"РОДНЫЕ МОИ" (по памяти первой поездки на Афон)

Довелось мне прошлым летом побывать на Святой Афонской земле.
В одном из её монастырей – Ватопедском, встретил нашу маленькую паломническую группу средних лет монах…
Для удобства объединили нас с еще несколькими группами паломников, да ещё присоединились к нам несколько самостоятельно путешествующих. Надо отметить, не все были рады этому "объединению", судя по реакции. Многие подумали, что такое укрупнение ухудшит качество знакомства с монастырем, его святынями и обитателями.
Монах тот встал среди нас, как один из гостей – многие, кто подъехал позже, не знали, что он из местных и сначала не восприняли его, как будущего «экскурсовода».
- Здравствуйте, родные мои! – начал он спокойно на чистом русском языке с дружелюбной улыбкой.
Ватопедский монастырь на Афоне является греческим монастырем, и, хоть не принято у греков принимать в свое братство граждан других государств, но в Ватопеде почему-то чудесным образом «приживались» многие братья-славяне.
Конечно, никто ничего не ответил на это его приветствие. Более того, как и мне, думаю, многим резануло слух это его «родные мои».
- Ну какие мы тебе родные? Видим – в первый раз. Да и публика, как я успел заметить, наблюдая за постепенным сбором гостей – «разномастная» и разновозрастная. Были тут и явно успешные в миру люди, знающие себе цену, с соответствующим самомнением – их легко можно было угадать по холеной внешности, качественной дорогой, хоть и простой одежде, манере поведения и общения, были люди и попроще: без амбиций, стандартно одетые, скромные, с ничем не примечательной внешностью, были люди – явно от церкви, или глубоко верующие, регулярно посещающие храмы и участвующие во всех таинствах церкви. Были и с явно европейской внешностью. То есть – "очень всякий народ". Многие были с сыновьями: у кого постарше, у кого помладше.
- Прошу Вас, родные мои, - ещё раз повторил монах, обращаясь к гостям, - Подходите, пожалуйста, поближе, вставайте вокруг меня, чтобы всем было хорошо слышно. Мужчины, переминаясь с ноги на ногу, сгруппировались вокруг монаха, подталкивая вперед своих сыновей.
Сопровождая нас по территории монастыря и его храмам, монах говорил тихим спокойным голосом, часто вставляя в свою речь обращение «родные мои» и относясь к каждому с какой-то родственной любовью. Терпеливо выслушивал любого, у кого возникали вопросы, подробно всё пояснял.
Рассказывал про историю Ватопедского монастыря, про старца Иосифа, про известного игумена монастыря – архимандрита Ефрема, при ком эта монашеская обитель на Афоне вошла в число самых богатых и благоденствующих братств. О восьми монастырских чудотворных образах Пресвятой Богородицы, о чудесах, связанных с каждой из них. О других монастырских святынях. О том, как трудится братия, поддерживая быт монастыря, обеспечивая обслуживание многочисленных паломников. Как неустанно молятся за весь мир людской.
То ли голос его умиротворенный и благостный подействовал на людей, то ли доброжелательная улыбка.., но позднее я понял – это душевное, обезоруживающее «родные мои» сработало. С удивлением я наблюдал, как член совета директоров одного из известных российских банков (позднее, кто есть кто из паломников, нам рассказал наш всезнающий гид по Афону Георгий) поднимал на руках приложиться к чудотворной иконе Богородицы "Отрада" сынишку экскаваторщика Виктора из Рязани, как казак из Ростова подавал руку сыну того же банкира при спуске с крутой лестницы храма, как люди передавали друг другу рушник, кем-то извлеченный из рюкзака, утереться после умывания у источника, как мужчины расшаркивались, пропуская друг друга вперед приложиться к поясу Богородицы, как деликатно уступали всем за трапезным столом лучшие куски еды постного монастырского обеда сербы Тихомир и Йован, как искренне старались быть любезными друг с другом все мужчины. Люди за этот короткий срок как будто действительно стали родными братьями-христианами.
- Почему мы не можем также друг с другом в миру? – задавал я себе вопрос, - Почему там наваливается на нас мишура каких-то амбиций, самомнение от положения в обществе, гордыня от собственной значимости, почему забываем мы там, в миру, что Бог действительно создал нас братьями – родными друг другу, призванными не топить друг друга, не «шагать по головам» в достижении собственных целей, а помогать и поддерживать друг друга, быть отзывчивыми к нужде каждого, всегда быть готовыми помочь ближнему, отложив собственные дела и заботы?
Монах, брат Никодемос, - так звали нашего «экскурсовода» по Ватопеду, - вышел провожать нас к воротам монастыря после общей обеденной трапезы. Жал каждому руку, прощаясь и говорил: «Ангела Вам в дорогу, добрый путь, родные мои!» и благословлял каждого крестным знамением. Как рассказал нам позднее Георгий: он был выходцем из бывшего СССР, татарином по национальности, по имени Кадиш в миру, принявшим православие с греческим именем Никодемос («победа людей» - в переводе с греческого).
Люди, попрощавшись и направляясь к своим машинам, непроизвольно озирались друг на друга, на провожающего монаха: было чувство расставания с близкими людьми – вроде знакомы были всего один день, и ничего особенного не произошло, но за это недолгое время, действительно сроднившись по воле Бога, людям было нелепо расставаться.
- Родные мои.., - думал я, - из разных уголков страны и даже планеты, такие разные, но умеющие быть любЯщими друг друга.., если только захотеть, если оставаться такими, какими создал нас Бог.., если отбросить ненужное…
Долго еще потом по возвращении домой обращался к окружающим словами «родные мои!», вызывая недоумевающие взгляды, а у некоторых, и опасение. Ничего. Прошло. Вернулся со временем в облик представителя окружающего социума.
Кстати, а вы попробуйте так обращаться к окружающим. Или, хотя бы - "добрые люди". Представляете! Они правда становятся добрыми! Все!

Источник: автор