В средние века мечтали об открытии волшебной жидкости, возвращающей человеку молодость и жизнь. Но подобно тому, как вместо философского камня открыли порох, так вместо жизненного эликсира открыли водку. Ничего страшнее придумать было нельзя. Все сильные яды – честные, откровенные по действию, явно губительные, не могли бы войти в употребление и уже в силу этого оказались бы не опасными для жизни. Для истребления человека нужен был яд, дающий иллюзию возрождения, приподнимающий самочувствие, действующий коварно, завораживающе, прежде чем убить. Чуть ли не до момента гибели организм остаётся обманутым. Он чувствует упадок жизни, но готов приписать его чему угодно, только не вину…
Пьянеющему человеку всегда кажется, что он делается свежее, что усталость исчезает, что силы растут, между тем в действительности всё идет наоборот: силы падают и падают до окончательного одурения. Трудно представить себе, до какой степени дорого в данном случае обходится физиологическая иллюзия. Не только в личной судьбе множества миллионов людей, но и в потомстве спирт производит опустошительные катастрофы… За алкоголиками, медленно погибающими, тянется потомство идиотов, глухонемых, эпилептиков, психопатов, самоубийц, и ещё более обширное потомство людей как будто совсем здоровых, но с пониженной жизнеспособностью.
Сколько трезвых и талантливых хиреет Бог весть от какой причины, при самых счастливых условиях, точно на них лежит какое-то тайное проклятие. Порасспросите хорошенько – в большинстве случаев это потомство пьяниц. «Я не пью водки, - говорил мне один писатель, - потому, что чувствую, что отравлен ею ещё в утробе матери. Я не пью, но желудок у меня такой, как будто я пил, - катаральный, слабый. Моё сердце, почки, печень, нервная система построены по складу пьяниц, и эти органические, наследственные расстройства едва ли излечимы. Я не пью, но, будучи трезвым, часто прихожу в бешенство из-за пустяков, совершенно как пьяный»… Что же это такое? - спрашиваю я. «Да просто наследственное похмелье. От того пьянства, которому предавались мои деды и прадеды в прошлые века. Они умерли и сгнили, а расстройство души и тела осталось в нас, потомках».
Михаил Меньшиков
великий русский мыслитель и публицист