Формула счастья

За окном шумел ливень, а она любила дождь. Любой. И зимой и летом, и осенью и весной.
Настоящее блаженство подставить лицо мягким каплям и словно цветок впитывать живительную влагу. Или с большим удобным зонтом бродить под проливными струями, отыскивая самые глубокие лужи.
А еще ей нравилось просто смотреть на дождь из окна. Нежась тишиной уютной квартиры слушать разговор катящихся по стеклу ручейков.

- Битюцкая, вы что, не слышите меня? – возмущенный голос был где-то совсем рядом, перерастая в крик, - Я в третий раз спрашиваю, готов ли отчет по второму региону?
Необъятное тело начальницы в сиреневом балахоне, закрыло половину окна. Смотреть на дождь было уже не как, и Арина с сожалением отвела взгляд.
- Анна Арнольдовна, отчет со вчерашнего вечера у вас на столе, - абсолютно спокойно Арина встала из-за рабочего стола и предложила, - Может быть, вы его не заметили, пройдемте вместе, я покажу, где он лежит.
- У тебя на все есть ответ, да? – закипала, словно чайник директриса, - Я вижу, неплохо освоилась в моем кабинете, знаешь, где что лежит. Нравиться мое кресло? – голос сорвался на визг, а лицо приобрело цвет балахона, - Не выйдет!
Толстым указательным пальцем начальница помахала у Арины перед лицом, и, развернувшись, грузным шагом направилась в свой кабинет, - Я вас вертихвосток знаю, без году неделя на работе, а уже в шефини метит! – выстрелом грохнула закрывшаяся дверь и воцарилась тишина.
Арина подошла к окну, провела пальцем по стеклу и с грустью сказала, - Дождь закончился. Жаль.
- Я балдею от твоего хладнокровия, Риш, - прошептала Катя Соснина, - Церберша тебя чуть не слопала, а ты о дожде печалишься.
- Она несчастная женщина, - Арина задумчиво постучала карандашом по подбородку, - Возраст печальный, особого ума нет, красотой не взять. Если турнут, куда податься? Вот и орет, как перепуганная.
- Ты ее пожалей еще, - с сарказмом заметила Леночка Стрижак, - Она в твоем сочувствии не нуждается. Она не женщина, а танк. Потому и в начальницах ходит. Скольких своими гусеницами перемолола? – И как ответ, Лена провела воображаемую линию выше головы.
- Может у нее климакс начался? – закинула тему Катя Соснина.
- Начался! Да он у нее с рождения, наверное, - зло бросила Лена, - Я в фирме пять лет, и все эти пять лет ее колбасит.
- Девочки, перерыв! - Арина вытянула из узла на затылке заколку-шпажку и взбила волосы, - Пошли, лучше покурим, озончиком на улице подышим.

- Какая погодка! – Катя закатила глаза и удобно устроилась в кресле уличной курилки, - Закачаешься!
- Девчонки, смотрите, радуга! - Арина показывала рукой на разноцветный мост, который красочной дугой огибал их шестиэтажное офисное здание.
- Ничего себе, это к какой радости такое знамение? – спросила скептически настроенная Лена.
- Мне бабушка всегда говорила, - притихшим голосом сказала Катя, - Что радуга означает богатство. И там где заканчивается или начинается мостик радуги, зарыт клад.
- Ты Соснина, девица зрелая, а в сказки веришь, - Лена стряхнула пепел, - Взрослеть пора.
- Зато ты своим скепсисом и сарказмом богата не по годам, - ничуть не обиделась Катя.
- А в Болгарии крестьяне, когда видят радугу, говорят что «дядо Господ не сердится на людей», - Арина заворожено смотрела на разноцветный мостик, - Радуга, значит много радости.
И она почти не ошиблась.
***
Проснувшись утром, Арина нежилась в постели и размышляла.
Вот почему, по какой такой причине, прямо сейчас ей нужно вставать и собираться на работу?
Тысячи бездельниц могут позволить себе спать до полудня, а проснувшись выбирать, на какой машине куда податься: к педикюрше или к массажисту.
Им не нужно трястись в переполненной маршрутке, представляя, сколько сегодня отлетит пуговичек с пальто, протискиваясь к выходу. Они не будут сожалеть о том, что настало лето и нужно вдыхать «амбре» мачо, не знающих, что есть мыло и дезодорант.
Они, эти баклушницы, утирают слезы с силиконовых щек, потому что «пупусик» подарил Бугатти не того цвета и теперь придется либо волосы красить, либо менять колор авто.
Нет, она не была лентяйкой и ханжой. Она просто не любила свой образ жизни.
Ее мама, выбрала для нее востребованную и денежную профессию экономиста. И на этом поприще сразу после института она трудилась вот уже четыре года. Сказать, что она не любила свою работу, это ничего не сказать. Она ее ненавидела. Но ненависть, чувство сильное и расстаться с ним было очень нелегко.
В ее сердце и душе звучала музыка. Она, как птица рвалась из клетки на волю.
Изящные пальцы тянулись к клавишам рояля, но Арина вынуждала их заниматься цифрами и расчетами.
И сейчас она злилась не на богатых силиконовых дурочек, а на себя. Кто ей мешал жить в созвучии с собой и заниматься любимым делом? Да никто. Она до уровня плинтуса снизила свою самооценку, и упивалась неверием в себя.
Ее учительница музыки Аида Ивановна восхищалась, как она гармонично сливается с роялем.
- Аришенька, деточка, в таком тандеме с инструмэнтом вы достигните любых вершин.
Но всякую похвалу в свой адрес, она воспринимала как насмешку.
С такой жизненной позицией понятно, что друзей у нее было мало, а точнее не было совсем.
Мама называла ее отшельницей. Не оставляя попыток выдать удачно замуж, знакомила с «достойными кандидатами». Только все они были Арине не интересны. Ни одного из них она не могла представить себе бегущим ей навстречу босиком по теплым лужам под проливным летним дождем. Ну и пусть. Все это, как и музыка, будет ее мечтой. Ведь у каждого человека она должна быть.
Чего-то она расклеилась сегодня совсем. Нахлынет же такая смурь, что невозможно собрать себя в кучу и настроиться на мажорный лад. А может позвонить на работу и сказать, что заболела? Только вот вряд ли в местной поликлинике ей выдадут больничный по болезни английских аристократов. А было бы не плохо, иногда отлынивать от работы - сплин замучил, пойду, подлечусь!
На полупустую маршрутку она опоздала. Теперь придется ждать десять минут, косить глазами, наблюдая, как остановка наполняется будущими пассажирами.
Тешит одно – сегодня пятница, рабочая неделя завершена. Хотя чему радоваться? Монотонным выходным с размеренным кофепитием и валянием на диване? Может ей собачку завести или кошку. Будет хоть с кем поговорить.
- Женщина, вы проходите или нет? – возмущенный голос гаркнул прямо в ухо и для подстраховки сработал в паре с локтем.
Поняв, что обращаются к ней, Арина поднялась на подножку маршрутки.
Удивительно, но прямо у окна, пустовало переднее сиденье. Растерянно присев на него, она пыталась переварить ужас услышанного.
Куда делась «девушка»? Как быстро она доросла до обращения «женщина»?
Пусть сто миллионов психологов твердят о том, что само понятие женщины – это приглашение к счастью, ни одну даму за тридцать, сорок, пятьдесят и выше лет не обрадует бытовое обращение «Женщина».
Когда у сорокапятилетней молодящейся дамы на рынке спросят «Девушка, что вам предложить», в ее покупке именно у этого продавца можно не сомневаться.
Но ведь ей нет еще тридцати, ей только двадцать восемь.
Спешно достав из сумочки пудреницу, Арина вгляделась в свое отражение. Пухлые губы, слегка тронутые помадой кораллового оттенка, светлые локоны струятся по загорелым плечам, кошачий разрез голубых глаз.
- Та гарна, гарна, - немолодая женщина с клетчатой сумкой утирала концом повязанного на голове платка потное лицо.
Арина попыталась встать и уступить ей место. Но та, по-доброму засмеялась и нежно положила руку Арине на плечо, - Та сиди, дитино, не смикайся. Як молодий, то шо вже й посидіть не можеш.
А потом шепотом добавила, - Їздити тобі в розкішному авто, а не в цій душогубці.

Арина чуть не проехала свою остановку.
На последних секундах до начала рабочего дня она влетела в кабинет и с порога натолкнулась на директрису.
- Доброе утро, Анна Арнольдовна!
Та мельком взглянула на настенные часы и елейным голосом проговорила, – Как только отдышитесь, Битюцкая, соизвольте зайти ко мне.
- Удачи! Ни пуха! Держись там!
Выслушав напутствия, Арина повернула массивную ручку директорского кабинета.
- Присаживайтесь, - начальница пухлой рукой указала на стул напротив ее стола.
Арина послушно присела, положив руки на колени.
- Я хочу поговорить с вами, Арина Владиславовна, - начала разговор директриса, - Насчет вашего отпуска. Вы по графику должны идти в сентябре, но в этом году это не позволяет быть возможным.
Арина приоткрыла было рот для вопроса, но последовавшая тирада разложила все по полочкам.
- В отпуск вы можете пойти либо с семнадцатого июля сего года, то есть завтра, либо в вашем любимом сентябре, но в году следующем. Объяснять причины такой перестановки я вам не буду. Вам все понятно?
Арина обалдело кивнула.
- Вот и прекрасно, - констатировала директриса, - Отпускные вам уже начислены, можете забрать их в кассе, и через пять минут жду вас с заявлением.
- Каким?
- Отпускным. Вы что меня плохо слышите?
- Нет, я слышу вас хорошо, просто я с трудом понимаю происходящее.
- Это не мешает вам быть предсказуемой, - директриса положила толстые ладони на стол и напомнила, - Через пять минут у меня с заявлением.
Закончив с формальностями и выслушав завистливо-сочувственные реплики коллег, Арина пожелала всем хороших успехов в работе и направилась домой.
Отпуск в июле, кошмар. Солнце, жара. Придется, как не хочется, ехать на море. В городе она не выдержит, а на даче мама замучит ее своими разговорами и консервацией.
Катя Соснина в прошлом году рассказывала, как замечательно отдохнула на какой-то частной базе на берегу моря. Уют, комфорт, красота и до берега рукой подать. Где-то у нее был записан телефон.
***
Комфортабельный автобус остановился у массивных ворот, увитых диким виноградом. Повернув ручку калитки, Арина вошла во двор. Сердце замерло от увиденной красоты. Двор утопал в зелени и цветах. Сотни белых, красных, желтых роз, причудливые деревья с увесистыми кронами, и посреди этого великолепия настоящий фонтан в виде шара. Зачаровано глядя на миллионы разлетающихся и сверкающих на солнце бриллиантов, Арина не заметила, как к ней подошла женщина.
- Здравствуйте, вы, наверное, Арина? - спросила она.
Вместо приветствия у Арины непроизвольно вырвалось, - Какая красота! Ой, простите, добрый день, а вы Галина?
Женщина кивнула.
- Как добрались?
- Дороги не почувствовала совсем, так быстро доехали.
- Вот и славно, значит, отдых будет таким же приятным. Пройдемте, я покажу вам, где будете жить.
Небольшой домик из красного кирпича был окружен розами. Арине показалось, что она попала в волшебный сад колдуньи из сказки о Снежной королеве. Внутри дом не уступал красоте снаружи. Она повернулась к хозяйке, чтобы выразить ей свое восхищение, но той рядом не было.
- Наверное, не хочет мне мешать. Ладно, о формальностях поговорим позднее, - Арина поставила чемодан около кровати и подошла к окну, - Миллион, миллион алых роз. Да, Нико Пиросмани обзавидовался бы.
Арина очень любила эту красивую, но грустную легенду о бедном художнике. И вот она стояла у окна, как Маргарита де Севр. Сейчас она выйдет на улицу и к ней подойдет он, ее единственный, который продал все, ради праздника для любимой, ради счастливой улыбки на ее лице. И она, в отличие от коварной француженки, оценит этот поступок. И не сбежит с богатым возлюбленным от нищего художника. Она нежно обнимет его за плечи, крепко поцелует, и они вдвоем уйдут в закат.
Звонок мобильного, в одночасье, вернул ее с небес на землю. Нет, увы, она не красавица француженка, и среди роз не видно ее художника.
Звонила Катя Соснина. Интересовалась, как добралась, все ли нравиться.
Кивая в трубку, словно собеседница могла ее видеть, Арина сослалась на усталость с дороги и нажала отбой.
За окном уже смеркалось. Ну и пусть, смотреть на море не обязательно при свете дня. И Арина решила пройтись к берегу.
Хозяйки нигде не было.
- Ладно, дорогу, спрошу у кого-нибудь, - Арина вышла за ворота.
Вымощенная камнем дорога вела в одну сторону. Оказалось, что хозяйский дом был в самом тупике, за которым возвышалось, какое-то непонятное каменное здание.
До моря оказалось рукой подать. Даже не засекая время, можно было просто досчитать до пятидесяти и оказаться возле голубой глади.
Какая красота! Как она могла раньше не любить море? Нет, видно то, что она привыкла называть морем, на самом деле им не являлось.
Синяя ткань отзеркаливала серебряную дорожку, над которой волшебным шаром светила луна. Тишина и умиротворение. Белоснежный бархат песка и всплеск нежных волн обволакивали ее. Она была околдована этой безмятежной морской чарующей силой.
- От такой красоты легко можно стать зависимым, - совсем рядом раздался мужской голос.


Арина от неожиданности не вздрогнула, не ойкнула. Голос был ни громким, ни тихим, ни хриплым, ни басистым. Он был гармонией морю. Арина пересилила себя, чтобы не обернуться, и попыталась представить себе его обладателя. Но не успела.
В обрезанных до колен джинсовых шортах и белоснежной рубашке с закатанными до локтей рукавами и распахнутой на груди, перед ней стоял светловолосый, загорелый мужчина и широко улыбался.
- Чему вы улыбаетесь? – вместо приветствия поинтересовалась Арина.
- Я сам с собой сыграл и сам у себя выиграл, - не убирая улыбку с лица, произнес незнакомец.
- Как это?
- Я издали наблюдал за тобой. А когда подошел ближе, то загадал, что фасад должен быть так же совершенен как …, - мужчина смущенно почесал переносицу, - В общем, я не ошибся.
- Вы что, архитектор? – поинтересовалась Арина.
- Нет, не имею к искусству ни малейшего отношения. Красоту могу только созерцать, а запечатлеть, увы.
- А вы знаете, когда я услышала голос, то не оборачивалась специально, чтобы угадать, соответствует он его обладателю или нет?
- Ну и как? Разочарована?
- Мне показалось, что со мной говорит море.
Внезапный порыв ветра словно подтолкнул их друг к другу. Сила и страсть против хрупкой нежности. Все переплелось в одно единое целое, исполненное самым совершенным из чувств.
- Я люблю! - пело ее сердце.
- Я люблю! - вторило эхом его.

День сменил ночь. Но для них двоих все осталось неизменно. Утро не принесло разочарования или противоречия.
Он читай ей стихи, она играла ему Шопена
…Я хотел бы стареть у моря,
в небольшом деревянном доме,
где, уже ни о чём не споря,
мы бы вместе свели ладони...

***
О том, что в сутках не 24 часа, а в неделе не семь дней Арина готова была спорить до хрипоты. Не может день пролетать, как одна минута, а ночь быть короче мгновения.
Но у времени свои законы и как бы мы с ними не соглашались, и не пытались навязывать свои условия отсчета, песок в часах сыпется, не обращая на нас никакого внимания.
И вот колеса автобуса уже касались привычной городской жары асфальта.
До выхода на работу оставалось два дня. Она не отвечала на телефонные звонки, не вставала с постели. Она страдала. Страдала о том, что ушло и не вернется никогда.
Ее сбывшаяся на время мечта. Она не опошлит ее, обсуждая с девчонками в курилке как курортный роман. Она будет помнить о ней всегда.
В кабинет она зашла с громадным тортом, который должен был символизировать радость встречи с коллективом.
- Аришка, как ты загорела.
- Сразу видно, человек отдохнул, в глазах не цифры, а искорки.
- Колись, Битюцкая, отдохнула душой и телом?
От всех этих реплик хотелось куда-то спрятаться, или выключить звук говоривших.
- Битюцкая! – раздался почти приветливый голос начальницы, - Отдохнула, помолодела.
Через минуту будьте, пожалуйста, готовы. Вас ожидает генеральный.
- Ума не приложу, что ему понадобилось от вас, - причитала в лифте Анна Арнольдовна.
Наконец нужный этаж, молоденькая секретарша пригласила,
- Проходите, Арина Владиславовна, Роман Олегович вас ожидает.
- А вы, Анна Арнольдовна, пожалуйста, присядьте, - жестом указала директрисе на пустующее кресло.
Не успела Арина подойти к нужной двери, как тут же развернулась и пошла прочь.
- Битюцкая, вы с ума сошли, вернитесь немедленно! – доносились до нее визгливые крики, - Что вы себе позволяете….

Но Арина была уже далеко. Она решила для себя одну очень важную задачу. Столько лет иметь дело с цифрами и не видеть у себя перед глазами самой главной формулы. Ведь самому тупому тупице очевидно, что по-настоящему счастливым можно стать очень просто. Нужно очень сильно этого захотеть.
Распахнув тяжелую дверь выхода, весело улыбнулась охраннику, который советовал ей вернуться, - На улице такой дождь, Арина Владиславовна, куда вы, вы же вся промокнете!
А она лихо скинула босоножки и босиком по теплым лужам, подставив лицо льющимся живительным потокам воды, раскинула руки и весело смеялась.
- Арина, Арина!
Она обернулась. Навстречу ей, преодолевая семимильными шагами, разделяющие их метры, летел ее принц из сказки. А за ним, переваливаясь, как утка ковыляла Анна Арнольдовна.
- Роман Олегович, я просила, нет, я решительно настаивала ее вернуться, - вытирая с лица воду, кудахтала начальница, - А она понеслась, как угорелая…
- Ты! – только и смогла произнести Арина.
Он подхватил ее на руки и закружил.
Арина краем глаза видела, как у Анны Арнольдовны, словно у рыбы, то открывается, то закрывается рот.
- Я же говорил, что больше никогда никуда тебя не отпущу!
- Прости, - Арина нежно смотрела в любимые глаза, - Я тогда не поверила тебе.
- Это было в последний раз, обещай мне.
- Обещаю!

Автор:Оксана Лелякова