Мы - герои второго плана

Это новая книга Дарьи Аппель, на бумаге, красивая такая. Приехала книга ко мне без приключений, уже для меня привычных. Вот что мы знаем о Сергее Волконском? Ну, это тот, который на Сенатскую площадь вышел в компании тех, кого повесили потом. А его - не повесили. И еще к нему жена рванула в Сибирь, та самая Раевская, ну, дочь генерала, героя 1812 года, который с сыновьями еще мелкими в бой шел (ну нафига тащил их, а? стволы им хоть дали или так, со шпагами, под огнестрел отправили?). Еще ею Пушкин восхищался, стихи посвятил. Хорошая девочка была, в общем. Ей бы еще самой на Сенатскую выйти, цены б не было.
Вспомнили Сержа? С трудом? Еще бы, он ведь не жена декабриста. Так вот, после "Сибирской бондианы", а начинать читать надо с нее, а не как в книге все распределено, и Сержа вспомните, и мнение поменяете. Да куда там Бонду до нашего князя, ребятенок он неопытный по сравнению с будущим декабристом (нафига Серж им стал, декабристом в смысле, потом узнаете, дальше про это будет), машина, правда, у Бонда красивее и понтов выше крыши. Оказывается, князь-то - прям настоящий разведчик, умный, хладнокровный, ловко умеет распутывать чужие интриги и затевать свои. Как будто всю жизнь его этому учили. А еще умеет видеть не только грязь и предательство типа друзей, но ценить искренность, верность человека и красоту природы, любит жизнь и не портит ее ни себе, ни другим. Не сломан потерей титула и состояния, прежней жизни, чинов и почестей, не опустился, хоть жена и иначе считает. Просто понял, что по-настоящему ценно в жизни, а что - лишь блестящая мишура, красивая обертка, за которой в лучшем случае - пустота, в худшем - яд. А еще князь нравится дамам и это, ну, как это - обращаться с ними умеет, вот! Про любовь и не только платоническую написано нежно и аккуратно, вроде вполне откровенно, но без пошлости и мерзких фраз типа "он вошел в нее, не постучав, и взорвался внутри нее (привет опергруппе)".
Так что князь стоит того, чтобы про него написали, а книга - того, чтобы ее прочли. А мне очень интересно, когда читающему захочется прихлопнуть юную Элен чем-нибудь тяжелым или пургена всыпать, чтоб оживилась малость?