замер; руки по швам, взгляд мимо нее в пустоту. Так и проехали до следующей остановки. Потом она ушла.
Что это было? Может, поспорила с кем-то на что-то?
С опозданием пришло сожаление. Мог бы и обнять ее за талию и спросить на ушко о чем-то.
Все лето Скопинцев наслаждался женским вниманием в транспорте, но дальше игры в гляделки и ничего не значащих диалогов дело не шло. Только к осени до него, как до жирафа дошло, что, наверное, есть смысл попробовать посетить еще разок сайты знакомств. Может теперь уже закончилось действие этого сглаза, и ему, наконец, повезет? Тем более Павел недавно устроился-таки на новую, хорошо оплачиваемую работу и деньжата теперь у него водились. И слишком уж неожиданно легко это у него получилось. «Мужчины теперь у нас в цене», - сказал ему на одном из последнх собеседований работодатель: - «это девчонок этих безмозглых понавыпускали на курсах, а парней с соображалкой все меньше в твоей профессии». Тогда Скопинцев как-то не придал значения этим словам, но сегодня он услышал нечто подобное от веселой огненно-рыжей девчонки с сайта знакомств, с которой они прогуливались по парку, наслаждаясь золотой осенью.
- Хорошего парня теперь днем с огнем не найдешь, - смеялась она, - и тем более домой не затащишь.
- А ты что вот так вот с первого свидания меня бы к себе домой пригласила? – удивился Павел.
- А что боишься, изнасилую? – начала стебаться девчонка.
- Только и мечтаю об этом.
Телочка ничего так, но сейчас будет какая-нибудь гадость сто процентов. Скопинцев вообще подозрительно относился к подаркам судьбы типа кошелька под ногами или бесплатных билетов в Таиланд по розыгрышу, а уж женщины его вообще никогда не баловали приятными сюрпризами.
- Вот здесь я и живу, - рыжая открыла тяжелую металлическую дверь и, скинув сандалии, прошлепала босиком по коридору на кухню. – Заходи, будь как дома.
Павел снял кеды и прошел на кухню.
- Чай, кофе потанцуем? – она взяла пульт, и за стенкой в комнате заиграла музыка.
- Потанцуем…
Рыжая повисла у него на плечах, и Павлу не осталось ничего сделать, как обнять ее за талию.
Долгий поцелуй, неловкие отрывистые движения, их вещи, вперемешку устлавшие путь от кухни до дивана в комнате, громкое дыхание – все это было как во сне.
Вообще-то это он все это должен был делать. В точности до мельчайших деталей. Хотя без вина явно бы не обошлось, а тут непочатая бутылка так и осталась стоять на кухне на столе. Но что это? Получается, она готовилась? Неужели его фото в анкете ей так понравилось?
В первый раз все получилось очень быстро. Рыжая вытерла лицо одеялом и прильнула к нему, одновременно покусывая Павла за ухо и поглаживая его живот. Его большой пивной живот черт возьми! Почти без паузы они пошли на второй заход.
Ближе к вечеру совершенно очумевший Скопинцев, чисто на автопилоте топал по тротуару в сторону дома. Что-то в этом мире перевернулось. Теперь он совсем другой человек. Все не так! Он все еще был там, с этой рыжей девчонкой, и поэтому не обратил внимания ни на очередную скорую у подъезда, ни скорбные и испуганные лица. Еще одна трагедия. Что такого? Их так много последнее время, а то, что произошло с ним сегодня – это в первый раз.

- «Мы еще встретимся?» - с надеждой спросила тогда рыжая.
- «Конечно», - ответил он и поцеловал ее в прикрытые глаза.
И они встретились. Потом еще. Всю осень были вместе.
- «Я, наверное, женюсь», - сообщил Скопинцев матери. К декабрю он уже месяц как снимал квартиру на бульваре по соседству. Сейчас стало много свободных квартир, и съем стоил небольшие деньги. Павел задумался об ипотеке. Он снова поменял работу. Теперь Скопинцев получал втрое против прежнего. Вакансий не стало больше, стало меньше айти фирм. Времена наступили неспокойные. Начали ходить упорные слухи об эпидемии, кторую якобы нам организовали американцы. Правда, если читать новости между строк, получалось, на западе тоже повышалась смертность мужского населения. Люди побежали из мегаполисов в провинцию. Рынок начало лихорадить, бизнес сворачивался, но и в оставшихся фирмах не хватало людей. Да и не только в фирмах. Коммунальщиков днем с огнем не сыщешь, пожарных и «скорые» ждать приходилось все дольше, на улицах стало все больше брошенных машин, да и просто мусора, супермаркеты стали напоминать музеи, по ночам на улицу вообще теперь лучше не выходить. Крики и даже выстрелы слышны и через плотно закрытые стеклопакеты. Город тоже был болен. Но Скопинцев этого как-будто не замечал. У него словно исчез какой-то блок, и теперь он каждую неделю встречался с новой девушкой. Ближе к концу декабря ему на сайте посыпались предложения встречать новый год вместе, и Павел поплыл. Первая же встреча снова закончилась бурной ночью. Вторая тоже. Отказов не было. Скопинцеву ничего не приходилось делать, девушки соблазняли его сами. Причем чем дальше, тем настойчивее. Целый год он наслаждался чередой коротких встреч. Серьезных отношений заводить Скопинцеву не хотелось. Хотелось веселья и разнообразия. Слишком долго он терпел. Поначалу с девчонками Павел расставался по-хорошему, но потом словно начал мстить им за прошлые обиды и унижения. Причем с некоторых пор его не заботило то, что какая-то из них живет в соседнем доме и теперь будет время от времени мозолить глаза. Сейчас не действуют все эти принципы навроде «не встречайся там, где живешь или работаешь». Вот и в офисе мимо него не прошли все более-менее симпатичные, а на сайтах знакомств он вообще был королем. Рыжая давным-давно забыта. Он начал путать их имена, но девушки не обижались. Они жаждали его внимания, написывали в ватсап, скайп и электронную почту, названивали по телефону, поджидали утром возле дома и, бывало, дрались друг с другом, если он выходил не один. Да что там бывшая с нынешней! Тут как-то ехал Павел в метро, что бывало довольно редко, потому что девушек Скопинцев теперь выбирал себе с машиной, чтобы возили.. Так вот ехал он в полупустом, как обычно, вагоне, и напротив сидела миловидная блондинка и строила ему глазки. Двери открылись, и вошла стройная симпотная брюнетка и встала как раз напротив Павла, хотя все сидушки вокруг было пусты. Блондинка заерзала, потом передвинулась так, чтобы видеть Павла, а потом просто пересела к нему и взяла за руку. Брюнетке это очень не понравилось, и она взяла и вылила блонди флакон духов прямо на голову. Девушки сцепились, а Скопинцев вскочил и вышел на остановке.