Потеряшка.

Работала я администратором в сети магазинов типа "тысяча мелочей". Директор решил открыть ещё один. Пока не нашли продавца, я составляла заявки на ассортимент, контролировала монтаж торгового оборудования, мыла в том помещении окна и витрины, подметала крылечко и, пока ждала очередную партию товара, отмыла жалюзи снаружи. Все приготовления были завершены, торговая точка начала работу, и я заменяла ещё не найденного продавца, которого директор не спешил искать, а предпочёл улететь в отпуск по горящей путёвке. Однажды около часу дня в магазин зашёл молодой человек, изучил витрины, постоял в сторонке, пока я с покупательницей тестировала заклёпочник. Выразив радость от того, что "вы теперь есть в наших краях" и пожелав "процветания в новом начинании", он пустился в долгий рассказ о том, как ежедневно проезжает мимо на велосипеде "по делам", что дел и забот у него очень много, но со всем он справляется блестяще, как не получилось бы ни у кого другого... Вскоре он появлялся в магазине каждый день, пускался в воспоминания о прошлых свершениях, болтал по мобильному, отойдя в сторонку, рассеянно интересовался, как идёт торговля. Я называла его про себя Потеряшкой. Он напоминал мальчика, который недавно потерялся в ТЦ. Мама хотела его проучить, чтобы не убегал, и скрылась из виду всего на минуту, а мальчик отвлёкся, побежал в другую сторону, запаниковал - в общем, стечение обстоятельств. Мальчик потом ждал маму в администраторской с таким же рассеянно-напряженным видом, боялся, вдруг мама его не найдёт. Вот и Потеряшка иногда "зависал" у окна, глядя на автобусную остановку на другой стороне улицы. Он был всегда трезв, безобиден, не приставал, не спрашивал номер телефона. Просто приходил каждый день и произносил свой монолог о собственной исключительности. На мой вопрос, работает ли он где-нибудь, он ответил, что ему достаточно поработать два дня в неделю, "чтобы на жизнь хватало, а не пахать шестидневку, как некоторые". За три недели я привыкла к этим странным визитам. Он к тому времени от темы своей образованности и находчивости перешёл к теме невероятного успеха у женщин. Оказалось, что все мечтают о нём - и терапевт из квартальской поликлиники, и операционист из банка, и сотрудница почты. Но он слишком серьёзен и не собирается спешить с выбором... И вот когда я уже подумывала предложить директору нанять его в качестве продавца, они встретились. Директор вернулся с отдыха, забрал листы с заявками на новый товар, пообещал найти продавца в течение недели и, даже не заметив ежедневного гостя, уехал. А вот гость подозрительно сощурился и спросил: "А как ты предпочитаешь проводить свой отпуск?" Я честно ответила, что не брала отпуск несколько лет. Он вдохнул поглубже и выпалил: "Жаль! Очень жаль, что ты мира не видишь!" Он вдруг стал похож на актёра немого кино с заламыванием рук, метаниями, резкими жестами. Рывком открыл дверь, обернулся, окинул весь зал презрительным взглядом и ушёл. На следующий день он был тут как тут и с порога громко объявил: "Вообще-то, у меня есть девушка! Бабушка, выбиравшая нитки, уронила несколько катушек. А он продолжал: "Моя девушка из очень обеспеченной семьи! Ей двадцать лет! Ей родители недавно квартиру купили!" Бабушка поспешно рассчиталась и вдоль стены двинулась к выходу. Потеряшка погрустнел и ни с того ни с сего признался, что родители "его девушки" категорически не желают видеть его в качестве зятя и не пускают в гости, но он всё равно в курсе всех подробностей жизни их семьи. "Мы ещё посмотрим!" - резюмировал он и добавил уже беззлобно: "А ты мира не видишь." Через неделю, передав дела в магазине постоянному продавцу, я вышла на улицу и встретила Потеряшку. "Привет! Смотри! Кто-то решётку от окна выбросил!" - радостно воскликнул он. И правда, окно первого этажа сияло белоснежной пластиковой рамой, а рядом на земле лежала добротная мелаллическая решётка с завитушками и вензелями. Со словами "Такое добро надо брать!" он примотал её верёвкой к раме велосипеда и, опасно накренившись, укатил на закат. И тут меня осенило: он с самого начала, катаясь по этой улице и видя в магазине только меня, решил, что я хозяйка этой точки. Как писал великий классик: "Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!"