Я убью тебя, лодочник.

И даже если не лодочник, тоже. Мы принесли тебя почти десять лет назад маленьким пушистым комочком. Все долгое и ужасное путешествие по страшной улице ты испуганно жался к куртке большого чужого человека. В большой незнакомой квартире ты жалобно пищал, звал куда-то пропавшую маму и только что бывших рядом сестренок. Но никто не пришел и не спас тебя, и тогда ты забился в угол и тихо сидел там всю ночь. Утром ты уже отважно и осторожно исследовал новую территорию. Ты научился сначала забираться, а потом запрыгивать на кровать. Подобно моряку, ты ловко взбирался наверх по шторе, как по мачте. Ты спал, прижимаясь к своему маленькому хозяину, и приносил в зубах пробку или бумажку, чтобы с тобой поиграли. А что теперь, что теперь, Василий?! Ты орешь перед дверью, и, если не открывают, открываешь ее сам, саданув по ней задницей. Спасибо, что не с ноги. Ты влетаешь в комнату, суешь свою наглую морду в тарелку, плюхаешься пушистым тельцем на комп, и комп тут же выключается. От тебя прячут кастрюлю с супом в микроволновку и батоны в шкаф, Василий. Потому что ты любишь погрызть батон. А еще ты съел только что сваренный суп. Василий, он был не для тебя. Впрочем, ты считаешь, что все здесь для тебя. Ты нахал, Василий. Ты один стоишь не только сорока кошек, но и сорока разбойников. Вместе с Али-Бабой. Но тебе ведь все равно, не так ли?