Письма

Я люблю образы и не люблю людей. Образ, это как взгляд, мгновение, в котором читается вся жизнь. Образ, как строчка письма, которую любишь, в которой нет слов, а есть дуновение жизни. Я перечитываю строчки и вижу тебя, не ту, которая в картинке запрятана в какой-то папке, а ту, которую я себе представляю. И я люблю этот образ. Наверное, если мы встретимся на улице, то я тебя не узнаю, ведь ты на улице и ты в моем сердце - это совершенно разные люди. Я не могу тебя принять такой, какая ты есть. Я тебя принимаю какая ты есть только в письмах. Какая из них ты настоящая? Ты пишешь строчки, но слова здесь не важны, есть чувства, эмоции и сила, а еще такая нежность, что мои флюиды преодолевают световой барьер. Я люблю тебя в твоих письмах и не люблю тебя настоящую. Но, может, я не знаю тебя настоящую, а ты мне просто врешь в письмах... Не знаю. Однако ты замужем и счастлива. Я не знаю какой видит тебя твой муж, но ты счастлива и это здорово. Счастлив и я, ведь я создал, возможно, и вымышленный, твой образ в себе и полюбил его. И хотя нет твоих писем и ты не знаешь, что я еще перечитываю твои письма, но я тебя в твоих письмах люблю и ни на кого не променяю. Возможно, это тупик, но лучше добровольно согласиться и отстраниться, чем всю жизнь перебирать. Дубровский... Спасал ли он девушку или обрекал на мытарства? Девушка выбрала, на рациональный взгляд неправильно. Гений писателя всегда проявляется в размышлении над произведением. Если размышлений нет, то это не литература. А я продолжаю тебя любить и вот мне кажется, что эти строчки резонируют с моим сознанием и я не привязываю их к внешнему образу. Зачем… Ведь я должен буду привыкнуть к внешнему воплощению той, что придет и скажет мне эти строки. А строки сами по себе просто слова, но они помогли мне понять кто Я. И только за одно это стоило жить. Наверное, это душевное счастье. Хотя, порой так не хватает и физического счастья, но для этого нужно прочитать нужные строки, а я не вижу их. Возможно, это навсегда. Но счастье нельзя путать с игрушкой, с которой поиграл и бросил. Счастье, пережитое хоть мгновение, уже не забывается и становится обретенным. Так что я счастлив, хотя с точки зрения Дубровского – нет.