И хочется кричать. Громко-громко! Что есть мочи! Но никто не услышит

Всё хорошо! Всё нормально! Всё закономерно! Мы просто люди, и живём как люди. Обычные простые люди.

Я пью крепкий чай без сахара. А хотелось бы водки. Чтобы прекратить чувствовать. Чтобы провалиться в небытие. И чтобы это небытие длилось вечно.

Ну, почему же я настолько глупа, чтобы испытывать боль от обычных человеческих вещей. Простое предательство, ложь – это же так обыденно. Так поступают многие. Но почему же больно?

Тишина угнетает. Толща незримой тишины давит и давит. И хочется кричать. Громко-громко! Что есть мочи! Но никто не услышит. Так значит это и есть одиночество?

Чёрный лохматый кот смотрит на меня с сочувствием. Не могу сказать, что я хозяйка этому коту – просто мы с ним друзья. Этой зимой он бегал у меня по двору. Дикий такой, чужой. Сначала я положила ему кусок колбасы. Схватил и убежал. На следующий день снова появился. Но из съестного у меня при себе ничего не было. Остановилась я и стою. А котейка давай вокруг меня круги наяривать. И с каждым разом всё ближе, и ближе подбирается. Аж пока около ног не остановился. Ну, тут уж я его хвать на руки. Переживал зверёныш, чего это я с ним делать буду, но вырываться не стал. Худющий. Сплошная шерсть да хребет изломанный. Отнесла домой, кормить стала. Три дня у меня дома жил. Всё ел, да спал. А потом на улицу попросился. Отпустила, да говорю: «Приходи, если что, не стесняйся!» Не думала, что придёт. Кот взрослый ведь. Может даже чей-то. А он через несколько дней вернулся. С опаской. С недоверием. Но таки вернулся. Подружились мы с ним. «А что, Макс, - так его называть стала – я тебе всё равно не хозяйка. Ты кот взрослый, личность свободная. Хочешь, приходи в гости. Покормлю. С твоего любимого кресла сгонять не стану. Нет, так нет – тебе решать» И живёт теперь Макс своей полноценной кошачьей жизнью. То к кошкам на свидания бегает. То порядки наводит, чтобы другие коты место своё знали. То мышей в соседских амбарах ловит. То по нескольку дней его не видно. То отъедается-отсыпается у меня. Уляжется на полу, потянется довольно, и мурлычет громко-громко… А мне радостно, что хоть у какого-то живого существа есть место, где ему уютно, где он расслабляется и чувствует себя в безопасности, где он просто наслаждается тем, что он есть, что рядом те, кого он любит и кому он доверяет.

Да не смотри на меня так жалостливо!!! Не тревожься! Слёзы – это река жизни.

А тебе чего? Ты то чего скулишь?

А вот это повизгивает собачонка. Маленькая, чёрненькая, нагленькая. Сбежала она от нерадивых соседей, что кормить её не хотели. Прибежала к нам под дверь, и тявкает: «Вот пустите меня к себе! Вот у вас жить я буду! Я же знаю, что вы люди добрые – никуда отсюда не уйду». Относили эту собачонку раз пятьдесят соседям. А она убегает от них. И всё к нам. Вот так и живёт теперь.

Ну, чего ластишься? Уж поверь, ничем ты мне не поможешь.

Ох, и компания у меня! Дожилась!!!

А чай остыл уже. Совсем горький.

Всё хорошо. Всё нормально. Всё закономерно. Мы просто люди, и живём как люди. Обычные простые люди.