ДМБ 86 осень. Второй дивизион. Начало

Нас привезли в часть, во Второй дивизион, вечером, тем автобусом, который привёз офицеров со службы в Первомайск. Это было на следующий день после принятия присяги. Батальон к тому времени уже поужинал, нас кормили отдельно, после всех, пайка была оставлена - нас ждали. Этот первый ужин стал памятным, - оказалось, что столовая на ремонте, столы стояли прямо на лужайке неподалёку по сбитым навесом. Хотя это и юг Украины, но в конце ноября всё равно довольно холодно. Встретили нас очень дружелюбно, - словами: "Солобоны вешайтесь!". Не теряя полит корректности, - этот первый ужин и физиономия долговязого повара-узбека, который каждому стремился заглянуть в глаза, ища там, очевидно, страх или ужас, запомнились, ка первое впечатление о Втором дивизионе. Сейчас в сети много толкований армейской терминологии и сленга. Ни с кем не спорю. У нас было так: "солобон" - первые полгода службы, "шпак" - вторые полгода, "черпак" - третьи полгода, "дед, дедушка" - четвёртые полгода службы, очень редко применялось "гражданин Советской армии" - дед после своего приказа МО об увольнении в запас, "кусок" - прапорщик, "слон" - офицер. Меня и ещё одного товарища распределили во вторую роту. Наш батальон, Отдельный 1194 батальон радиоэлектронной борьбы, состоял из роты управления, 1, 2, 3 рот, отдельного эксплуатационно-ремонтного взвода (ОЭРВ) и хоз. взвода. Рота управления давала связь между дивизией, батальоном и ротами, 1, 2, 3 роты ставили помехи летательным аппаратам врагов, ведя радиоэлектронную борьбу. Каждая из 3-х рот состояла из 4-х взводов: 3 взвода это боевые расчёты 3-х станций помех, 4-ый взвод это маскировщики. ОЭРВ занимался электричеством, котельной, водоснабжением. Хоз. взвод - повара, кладовщики, водители автобуса и хоз. машин. При тревогах и выездах в позиционные районы ОЭРВ вставал в караул, хоз. взвод - в наряды. У меня в 1-м взводе 2-й роты был 3-й порядковый номер на рукаве, если вспоминать слова из песни, и эта должность (или ВУС) называлась оператор станции помех. Но это всё было потом.
В ноябре 1984-го в батальоне не было даже автоматов. Основу составляли деды призыва весны 1983, ДМБ 85 весна. Они были переведены из Червонограда, после снятия там с боевого дежурства устаревших комплексов Луцкой дивизии РВСН. Русские, украинцы, чеченцы, грузины - наводчики, заправщики, водители тягачей и т.д. (все чисто ракетные специальности), их сняли с БД, вывезли оружие и технику и оставили на подножном корму под "присмотром" одного прапорщика, благо лето в Карпатах тёплое. А когда они съели в округе всё, что можно и начали кушать всё, то, что "нельзя", местные жители начали на них жаловаться, - и милости просим во Второй дивизион! Воспитаны они все были в духе жёсткой дедовщины, которая в силу перечисленных обстоятельств, приобрела интересный колорит. Так, нам сразу не просто разрешили, а в приказном порядке велели, подшивать воротники стойкой, максимальной под самые петлицы. Да, кстати, ко всем вновь прибывшим солобонам, были приставлены деды-наставники, "моим" (и ещё Коли, Николая Ч.) дедом (как куратором) стал Сергей К. с Новоукраинки. Сергею было уже 27 лет, и для нас 18-ти летних, он был почти реальный "дед", рост 165, с небольшим животиком, его любимая присказка была: "если встретишь на гражданке не высокого мужичка с пузиком - знай, - он служил в РВСН". У него за плечами уже был и техникум спортивный, и стаж работы на гражданке. Впечатления "спортивности" он не вызывал, но был приверженцем футбола, а тут, пожалуй, животик допустим. Вообще, в Серёгиной спортивности потом имел удовольствие убедиться, - когда к весне командирам стало ясно, что надо заниматься спортивной подготовкой бойцов, то начали с кроссов, и Сергей был среди лучших и мне отставать не давал. На самом первом кроссе никто ещё силы не умел раскладывать, а взяли слишком резво, и почти все начали "издыхать", в их числе и я. Сергей с самого начала сказал мне бежать с ним рядом, а когда увидел мою "просадку" сказал: "ты что, солобон, сзади дедушки прибежать хочешь!?", при этом ухватил меня за ремень и ещё ходу прибавил... Я за ним летел как на крыльях, даже повеселело, и мы уже вообще в первых рядах бежали..., а тут из-за наших спин выскочила чёрная Волга. С её переднего сиденья Саня И., дружок Серёгин, как он там оказался - не ясно сперва в первых рядах было, кричит: "Серёга, садись, запрыгивай"! Задняя левая дверь Волги открывается, Сергей в неё прыгает, кто рядом, успеваем увидеть на заднем сиденье двух очень красивых девушек. Волга срывается с места и мчит к воротам части. Мы бежим подгоняемые любопытством. Оказалось, девушки - сёстры одна Сергея, другая Сани. После дембеля, через год примерно после этого нашего первого кросса, они так и сыграли 2 свадьбы... А в первый вечер во Втором дивизионе Сергей нам с Колей всё объяснил и рассказал, хотел учить подшиваться и чтобы "правильно", но что до меня, так я нормально шил и с подшивкой проблем никаких не было, тем более, что в карантине все эти навыки пришлось вспоминать - петлицы, шевроны погоны - всё пришивали на форму сами. Погоны по определению были только на ХБ. Подшивку тоже в карантине усвоил и освоил. Сергею осталось только объяснить и задать нам правильную, в нашем случае читай - самую высокую, высоту стойки. Деды меж собой так решили, очевидно для нашего "правильного" воспитания в противовес офицерам. Вообще, по идее, - высота стойки поднимается поэтапно в зависимости от срока службы - у солобонов полностью отложенный воротник, у дедов максимальная стойка. Хотя "стойка" для меня лично наиболее приемлемый вариант - зимой шерсть шинели по шее меньше трёт и теплее, как с шарфом, а если ещё и подшиву толстую пришить - вообще по морозу класс. Ещё признаки срока службы - сапоги в гармошку и шапка на затылке. Что касается стойки и гармошки, думаю, есть своя логика и исходные причины-/-мотивы. А шапка на затылке, конечно, понты и молодецкая удаль просто. Что до дисциплины и дедовщины - нас как "поставили" на рельсы, так всё и шло "как положено по сроку службы". Унижения, мордобоя и т.п. не было вообще. У дедов были свои, "высокие" отношения с офицерством, они и нам передались потом, а с нашим уходом на дембель сошли на нет,- всё в жизни меняется. А в зиму 84-85 у нас в дополнение к дежурному по части на каждую ночь в батальоне оставался "ответственный" от командира роты и выше. Один такой яркий случай помню, как сейчас. Вторая, третья роты и ОЭРВ в казарме на втором этаже. Я стою дневальным на тумбочке, время - вечер перед ужином, офицером увезли домой, солдаты в расположении кто чем занимаются - кто подшивается, кто письма пишет, шашки тут же, несколько человек что-то по телеку смотрят, сидя на табуретках, в бытовой комнате - глажка, альбомы дембельские - в ленинской. Входит зампотылу - майор П., у него кликуха "майор вихрь", именно с маленькой буквы, до большой он не дослужился, росточку он 160 и похож на пузатенького наполеона. Кричу: "Смирно...", в расположении реакции никакой. Майор вихрь проходит прямо к телевизору, там задаёт вопрос, что-то видно из серии - почему просмотр телевизора в неположенное время. Тут из расположения раздаётся клич: "зампотылу ..уй давай!?", ответ в глоток под пятьдесят: "давай!", вопрос: "ещё давай!?", ответ: "давай!", возглас: "он обиделся!", ответ: "ну и ..уй с ним!". Всё так хором на одном дыхании, что можно подумать, что репетиции регулярны, но я такому был свидетелем один раз. Майор вихрь вылетает с этажа мимо меня с причитанием голоском, уходящим в визг: "целого майора! целого майора они на Х послали, сегодня оно его на ..уй послали, завтра они ему ...уй оторвут!". Дверь на пружине захлопнулась, и, казалось бы, занавес! Но нет, - это был краткий антракт. Правда, как раз за это время меня с тумбочки меняют, и я оказываюсь в расположении у своей кровати на табурете (на кровати "молодым" сидеть нельзя, не говоря уж про лежать). На этаж влетает дежурный по части лейтенант М., он 175, в дымчатых очках, очки ему по зрению нужны, сапоги у него всегда какие-то слушком б/у и с задранными вверх носами, но он, по-моему, всю дорогу стремился казаться бравым рейнджером. Он проходит по проходу в расположение прямо к телевизору, становится по левую сторону и начинает "песню" про "просмотр в неположенное время", ясно, что зампотылу его прислал разобраться. На это раз тихо, абсолютно без шума в казарме вдруг гаснет весь свет, я, кстати, и сейчас не сообразил бы как его так выключить, а потом включить незаметно. Свет гаснет, за окном тёмный зимний вечер и только свет от пары уличных фонарей чуть подсвечивает происходящее, а из правого (нашего) угла расположения к телевизору летит подушка... Свет тут же включается!!! как так можно без репетиций? Картина: стоит лейтенант М. пытается дрожащей правой рукой расстегнуть свою кобуру, не получается, перед ним на полу подушка, на ней лежат его очки. Вот это точность! Ракетчики! Лейтенант продолжает что-то бормотать про телек. Тут раздаётся зычный голос нашего сержанта Б., он чеченец, порядок держит в роте строго для всех (в соответствии со сроком службы): "ну всё! хватит - поиграли! и телек там гасите! сейчас на ужин уже пойдём". Телевизор сразу выключается, табуретки возвращаются к кроватям, лейтенант М. возвращает свои очки на нос, кобуру уже не надо расстёгивать. Все загрезили ужином. Занавес.