На той стороне луны.

Будильник заухал в 4 -15 утра. На сигнал Оля специально поставила «лесного филина», чтоб под пугающие звуки не было желания валяться в кровати. «Филин» опоздал - Оля уже давно лежала с открытыми глазами и рассматривала заглядывающую в окно луну.
Огромный белый круг был похож на недожаренный блин, абсолютно неаппетитный и пресный. Такое «безхолестериновое лакомство» печет Олина свекровь и ужасно им гордится. На кулинарный шедевр смотреть не хотелось, и, встав с кровати, Оля быстро задернула шторы.
Интересно, чтобы на такое пренебрежительное отношение к небесному светилу сказал ее работодатель? Наверное, «Ву завэ то’р, Оля» - «Вы не правы, Оля».
- Луна – это душа, - говорил он, - И она имеет недоступную сторону, которую никогда не увидишь с того места, где находишься. Но лунный свет обладает способностью являть взгляду невидимое, главное захотеть это рассмотреть.
Иван Петрович Фокин был личностью грандиозной и имел за плечами больше восьми десятков лет. Родился и вырос он в Париже, хотя и был русским.
- Мои родители не хотели быть в революционном авангарде, - рассказывал он, - И присоединились к бегущему в Париж меньшинству. Но сколько себя помню, они всегда тосковали по родине. Вот я и решил переехать. Счастлив ли я – не скажу, но это был мой выбор.
Фокин был одинок, у него не было друзей и родных, во всяком случае Оля никого из них не видела. У Ивана Петровича была огромная библиотека. Стеллажи с книгами возвышались от пола до потолка, и некоторым экземплярам мог бы позавидовать любой исторический музей.
- Вы не боитесь, что вас могут ограбить? – как-то спросила у него Оля, - Вот, к примеру, за этот томик Шекспира любой коллекционер готов выложить кругленькую сумму.
- Меня воспитывала самая настоящая цыганка – так что я заговоренный! – старик подмигнул и поднял вверх указательный палец, - Но это еще что, у меня есть самый настоящий Фаберже!
С этими словами Иван Петрович подошел к шкафу и достал с полочки шкатулку из орехового дерева.
- Вуаля!
На бархатной ткани внутри шкатулки было волшебство. Пара крохотных золотых оленей везли маленькую четырехколесную колесницу с малахитовым яйцом, верх которого украшал огромный сапфир.
- А внутри яйца херувимчик с часами, - Иван Петрович нажал на сапфир и яйцо открылось, - Ну, что я говорил!
- Это потрясающе, - вырвалось у Оли, - Как в сказке.
- Предвижу вопрос, «откуда» и отвечу на него словами киногероя Никулина, - Фокин улыбнулся и вздернул брови, - «Оттуда». Каждый уважающий себя обрусевший француз обязательно должен иметь у себя в закромах какое-нибудь «фаберже».
Вот такой он был старик Фокин – ел по утрам гречку, замоченную в кефире, пил зеленый чай с мятой, ваял исторические мемуары о Наполеоне и хранил в деревянной шкатулочке подлинного Фаберже.
Оле очень повезло, что она его встретила. С интересными людьми нужно встречаться – они как гречка, очень повышают жизненный тонус.
Раньше Оля работала переводчицей, но фирма вскоре прогорела. Хозяин предприятия хоть и был лишен деловой жилки, отсутствием человеческих качеств не страдал и пристраивал своих бывших сотрудников, как мог. Для Оли он присмотрел место у Ивана Петровича.
Какими путями свела судьба этих двоих, Оля не спрашивала, но прослушав условия работы и полагающуюся за нее плату, согласилась сразу.
Ее абсолютно не напрягало, что рабочий день у мог начинаться и в три часа ночи и в одиннадцать дня. Фокин был довольно странным человеком, но рядом с ним было здорово.
К тому же она до сих пор не знала ответа на банальный вопрос - «Как можно иметь деньги и при этом не работать».
- Балда ты, - учила уму разуму подруга Ирка, - Очень даже можно, всем известно, кто не работает - тот удачно вышла замуж.
Конечно, с Иркиным опытом удачливости спорить было трудно. Три замужества и три стопроцентных попадания в финансовое яблочко. О том, как подруга находила достойных кандидатов в мужья – тема отдельная. Но как она умудрялась получать после развода кругленькую сумму и поддерживать дружеские отношения с «бывшими» в Олиной голове не укладывалась.
- Никакого секрета тут нет, все очевидно. Они просто благодарят, за то, что я дала им возможность меня любить, - втолковывала Ирка.
Перед Олей никто в таких благодарностях не рассыпался. После двух лет замужества все, что она смогла получить – это безработного супруга и вечно недовольную свекровь. Муж ныл, свекровь шипела, а Оля была хранительницей всего этого лукоморья.
- Твое замужество – это фарс, - не уставала повторять подруга.
Оля и сама не понимала - зачем она разыгрывала эту комедию с замужеством. На аркане в загс ее не тянули, большой любви никогда не было, впрочем, как и маленькой влюбленности. Возможно, просто захотелось поиграть в самостоятельную жизнь - надоело сидеть под крылом у мамы с папой и получить свое гнездо. Хоть родители в ее семейную жизнь не вмешивались, но Оля чувствовала, что выбор дочери их тяготил, впрочем, как и ее саму.
Тянуть на себе весь дом и при этом выслушивать постоянные жалобы свекрови на здоровье и подставлять мужу свое плечо – это вовсе не предел мечтаний для молодой женщины. И как этот предел перешагнуть ей рано или поздно предстоит решить.

Оля вдруг представила, как говорит свекрови «Попрошу вас, в связи с необходимостью очистить мое жизненное пространство, выметаться из квартиры вместе со своим сыном». Ирка сделала бы именно так. Хотя вряд ли у подруги хватило бы ума связать свою судьбу с таким представителем мужского пола.
Интересно, а что бы свекровь ей ответила? Наверное, изобразила бы сердечный приступ с обмороком, и начала бы дрожащей рукой набирать номер «скорой».
- Даже у козявочной пчелы мозгов больше чем у тебя, потому что трутня из улья гонит, - втолковывала ей Ирка, - А тебе все какого-то толчка не хватает.
Да, Оле не хватало. Но, по-видимому, она ждала его так сильно, что судьба сжалилась и сделала сюрприз. Один телефонный звонок, как в жутком триллере, но с гораздо загадочным финалом.
Неизвестный женский голос интересовался ее мужем. От досады, что она опустилась до банального общения с любовницами супруга, хотелось просто плюнуть в трубку.
- Он дома, и я могу пригласить его к телефону, - сказала тогда Оля.
- Нет, что вы, - женский голос отчаянно запротестовал, словно руками отбиваясь от предложения, - Можно мне встретиться с вами сегодня, ближе к вечеру? Только, пожалуйста, никому не говорите о встрече, ни мужу, ни тем более его матери.
Конечно, Оля согласилась - секреты она любила с детства. Но, о намечающейся свидании она все же кое кому сообщила.

- Можно, конечно, не пойти и тогда твоя голова будет свободна от навязанного тебе секрета, - размышлял Иван Петрович, - Но с другой стороны твой мозг будет страдать, не зная ответа на вопрос « А что же это был за секрет?»
- Я пойду, - решилась Оля, - Хотите, возьму вас с собой?
- Нон, мэрси, Оля’, - на лице старика промелькнула улыбка, - Пожалуй, я откажусь, но буду звонить.
- Пуркуа па, Иван Петрович, почему бы и нет! – согласилась Оля.

Когда она пришла в парк, где была назначена встреча, то поняла, что упустила из виду очень важный момент – она совершенно не знала, как выглядит собеседница.
- Здравствуйте, - совсем рядом прошелестел тихий голос.
Меньше всего Оля рассчитывала увидеть пожилую женщину, с черной повязкой на седых волосах.
- Вы Аня?
- Аня, Анна Валентиновна, впрочем, как хотите, мне теперь все равно, - ответила та и заплакала, - Простите, я недавно схоронила свою единственную дочь, но если вы мне не поможете, то я потеряю и внучку.
И она начала рассказ.
Ее дочь, которую тоже звали Оля, была совсем молоденькой, когда вышла замуж. В скором времени они с мужем отправились в роддом за дочкой.
- Я нарадоваться не могла, что скоро бабушкой стану, - счастливо улыбнулась женщина, - Другие говорят – хлопотно, трудно. А я считала часы до их возвращения. Все представляла, как ползунки выглаживать буду, кашки варить да с колясочкой по парку гулять. Но правду говорят, счастье пугливо. Приехали с роддома мои девочки вдвоем.
Как позже оказалось, врачи долго уговаривали обоих родителей оставить малышку, поскольку растить ребенка с диагнозом ДЦП – труд не из легких. Муж на уговоры поддался и, не дожидаясь ответа жены, уехал из роддома, чтоб не появляться больше в их жизни никогда.
- Откуда оно взялось – это ДЦП, - снова заплакала Аня, - Оленька молодая, здоровая была - в роддом, как на праздник ехала. Поговаривали, будто врач пьяный был в дымину и его на пушечный выстрел к роженице подпускать было нельзя. Но, задним умом все крепки, - вздохнула женщина, - Спасибо, что обе тогда живы остались. В карточку, конечно, записали, что выявленный паралич явился следствием внутриутробной инфекции. Ну, да Бог им всем судья!
И как нас только потом не пугали! И что инвалид на всю жизнь, и никому не нужна будет, потому что беспомощна, как растение. А вот вам, - Аня скрутила кукиш, - Выкусите! Олечка от Сонечки ни днем ни ночью не отходила, любые массажики, процедуры, занятия по расписанию. Когда они к педиатру на прием пришли – та не поверила своим глазам. Вот ведь как бывает! Конечно, до полного выздоровления еще далеко, но Сонечка уже закончила второй класс, хоть и ходить сама еще не умеет. Нельзя ее у меня забирать! – Аня закричала так, что прохожие в парке начали оборачиваться.
- Аня, я очень хочу вам помочь, честно, - Оля взяла ледяные руки женщины в свои ладони, - Только скажите, чем?
- Олечка умерла, а мне не дают оформить опекунство, говорят, что я стара для этого. Поговори с мужем, Сонечка ведь на него записана. Это чистая формальность, просто для бумажки, она никому из вас обузой не будет.

Оля никогда не думала, что гром среди ясного неба – это не просто слова, а самая настоящая реальность. И он прогремел, а она стояла и молчала. Молчала и смотрела на коричневую сумку, которую прижимала к груди седая женщина Аня в черной повязке на поникшей голове.
- Так ты ничего не знала. Я представляю, как тебе сейчас больно.
Оле больно не было. Ее никто не предал и не обманул. Просто на душе было мерзко от того, что она делила один дом, одну постель, одну еду с человеком, который может предать в любой момент и только ради того, чтобы избежать трудностей.
- Мне сейчас нужно ехать, - наконец произнесла Оля, - Но мы с вами обязательно встретимся. Обязательно.

Первое, что она сделала – это позвонила подруге с просьбой найти хорошего адвоката по разводам.
- Не хочу, чтобы эта канитель длилась долго. Нужно, чтобы раз – и все, понимаешь, - говорила она в трубку.
- «Понимаешь!», - передразнила Ирка и засмеялась, - С этой минуты можешь считать себя абсолютно свободной дамой.

Потом был долгий разговор со стариком Фокиным. Она рассказала ему обо всем, не утаивая ни одной, даже самой маленькой подробности. Иван Петрович слушал молча, не перебивая и не торопя. Лишь изредка постукивал костяшками пальцев по деревянной ручке кресла.
- Я очень хочу помочь этой девочке, понимаете. Она ни в чем не виновата, что оказалась ненужной собственному отцу и, оставшись без матери, теряет надежду на нормальную жизнь. Я бы могла сказать той женщине, что ее беда – не моя проблема, но я не могу. Я не добрая самаритянка, но мне очень хочется ею быть, - Оля прижала руки к груди, - Теперь вы понимаете, почему я должна это сделать – уйти от вас.
Фокин вздохнул и печально покачал головой, - Вы красивая женщина, Оля, и дело тут не только во внешности. Запомните, вы никому и ничего не должны! Вы просто обязаны быть счастливой.
Старик поднялся с кресла и подошел к шкафу.
- Вот возьмите, теперь это ваше, - он протянул ей ореховую шкатулку.
- Нет ни за что! - ахнула Оля и замахала руками, - Ведь это Фаберже!
- Ну и что с того, - усмехнулся тот, - Это всего лишь драгоценность, которую вы сможете продать, чтобы приобрести что-то более ценное. Вы решились на серьезный шаг и чтобы идти дальше, вам не нужны остановки из-за банального отсутствия хрустящих купюр. В конце концов – это было бы не честно перед маленькой девочкой.

Кто его знает, что двигает человеком, когда он совершает тот или иной поступок - внезапный порыв, минутная слабость, точный расчет. Один делает шаг, чтобы уйти и не вернуться, другой протягивает к тебе руки, чтобы остаться в твоей жизни навсегда. Один обречен на одинокое созерцание холодной луны в пустом окне, но второй обязательно увидит ее обратную сторону. И ни разу не пожалеет, что сделал это.

Автор: Оксана Лелякова