Трудно быть богом

— Сущность человека, — неторопливо жуя, говорил Будах, — в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Ни лошадь, ни собака, ни мышь не обладают таким свойством. Вероятно, бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения. Затруднительно сказать, хорошо это или плохо. Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди давно бы уже погибли, и на свете остались бы злые и бездушные. С другой стороны привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов, кои ничем, кроме анатомии, от животных не отличаются и даже превосходят их в беззащитности. И каждый новый день порождает новый ужас зла и насилия… (с)

Под тревожный вой сирены гражданского оповещения двое продирались сквозь городские заросли, ничем не уступающие лесной чаще.

Благородный дон, что шёл впереди, ловко орудовал, прорубая путь, двуручным мечом, выкованным из эсторской стали. Его рыжеволосая спутница не отставала ни на шаг.

Крутая заросшая тропинка привела путников на вершину холма, первого в череде холмов, опоясывающих город с юга.

Совсем рядом, за заброшенными огородами, разбитыми в своё время на территории древнего некрополя, послышалось смертельно опасное жужжание.

Ожидаемая серия взрывов, как гром разнеслась по округе. Задрожали стёкла многоэтажных домов. Испуганно заголосили, запричитали припаркованные автомобили. И вдруг мир замер. Замер, как будто бы у него остановилось сердце. Мир замер всего лишь на пару секунд, но в эти секунды не было слышно ни дыхания близких, дорогих людей, ни шума ветра, играющего с преждевременно пожухлой листвой, ни пения древесного сверчка.

Всего лишь две секунды тишины и мир вновь ожил. Вой сирены сменился позывными сигналами карет скорой помощи и пожарных расчётов. Где-то случилась беда…

Двое долго стояли, обнявшись, на вершине заросшего холма, и смотрели на город. Ночное беспокойство постепенно уползало, словно страшный косматый зверь в свою глубокую и тёмную нору.

Они стояли на краю крутого холма и смотрели на зарождающийся новый день, а город, что лежал перед ними, как на ладони, в лучах восходящего солнца выглядел нагим по своей сути.

Они видели отреставрированный двухсотлетний, но уже вновь оплёванный Проспект, с засыхающими, не прижившимися, заморскими саженцами, ради которых вырубили здоровые деревья.

Видели городскую ратушу, утопающую в лживых планах, законах и лозунгах. Изобилие бытового мусора, а на дорогах и тротуарах, то тут, то там, трупы больных птиц.

Напротив старинного храма увидели и долину нищих из очаровательных особнячков с аккуратными и милыми лужайками, где за высокими заборами проживали местные синьоры Помидоры и Лимоны.

Двое стояли на краю крутого холма и видели многое. Они видели пренебрежение к прошлому, агрессию, хамство, наглость, невежество, лицемерие, леность, ожесточение. Они видели то, что стыдливо пытались скрыть от посторонних глаз красавицы розы и пышные гортензии.

– Ничего не меняется, Кира. Ни-че-го. Кроме того, что они научились носить нижнее бельё и принимать каждый день душ. Но я должен идти. Нужно помочь.
– А кто поможет тебе? – глотая слёзы, чувствуя неизбежно приближающуюся разлуку, ответила его рыжеволосая спутница.
– Счастлив тот, кто думает о других.

Благородный дон глубоко вонзил свой меч в землю. Скинул на её протянутые руки благословенную кольчугу и поспешил вниз.
Единственный раз он обернулся. Лёгкий силуэт Киры, как призрак, таял в утренней дымке…

Широкоплечий высокий парень, внешне ничем не отличающийся от горожан, уверенно шагал по раскалённому, пыльному Проспекту, к цели, только одному ему ведомой. Открытое и волевое лицо. Белоснежная футболка. Удобные кроссовки. Интуитивно люди что-то понимали и уважительно уступали дорогу.

Один из прохожих, старик преклонных лет, узнал благородного дона. Он долго смотрел вслед, а потом произнёс:

– Терпения тебе, Антон, мудрости и сил в борьбе. Трудно быть богом…


август 2025 года

#my_fantasy