Антикварная лавка или новогодняя "полночь в Париже"...

Моя подруга детства - большая фантазерка.

И вот что она мне рассказала за чашечкой чая в последнюю нашу встречу:

«Эта загадочная антикварная лавка возникала на моём пути с завидной регулярностью.

Её хозяин – пожилой еврей, летом сидя в дверях своего магазина, тихо здоровался, провожая меня пристальным взглядом поверх круглых очков.
Старинные, вышедшие из моды и употребления вещи с любопытством подглядывали из грязных окон за современным миром. Я тоже с интересом представляла все эти предметы в привычной и родной им обстановке.

Однажды, под Новый год, мне довелось переступить порог этого таинственного места...

- Девушка, будьте так любезны, помогите старику!

По просьбе хозяина я забралась на высокую стремянку и спустила вниз две объёмные коробки с рождественским антиквариатом.

- Благодарю Вас, милая леди! Не соблаговолите ли Вы подождать здесь пару минут? Мне необходимо отлучиться.
И хозяин, ссутулившись и шаркая, скрылся в соседней жилой комнате.

Я огляделась.

На широком подоконнике-витрине приютилась печатная машинка, из неё сиротливо торчал выцветший лист бумаги.
Привычным жестом я провела по её клавиатуре, пальцы выбили – «Съешь этих вкусных французских булочек да выпей чаю».

Дверь скрипнула.
Я спешно отдёрнула руки.

Владелец магазина внимательно посмотрел на меня, протягивая пакет-майку с логотипом местного супермаркета.

- На этой машинке впервые был напечатан текст перевода «Старика и моря», это жемчужина в моей коллекции.

В затхлом воздухе помещения повисла неловкая пауза.
Глаза пожилого человека гипнотизировали меня, обволакивая неясным теплом, он видел всю мою душу насквозь.

- Не отказывайте мне в удовольствии доставить Вам радость, примите в знак благодарности за оказанную Вами услугу это скромное подношение к праздничному столу.

Как зачарованная я взяла пакет и с извинениями, скомкано попрощавшись, выскочила из магазина в морозный, шумный, знакомый мне город.
Но в голове продолжал звучать голос странного еврея – «Даже сидя в канаве, ты можешь любоваться небом Парижа!»…

Последний день уходящего года прошёл в привычной для нас суете.

На кухне строгали народный салат Оливье, в комнате невнятно бормотал полупьяный Лукашин, за окном нетерпеливые мальчишки запускали фейерверки.
После боя кремлёвских курантов я с удовольствием расслабилась в любимом уютном кресле.
Тут только я и вспомнила о загадочном пакете старика-антиквара…
В нём оказалась пыльная бутылка французского яблочного бренди 1911 года выпуска.
«Ничего себе ‘’скромное подношение’’!»
Плеснув себе на дно бокала немного выдержанного кальвадоса, я процитировала вслух слова сентиментального доктора Равика – «Побудь с нами, солнечное тепло. Долгим жарким летом и голубой осенью ты согревало яблони в старом, запущенном нормандском саду. А сейчас мы в тебе так нуждаемся»…

Они вошли в мой дом непринуждённо и уверенно, после третьего глотка "напитка грёз" .
Они были молоды и неповторимы.
Атмосфера вокруг них пьянила больше, чем настоящий кальвадос.
Я замерла в восторженном недоумении.

Увидев моё удивлённо-растерянное лицо, Эдит разрядила обстановку, заразительно рассмеявшись.
Зельда под руку со Скоттом продефилировала на мою маленькую кухоньку, не прекращая вечного спора с мужем.
Миссис Фицджеральд эмоционально швырнула на стол пачку дамских сигарет.
Скотт ласково притянул супругу к себе, влюблённые взгляды четы Фицджеральд переплелись, заключив временное перемирие.

Зельда закурила.

Задумчиво оглядевшись по сторонам, она произнесла: «Сегодня будет бурная ночь. Она закружит нас в вальсе!»
«Сегодняшняя ночь будет нежна, как никогда, дорогая», - парировал её реплику супруг.
«Ну а после танцев, мы рванём в Африку, и я положу к вашим ногам шкуру дикого льва!» - приобняв меня за плечи, громогласно объявил старина Хем.
Эрих держал в руках открытую мною бутылку кальвадоса.
«Романтика кальвадоса… Его не пьёшь, а словно вдыхаешь…Особенный напиток… Тем не менее я терпеть не могу кальвадос! Сегодня вечером я угощу вас, друзья мои, самым лучшим рислингом из прусских казенных имений. Элитное вино из отборного предзимнего винограда с мощным цветочным букетом и незабываемой свежестью украсит наше общение».
Под лирические рассуждения Ремарка о вине, Эдит Пиаф присела к моему раскрытому ноутбуку.
Она листала Википедию.Читая о себе, она хохотала до слёз.
Подошедший к ней Хемингуэй ловко пробежал литературными пальцами по истертым клавишам Асера.
«Занятное устройство, но сафари или рыбалку на тихоокеанском побережье ничем не заменить!
А нам нужно торопиться. Пора веселиться! Мы приглашаем вас на прогулку!» - обратился ко мне Эрнест.

Внизу у подъезда многоэтажного дома, под тёмным небом Воронежа припарковался легендарный Ситроен-Богиня.

Улыбчивый негр-шофер предупредительно открыл дамам дверцы автомобиля.
Плавно выехав за ворота двора, ретро-машина набирала скорость. Центральные улицы Воронежа искрились и переливались огнями.
Бунин задумчиво глядел в прошлое, поглаживая своего верного пса.
Дедушка Ленин, возвышаясь над Новогодней городской елью, добродушно указывал нам верный путь к светлому будущему.
Обнажённый по пояс Высоцкий, с сугробами на плечах, проиграл на своей подруге-гитаре проникновенную песню «Про Париж».

Чувствительный Осип Мандельштам, прижав руку к сердцу, раскачивался из стороны в сторону. Он ничего и никого не замечал. Он вспоминал Францию и сочинял свои гениальные строки о городе влюбленных.
Родной и до боли знакомый Воронеж провожал нас, махая в след русским платком королевы частушек Марии Мордасовой.

Мы летели быстрее ветра, быстрее времени навстречу голубой мечте. Даже всемогущий месье Фантомас не смог бы догнать нашу машину-молнию.
Вид за окном сливался в палитру ярких размазанных красок кисти Винсента Ван Гога.

Эдит пела.
Зельда спорила.
Скотт мирился.
Хем усмехался в усы.
Ремарк витал в облаках.

Машина сбавила ход.

Мы въезжали на улицу Елисейские поля, Триумфальная Арка неясно вырисовывалась в тумане. Парижская ночь встречала нашу компанию звездными объятиями.
Город ждал нас, и у каждого он был свой, свой Париж, город-праздник, «который всегда с тобой»…

Рано утром я проснулась с внутренним ощущением огромного счастья. Дом спал. Можно выпить кофе и побыть в тишине наедине с мыслями.
Вдруг я увидела раскупоренную бутылку кальвадоса.

И я вспомнила!
Вспомнила всё...

«Приснится же такое! Но какой, однако, приятный и реалистичный сон!»

На кухне меня ждал ещё один удивительный сюрприз…
На обеденном столе лежала забытая пачка сигарет Зельды Фицджеральд.
А раскрывая ноутбук, ко мне на колени упал старый лист с напечатанными мною у антиквара словами. Но эту фразу дополнила другая: «Мы всегда рядом!». Её набрал вчера вечером Эрнест Хемингуэй…

После окончания долгих новогодних праздников, в моих планах было навестить владельца мистической антикварной лавки. Я хотела вернуть ему недопитый кальвадос со словами благодарности.
Но окна магазинчика оказались наглухо закрыты. Над дверью висела ярко-красная, жадная до денег вывеска – «Аренда».
Скорее всего, здесь будет популярная пиццерия или традиционная кулинария, с вычурным названием «У Матильды»…
На автомате я продолжила свой путь.
«Никогда не предавай свою мечту!» - неожиданно в моей голове в очередной раз возник убаюкивающий и вкрадчивый голос старика-антиквара…»

Вот такую историю поведала мне подруга детства в прошлую пятницу…
Верить ей или нет, я ещё не решила, но Старый Новый год мы будем встречать вместе за рюмочкой доброго, выдержанного кальвадоса…

P.S Продолжение следует… А может, и не следует.…
Всё зависит от полноты вашего стакана, и качества налитой жидкости в нём!


#my_fantasy