Небо в ромашках

О небе Жанна мечтала с детства. Облачная синева всегда рисовала ей парящий в высоте белоснежный лайнер.
- Уважаемые пассажиры, - говорит стюардесса, - Наш самолет идет на посадку, просьба пристегнуть ремни.
И далее все, как в любимом фильме «Экипаж». И строгий командир, и влюбленный бортинженер, и прекрасная стюардесса. Место последней, естественно принадлежало Жанне.
- Да с таким именем, как у тебя полмечты уже в кармане, - шутили подружки, - У нас на фабрике тебе точно делать нечего!
- Не только на фабрике, - отвечала Жанна, - Этого «у нас» мне ни даром, ни за деньги не надо. Школу закончу, и меня в этом Щипалове днем с огнем не найдешь.
Она никогда не переставала задавать себе вопрос, почему одним везет родиться в красивом и правильном месте, а другим в такой глухомани, которую на карте без микроскопа и не увидишь.
Почему Щипалово, гордо именуемое поселком городского типа, стало местом ее появления на свет?
- Не место красит человека, а человек место, - не унывала учительница литературы Анна Александровна, - Вот вырастете, выучитесь и сделаете родной край еще прекрасней.
Задача была довольно трудной, можно сказать, что почти не выполнимой.
Хилые одноэтажные дома с покосившимися крышами, металлический ангар, гордо именуемый клубом культуры и досуга «Чарли», продуктовый магазин и неопределенного вида здание школы. Это была стройка века. В определенные моменты предвыборных кампаний, будущими «слугами народа» выделялись деньги на реконструкцию школы, но как только выборы заканчивались, львиная часть денег исчезала и строительство приостанавливалось.
Когда Жанна пошла в первый класс, планировалось левое крыло школы, отучившись десять лет в «правом» школьники так и не увидели окончания строительства.
Поселковая больница, а точнее фельдшерский пункт располагался в бывшем здании фермы, на берегу почти высохшей речки «Волюшки», с чьей-то легкой руки переименованной в более подходящую «Вонючку». Здесь же устраивались бесконечные «вылазки на природу» с самогоном и пьяными песнями под разорванный баян.
В общем, во всем этом «великолепии» для подрастающего поколения радости было мало , поэтому в своих мечтах убраться отсюда поскорей Жанна была не одинока.
- А что тут делать? – оправдывались убегающие, - Хвосты коровам крутить, так и тех нет. А на «Радуге» пусть безголовые травятся.
Комбинат по производству лакокрасочных изделий, ярко именуемый «Радуга» был в Щипалове основным источником дохода. Работа была опасной и вредной, поскольку хозяина предприятия заботила исключительно прибыль производства, а чистота ее получения – дело, как говорится, десятое.
Его позиция была проста и серьезна, как сердечный приступ.
- Я даю работу, - говорил он, - А кто не хочет, пусть сидит голодный.
«Голодный, но живой, - втихаря перешептывались жители поселка, - А есть- то хочется».
Родители Жанны тоже трудились на лакокрасочном. Отец умер, когда она перешла в восьмой класс и мама, до того часто болеющая, совсем сдала. Она решила, что тратится на дорогостоящие лекарства – мартышкин труд и начала принимать снадобье, которое было в чести по всему Щипалове, а по прибыли не уступало доходам с «Радуги».
Как говорил легендарный Остап Бендер: «Самогон можно гнать даже из обыкновенной табуретки». Этим ремеслом и занималась в поселке та часть населения, которой не достались вакансии на «лакокраске».
- Моя «слеза», - хвастался мастер самогоноварения Карабак, - Кого хочешь, на ноги поставить может, а кого и поперек дороги уложит. Кому что надо.
Маме Жанны, как и всем в Щипалове надо было, чтоб «жахнуть» и заснуть.
- Ты мне «паленку» не подсовывай, - распекала она не чистого на руку продавца зелья, - Я метиловый спирт за версту учую, давай ту, что на опилках гнал. Я утром хочу не на кладбище, а на работу.
Но, желания – это всего лишь просьбы, которые судьба выполняет не всегда. Жахнуть и заснуть в мамином случае получилось по-другому.
На кладбище Жанна не плакала. Слезы бывают тогда, когда болит душа, а у нее не болела. Там была пустота, ледяная и звенящая. Жанна от нее устала и захотела по-другому, не так как мать с отцом.
Она хотела белый лайнер, улыбающихся пассажиров и того единственного, кто подарит ей небо и весь мир.
Окончив школу, она разыскала в городе адрес тети Марины, дальней родственницы со стороны отца, и рванула к ней.
- Зрасьте, я Жанна, дочка Николая, - начала она с порога, - Я вас надолго не стесню, мне на стюардессу нужно выучиться.
Тетя Марина, ни разу не видевшая свалившуюся, как снег на голову, родственницу отнеслась к гостье с пониманием.
- О «долго- не долго» можешь не переживать, - успокоила она Жанну, - Я одна живу. Что драпанула оттуда – молодец, чем смогу помогу.
- Спасибо, тетя Марина, - расчувствовалась Жанна.
- И никаких «теть», запомни, а то не договоримся!
Марина на следующий же день начала обзванивать знакомых, которые по ее мнению могли помочь.
- Сенечка, зайчик, - мурлыкала она в трубку, - Мне нужно девочку в стюардессы пристроить. Ума не приложу с чего начать.
- Анатолий Иванович, только вы мне и поможете, - Марина чуть не рыдала, - Единственная оставшаяся память о родне, племянница Жанночка. Сироткой осталась и без неба жить не может. Вы ж с нашей авиакомпанией на короткой ноге, пусть мою малышку посмотрят.
Через месяц, пройдя все мыслимые и немыслимые отборы на рост, вес и знание иностранного языка, Жанна готовилась в УТЦ – учебно - тренировочный центр, готовящий технико-летный состав.
- Маринка, ты не представляешь, что для меня сделала! - Жанна порхала по квартире, - Через какое-то время я буду летать!
- Не представляю, как можно так за небом убиваться, тоже мне, Терешкова! Ты лучше скажи, как ты языкам в своей дыре выучилась?
- У меня учительница по литературе была, Анна Александровна, так она со мной по выходным занималась и английским и французским. А я талантливая оказалась, - зарумянилась Жанна, - Она так сказала. Кстати, у Анны Александровны в родне одни дворяне были.
- Твоей учительнице лет сто? – недоумевала Марина.
- Нет, конечно, просто языки у них семейная фишка. Она сама семь выучила, даже китайский знала.
- От тоски и не такое осилить можно, если водку ведрами не хлестать. Это просто подарок судьбы, что ее в вашу глушь занесло.
- Спасибо тебе, - Жанна обняла Марину, - Я так счастлива!
- Ты это, как там у вас говорится, набирай обороты, - сглотнула слезы та, - Только помни, что одного неба для счастья мало. Любовь – штука земная. Небо в алмазах – это здорово, но, поле в цветах ничуть не хуже. Любишь цветы?
А кто его знает. У них во дворе росла мальва и астры, красивые цветы, но чтоб их любить? И Жанна ответила «не знаю».
Она еще много чего не знала, но была счастлива. Работа ей нравилась безумно. Бывалые бортпроводники пугали ее грядущим разочарованием. Мол, и козни пассажиров у тебя еще впереди, и всякие сплетни дрязги, и мотаться по салону с тележкой скоро надоест.
Но ничего этого с ней не случилось. Но, и любви, как в «Экипаже» тоже не получилось. Вся мужская половина летного состава была долго и счастливо жената, и ни о каких шашнях на работе даже не думала. Поэтому Жанна вдохновенно работала, решала, какие цветы ей любить и объедалась апельсинами.
- Какая же это вкуснотища, - говорила она Марине, отправляя в рот сочную дольку, - Я никогда ими не наемся.
- Все впереди, вот оскомину набьешь и даже смотреть на них не будешь, - подруга недоверчиво смотрела на горы очищенной кожуры, - Или аллергию заработаешь, в конце концов.
В тот день Жанна шла с супермаркета с полным пакетом любимого оакомства. Пакет предательски лопнул, оранжевые плоды рассыпались, и Жанна начала торопливо собирать их.
Она и не заметила, как оказалась на проезжей части.
- Стойте, куда вы, - уговаривала Жанна апельсины, но те не слушались и катились дальше.
А потом вдруг стало очень больно. Так больно, что она выпустила из рук драгоценную поклажу. «Нужно немножечко поспать», - сказала она себе и закрыла глаза.

- Такая молодая, - услышала Жанна сквозь сон чей-то жалобный голос.
- А красивая какая, - отозвался другой, - За что девчонке такое.
- Парень, что сбил ее, каждый день ходит, цветы носит.
- Говорят, он не виноват вовсе, девчонка на проезжую часть сама выскочила, апельсины собирала по всей дороге.
- Так по жизни все – без вины виноватые, только один от горя черный, а другая в коме неделю.
Жанна открыла глаза и увидела двух женщин в белых халатах, и клетчатое одеяло на кровати слева. В углу мигал кнопками какой-то монитор, а рядом стоял штатив с капельницей и прозрачный шнур тянулся к ее руке. Боже, мой, она в больнице! Это говорили о ней. Ее сбила машина, когда она, как ненормальная собирала по дороге апельсины! Вот почему было так больно.
- Пошли Танюх, чайку тяпнем, а то скоро обход начнется.
Жанна вдруг поняла, что ей до головокружения хочется этого ароматного напитка. И еще огромную плюшку. Она даже застонала, когда представила, как отщипывает кусок нежной выпечки, макает его в сгущенку и делает глоток из большой чашки.
- А можно и мне, - еле слышно прошептала Жанна, и дернула за халат одну из женщин, поправлявшую одеяло на кровати.
- Зойка, - заорала та, - Красотуля наша в себя пришла! Зови Порфирьича!
«Наверное, чая не будет», - подумала Жанна и провалилась в сон.

Когда она снова открыла глаза, то увидела огромный букет ромашек. Цветы стояли в трехлитровой банке, осыпая желтую пыльцу на белую тумбочку.
- Я не знал, какие ты любишь, - услышала она голос.
- Красивые, - Жанна повернула голову и увидела сидевшего на соседней кровати мужчину, - У меня дома есть большая чашка. Я пью чай только из нее, он в ней кажется вкуснее. И еще я знаю стишок «Летние подружки, белые ромашки, вам лесные феи выткали рубашки. Вкусно пить из кружки, вкусно пить из чашки, на которой нежно обнялись ромашки». Так что, наверное, я люблю ромашки. Спасибо.
- Я тебя чуть не убил, а ты читаешь мне стихи и говоришь спасибо.
- Вот такая я загадочная женщина, - Жанна сделала попытку улыбнуться, - Променяла небо на апельсины. Теперь не то, что летать, ходить смогу не скоро.
- Куда летать?
И Жанна рассказала ему все. О своем детстве и о семье, о сбывшейся мечте и о том чего ждала. Он был хорошим слушателем. Наверное, он все в своей жизни делает хорошо и правильно. А она нет. Она бежит из родного дома, вычеркивая всех вся из прошлой жизни, оправдываясь тем, что стремиться к мечте. Зачем она ей, эта мечта, если не с кем разделить радость?
- Все не так плохо, как кажется. Просто нужно правильное решения, я свой выбор сделал, теперь твоя очередь. Я предлагаю тебе выйти за меня замуж и поверить, что со мной ты доберешься до своей мечты быстрей, чем станешь на ноги.
Жанна не знала плакать ей или смеяться. Абсолютно незнакомый человек предлагал ей руку, сердце и еще одну мечту.
- Кто из нас серьезно травмирован? - она все же засмеялась, - Я даже имени твоего не знаю, а ты ждешь от меня решения выйти замуж. Ты уверен, что не должен лежать на соседней койке?
- Меня зовут Роман, и я уверен только в том, в чем уверен.
Когда Жанну выписали из больницы, они поженились.
- У меня для тебя подарок, - Роман обнял жену, - Только, чтобы его увидеть, нужно съездить в одно место.
Это был самый настоящий летный клуб. С аэродромом, авиапарком и персоналом. И не где ни- будь, а в ее родном, задрыпаном Щипалове.
- Территория подходящая, хорошее место для аэродрома. От желающих летать отбоя нет, так что твое Щипалово еще посчитается за свои унижения, - Роман в упор посмотрел на Жанну, - Теперь сможешь летать сколько хочешь.
- Почему, Ром? – душившие слезы мешали говорить, но Жанна продолжила, - Почему ты сделал все это для меня?
- Ну, я же Роман, и если покопаться в легендах о твоих любимых цветах, то по-другому я не мог. Теперь оно твое – небо в ромашках.
- Я не буду копаться в легендах, я буду просто тебя любить.
***
«И одна ромашка обняла ромашку, и стоят в обнимку – сердце нараспашку».
Автор: Оксана Лелякова