Пионерская дружина имени Володи Дубинина

Он родился и вырос
В этих славных широтах,
Где в порожние щи
Добавляют остроты,
Где сидят между стульев,
Где плюют в свой колодец,
Где толкают на паперть
Своих богородиц,
Где в остывших стаканах
Осколки печали,
Где вином провожают
И солью встречают,
Там, где дважды заходят
В постылую реку,
Там, где в каждой деревне
И Голгофа, и Мекка…

Он проснулся как обычно за семь минут до звонка будильника. И по привычке стал сразу же выстраивать в голове план очередной трудовой недели, совершенно забыв о том, что сегодня наступил первый день его отпуска.

Работа занимала всё его время и пространство и была проверенным лекарством от одиночества.

Он потянулся, скинул тёплое одеяло и вышел на лоджию. Открыв форточку, он впустил в дом уличный бодрящий воздух и ставший обыденным зловещий шум взлетающих в небо истребителей военного аэродрома.

Мужчина долго смотрел вдаль, пытаясь заглянуть за горизонт, размышляя о том, чем бы занять себя в эти дни.

Он заварил кофе и открыл ноутбук. Среди почтово-виртуальной корреспонденции были письма от коллег, партнёров и одно от старинного приятеля, с которым он поддерживал связь всего лишь два раза в год – на новогодние праздники и дни рождения. Как и ожидалось, это письмо содержало в себе поздравительную открытку к прошедшему дню именин и несколько лаконичных фраз: «Прости, друг! С опозданием, но от души поздравляю! Желаю всех благ и наконец-то обрести своё счастье! Прилагаю фото. Помнишь, как это было?»

На мониторе с чёрно-белого отсканированного снимка смотрела на него группа двенадцатилетних подростков, которые стояли, обнявшись на берегу тихой безымянной реки.

Его точно ошпарило. Он вглядывался в озорные лица ребят, среди которых был и он, и вновь как в один миг заново прожил ту незабываемую лагерную смену.
Решение созрело моментально. Быстро ответив на все рабочие письма, он собрал дорожную спортивную сумку и вышел из дома.

Под гул прогреваемых авиадвигателей неуёмных СУшек Балтимора, он вывел автомобиль за ворота и взял курс туда, где не был много-много лет…

Он ехал вглубь страны, поднимаясь на север, а любимые песни любимой группы – вот лучшая компания на протяжении долгого пути.

Редкие, посаженные вдоль шоссе, стройные южные старики-тополя, зябко кутающиеся в пыльные, обветшалые зелёные плащи, постепенно уступали место густому многолюдью смешанных лесов.
Через открытое автомобильное окно он вдыхал освежающий воздух путешествий, и тень вечной озабоченности и напряжения на лице таяла, он улыбался как в детстве…

На одной из придорожных зон отдыха он вышел размять ноги. Родной край встретил путника милой сердцу плавной, окающей речью старушек, торгующих у дороги дарами лесов и огородов.
Он скупил у них, не торгуясь, все яблоки, ягоды, зелень, сочные помидоры, только что выкопанную картошку, корзины ядрёных грибов, букеты пышных астр и загрузил во вместительный багажник.

«Зачем всё это?» – спрашивал он у себя.
«Да просто так» – отвечал себе же фразой из старого советского мультика.

«Машина-то у тебя кака большая, сынок. И номера-то ненашенские, но чувствуется, что ты один из нас, из простых».
Он просигналил на прощанье старушкам и поехал дальше, совершенно счастливый. Родина! Как сладко оно, это слово…

«Сынок… Много лет меня так никто не называл» – смаковал он обращение пожилых леди. А гул стальных, бездушных, хищных птиц тем временем сменился мирным курлыканьем косяков диких гусей.

Через несколько часов он свернул на малопроезжую, разбитую просёлочную грунтовку. Она-то и вывела его к конечной цели поездки – к заброшенному, давно сгнившему пионерскому лагерю в берёзовой роще, принадлежащему некогда богатой ткацкой фабрике, ныне безвременно почившей в мире чистогана и беспринципных дельцов.

Он остановился, чуть не доезжая до ржавых входных лагерных ворот и заметил, что под массивным дубом уже стояла чья-то припаркованная легковая машина.

«И стоило ехать тысячу километров, чтобы встретить тут посторонних людей» – разочарованно подумал он, отметив про себя, что автомобиль явно принадлежал женщине – миниатюрный, белый, чистый и свободный от пошлой наклейки с латинской буквой. По забытой детской забаве он суммировал номерные цифры автомобиля – вышла его любимая и счастливая семёрка.

Он глубоко вздохнул и опустил голову на руль.

Усталость взяла своё, и он погрузился в полудрёму. Но странное дело, находясь в бессознательном состоянии, он видел себя со стороны:

Вот он открыл дверцу авто и пошел к воротам, которые всегда были лишь символом границ территории детской республики. К этим воротам никогда не примыкали высокие заборы, они никогда не закрывались на замок и в свободное от общих занятий время дети легко пробирались туда, где официально заканчивались земельные владения фабрики – в соседнюю дубовую рощу, на противоположный берег реки, в овраг, где интересно рассказывать жуткие страшилки про ожившую статую горниста и на прогретые солнцем луга с полевыми цветами, душистыми травами и крупными кузнечиками.

Сейчас же лагерь представлял собой удручающее зрелище.

Он смотрел на забытую людьми и Богом старую берёзовую рощу с полуразрушенными корпусами, свидетелями его безоблачного отрочества, и сердце сжималось от тоски.

Он ступил на главную аллею, мысленно воскрешая образ любимого лагеря – круглый фонтан, работающий только по праздникам; портреты пионеров-героев, центральный среди которых большой, рисованный Володи Дубинина, чьё имя носила лагерная дружина; мальчишки и девчонки, скатывающиеся, сидя на скейтах, с асфальтового пригорка; деревянный клуб, где он впервые увидел «Человека-амфибию», каменная пристройка к нему – здесь на вечерних дискотеках крутили хиты групп «Технология», «Кар-мэн» и «Летний сад»; слева от главной аллеи – место проведения утренних со флагштоками и торжественных линеек, на которых при всех вручали почётные грамоты особо отличившимся.

Он прошагал по заросшим быльём дорожкам, имитируя партизанскую, неслышную походку крымчанина Володи Дубинина, с пятки на носок, и оказался на Весёлой поляне – качели, турники, спортивная площадка, беговой круг, разноцветные, вкопанные в землю автомобильные покрышки – ребята любили бывать здесь, девчонки же знали потаённые места за поляной, где собирали лесную землянику, нанизывая ягоды на длинную травинку.

Светлая Берёзовая роща, светлые воспоминания…

А вот эту карусель с лошадками и оленями включали два раза за смену – на родительский день и в день прощания с лагерем, перед большим костром, ветки и сучья для которого собирали всеми отрядами, от мала до велика.

Он подошёл к чудом сохранившейся карусели, раскрутил её и быстро вскочил на одну из лошадок с облезлой, поблёкшей гривой.

Карусель набирала обороты. Механизм внутри неё, сделанный много лет назад трудолюбивыми, добрыми руками, впитала в себя всё лучшее, что было в этом месте, и сейчас вновь заработал, словно проснувшись от забытья, излучая волшебные импульсы, неизвестные науке и учёным.

Карусель летела во времени и пространстве. Он крепко держался за ручки лошадки, тесно прижавшись к её корпусу, и беззаботно смеялся.

Неожиданно карусель резко остановилась. Он, покачиваясь, будто преодолев сто тысяч морских миль, спустился с её пьедестала. И о боги! Понял, что вернулся в прошлое! На нём опять были надеты шорты, разбитые, но вечные сандалии и любимая рубашка с двумя кармашками на груди и коротким рукавом. А рядом с каруселькой, под тонкой молодой берёзкой стояла девочка из седьмого отряда. Смешная стрижка, весёлые конопушки и серые глаза с первого дня встречи манили его.

Он вприпрыжку подбежал к ней, взял за руку и ощутил аромат спелой лесной земляники и лугового клевера. В кармане его шорт уже давно дожидался подарок для неё – незамысловатый металлический браслет с двумя подвесками в виде сердечек…

Вдруг непонятный и громкий звук ворвался в эту идиллию…

Мужчина резко открыл глаза и понял, что крепко заснул в салоне автомобиля. А снаружи в закрытое окно стучалась незнакомка, наверняка хозяйка миниатюрного белого авто.

Он открыл дверь.

– Вам плохо? – обеспокоенно поинтересовалась женщина с короткими, по моде подстриженными волосами, серыми глазами в паутинке прожитых лет и яркими веснушками.
– Я могу Вам чем-то помочь? – теребила она его, медленно выходящего из магического транса. Он же смотрел на неё и осознавал, что это она – та самая смешная девочка из седьмого отряда.

Он вышел из машины и молча взял её за руки, на тонком запястье одной из которых прижился простой, потерявший лоск за тридцать один год, но дорогой её сердцу браслет из того памятного лета, с подвесками в виде двух сердечек, с красными, поцарапанными временем стеклянными камушками, так похожими некогда на самоцветы.

Он взял её за руки, чтобы никогда больше не расставаться, а в осеннем стылом воздухе царил летний запах спелой земляники и лугового клевера…

9.09 – 12.09.2022г


#my_fantasy