Анечка

Я помню. Многое. Хотя хотелось бы больше, помнить каждый день, прожитый в своей жизни. Увы это практически невозможно, поскольку некоторые из них настолько пресные и обыденные, что уже на следующее утро с трудом можно освежить в памяти что произошло накануне. Наверно для этого тоже стараюсь вытаскивать из памяти все, что хоть как-то могу описать и рассказать самому себе, по возможности полно, подробно и развернуто. Поскольку сейчас я человек по большей степени замкнутый в повседневной жизни, одинокий и все свободное время проводящий с играми, то особо рассказывать не о чем. Хотя и встречаются исключения, но чаще это все же относится к прошлому.

Некоторые события запоминаются из-за своей неординарности, некоторые по причине сильного удивления или стресса. Некоторые приятные, другие трагичные. Сегодня серое и пасмурное утро, прохладно. Заварил большой бокал любимого чая Tess с яблоком и шиповником и пока еще никто из коллег не пришел на работу, решил вспомнить короткое событие, произошедшее жутко давно.
До школы мне оставался еще год, так что каждый день был наполнен беспечной свободой и отдыхом перед длинной нелегкой подростковой жизнью. Мы часто ездили отдыхать на море, поскольку у папы был длительный отпуск. Он работал в типографии и помимо молока за вредность им давали сорок дней вместо стандартных двадцати четырех. Мама не работала и была со мной. Она конечно не сидела сложа руки, приторговывала разными вещами через свою знакомую Масю Львовну и еще там со своими подругами. В общем все было вполне хорошо. Не богачи, но и не вода с хлебом.
Однажды родители где-то раздобыли путевку в санаторий, точнее это был дом отдыха. Куда-то за город. Пансионат около клязьминского водохранилища. Хоть я уже и успел побывать в Феодосии, в Якорной щели, в Сочи, еще где-то не помню название, все равно казалось что этот пансионат жутко далеко от дома.

Добирались до него на автобусе, рано утром приехали на пустынный пятачок около ст. м. Медведково и дождавшись специального рейсового автобуса поехали. В детстве не любил просыпаться рано, поэтому после всех сборов и суматохи мирно уснул в салоне по дороге до места. Когда приехали, то было уже солнечно и светло. Сколько этажей у здания было не помню. Но в конце семидесятых прошлого столетия для меня все что выше пяти - уже было монументально.
Нам повезло, заселили в самый верхний этаж. Балкон выходил на открытое место, видно было за много километров. Само здание казалось стояло на небольшой возвышенности. В отдалении местность окружали плотные и густые леса, там же вдалеке мерцала серой спинкой дуга асфальтовой дороги. Красотища. За зданием, сзади, располагалось само водохранилище. Я мечтал покататься на водном велосипеде с папой или мамой.

Когда мы переоделись вещи, то папа и мама зачем-то сдвинули свои кровати и стали разбирать вещи. Потом они попросили меня прогуляться, но недалеко. Спорить не стал, смутно не понимая отчего вдруг такая щедрость. Пошел знакомиться с окрестностями.
Около нашего здания располагались другие, пониже и попроще. Были еще и деревянные домики, наподобие тех, в которых уже отдыхал на Черном море. Очень много елочек и сосен, запах от них был вкусный и терпкий. Вскоре к этому запаху подмешался еще один, еще более привлекательный. Еда. Это была столовая. Пахло то ли котлетками, то ли мясом. У меня потекли слюнки. В просвете за стволами деревьев мелькнула голубизна водной глади. Вот оно - водохранилище! Само слово "водо" и "хранилище" вызвало у меня странные ассоциации. Вроде как воду собрали, охраняли и берегли для особого случая. Страстно захотелось покататься на воде. Вернулся обратно. Комнату уже проветрили, родители приняли ванну (у нас в номере был туалет и душ - роскошно!). Мы собрались и пошли на обед. Нам выделили стол со своим номером и закрепили за ним. Напротив нас сел пожилой мужчина и пока мы ели, он все время хитро подмигивал мне. Потом он взял с блюдца плавленный сырок "Дружба", развернул его, половину съел а половину спрятал в металлическую коробочку. Я очень любил плавленный сыр (больше всех Виолу) и спросил зачем он его спрятал. Он ответил что будет рыбачить, сегодня для наживки использует сыр. Странно, подумалось мне, мы с папой всегда червей копали, ну на худой конец сминали плотный хлебный мякиш.

Потом мы гуляли, исследовали территорию пансионата, зашли в лес. В общем можно было уходить далеко, главное приходить всегда к закрытию главных ворот дома отдыха.
Отдыхали мы две недели. За это время сходили за грибами (стоял август), катались на водном велосипеде и лодке, рыбачили. Папа купался, а мама и я нет.
Пожилого дядечку я встречал еще пару раз за нашим столом. Другой раз он улыбнувшись положил в металлическую коробочку манную кашу. Тут я удивился не на шутку. Как же рыба будет клевать на кашу? И она же не удержится на крючке! Но дяденька, подмигнув сказал, что у него будет клевать еще как. В следующий раз он набрал макаронов-рожков.
Потом он уехал. Его отдых закончился. Я даже чуть взгрустнул, но ненадолго. Потому что вместо него приехала другая семья в которой была удивительная белокурая девочка с большими голубыми глазами. Её длинные вьющиеся волосы затмили все мое сознание. Такой воздушной и легкой красоты не видел до этого никогда. Но тогда я не был такой зашоренный, неловкий, самокритичный и нерешительный как сейчас. Познакомился там же, прямо за обедом. Она с родителями и братом жила в одноэтажном корпусе, недалеко от нас.

Мы сразу нашли общий язык. Играли и виделись каждый день. Я гостил у них в номере, она у нас. Даже наши родители вроде бы общались, но это меня мало волновало. Это не была любовь, просто мне нравилось играть с ней и её братом. Вскоре к нам присоединились дети из других номеров. Как-то само собой собралась большая компания. Мне вспомнилось как носился в "Якорной щели" с воплями "Стая, за мной!". Мы строили лагуны около воды, гуляли и бегали в лесу, играли в прятки, в следопытов, даже пробовали ловить рыбу. Я с упоением рассказывал о птицах, зверях, ягодах и насекомых, во всю используя свое обаяние и накопленные знания из передачи "В мире животных" и любимого журнала "Юный Натуралист". Девочка, кажется её звали Аня, во все глаза смотрела на меня, её улыбка и восторженный взгляд всегда мне были самой лучшей наградой. Каждый день вставал и буквально летел к её окну. Помню как солнце играло в легких светлых волосах и её длинные пушистые ресницы медленно опускались и поднимались, когда она сидела в профиль и смотрела на блики воды. А я рассказывал все что знал и не знал, делился с ней всеми событиями своих немногочисленных прожитых лет.

Однажды она чуть захворала и не выходила гулять мучительно долго и целую вечность. Целы день я не знал что делать, небо как назло еще больше усилило мою печаль. Горизонт затянули облака, накрапывал мелкий дождь. На улицу не хотелось, поэтому подолгу стоял на балконе и устремив взгляд далеко за горизонт, тяжело вздыхал и надеялся что хотя бы к ужину Аня появится. Она и правда вышла. Но потом сразу ушла к себе, правда пригласив к окошку. радости не было предела, весь вечер провел у её окна на первом этаже корпуса. Рассказывал сказки, истории, фантазировал, придумывал, веселил. Она сидела, положив подбородок на сложенные на подоконнике руки и смотрела на меня своими голубыми глазами, волосы стянула сзади в хвостик.
На следующий день она уже гуляла с нами.
Но пришла пора уезжать, наш срок пребывания в пансионате подошел к концу. Печаль сковала мое сердце и мысли подернулись грустью. Мы обменялись телефонами, она тоже была из Москвы. Я спросил будет ли она меня помнить, она утвердительно кивнула с улыбкой. Её брат пожал мне руку на прощание и даже пригласил в ним гости. Когда мы сели в автобус она стояла и долго махала мне рукой. В белом платьице и с волосами подвязанными синей лентой.

После приезда прошло уже больше двух недель, я вспомнил про телефон и попросил у мамы разрешения позвонить Ане. Она поискала номер, записанный на бумажке рукой девочки, но не нашла. Мои широко раскрытые глаза и подрагивающая нижняя губа усилили поиск, потом подключился и папа, но увы - номер был утерян навсегда. Может быть когда разбирали вещи, может быть когда делали уборку. Но бумажка с номером телефона светловолосой и голубоглазой девочки так и не нашлась. Я немножко поплакал вечером в кровати, потом на следующий день еще немножко. Вскоре успокоился, но потом, уже спустя какое-то время она мне снилась. Даже начало казаться что все это было не в реальности, что все это был сон, красивый, добрый и печальный.
Уже учась в школе, нет нет да и вспоминал про Анечку, думал как она там живет, что делает, о чем думает, изменилась ли она.
Не знаю помнит ли она меня сейчас, сомневаюсь в этом.
А я помню. И буду помнить наверно до конца своей жизни этот яркий, светлый и чистый эпизод из своей детской жизни.