Жили в квартире сорок четыре

Жили в квартире
Сорок четыре
Сорок четыре
Веселых чижа:
Чиж-судомойка,
Чиж-поломойка,
Чиж-огородник,
Чиж-водовоз,
Чиж за кухарку,
Чиж за хозяйку,
Чиж на посылках,
Чиж-трубочист…


Стихотворение «Весёлые чижи», написанное Даниилом Хармсом в соавторстве с Маршаком, было опубликовано в январе 1930 года в первом выпуске журнала «Чиж». Стихи были связаны с названием журнала и задавали тон его содержанию. Обложку первого номера украшал растиражированный портрет Володи Ульянова.

Первоначально «Чиж» (Чрезвычайно Интересный Журнал) выходил как приложение к ленинградскому журналу для подростков «Ёж», но позже стал самостоятельным изданием и просуществовал до начала Великой Отечественной войны.

В 1938 году тираж журнала для дошколят составил сто тысяч экземпляров. Ни одно детское периодическое издание тех лет не могло соперничать по популярности с «Чижом».

«Никогда в России, ни до, ни после, не было таких искренне весёлых, истинно литературных, детски озорных детских журналов» – вспоминал Корней Иванович Чуковский.

До массовых репрессий – а журнал был на прицеле у власти, и его нередко обвиняли в аполитичности и буржуазности – на страницах издания печатались, под мудрым руководством Маршака, Евгений Шварц, Николай Олейников, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Даниил Хармс и другие. Содержанию соответствовали и иллюстрации. Коллектив был сплочённым и весёлым. Весёлым до поры до времени.

В 1937 году волна арестов по политическим мотивам захлестнула и редакцию журнала: девятерых сотрудников арестовали, оставшимся предложили увольнение. К штурвалу «Чижа» встали другие писатели и поэты…

Но вернёмся к «Весёлым чижам». Интересный факт – Чижи были написаны на мотив аллегретто из седьмой симфонии Людвига ван Бетховена. Даниил Хармс любил напевать этот мотив, благодаря чему и появилась первая строчка стихотворения: «Жили в квартире сорок четыре сорок четыре весёлых чижа…».

Сохранились и воспоминания художника Бориса Семёнова, записанные со слов Маршака, о том, как появлялись стихи о жизни неунывающих чижей:

«Много написано было куплетов комического, развесело-напевного содержания (как жаль, что все они были отправлены в корзину!). В конце концов соавторы стали укладывать пернатых друзей спать и разместили кого куда: "Чиж – на кровати, чиж – на диване, чиж – на корзине, чиж – на скамье...".
Вот и всё: дело сделано, чижи мирно спят. Наконец можно разогнуть усталые спины. За окном глубокая ночь, на столе и под столом скомканные черновики, пустые папиросные коробки...
Но тут Хармс, уже выйдя в переднюю спящей квартиры Маршака, вдруг тихонечко пропел, воздев палец над головой:
– Лёжа в постели, дружно свистели сорок четыре весёлых чижа...
Ну что мог возразить Маршак?! Конечно, такой неожиданный поворот представился ему очень живым и забавным. Не могли же, в самом деле, неугомонные чижи уснуть, не насвистевшись вдоволь... Пришлось воротиться к столу – дописывать смешную концовку...»

В первой публикации стихотворения авторами было указано и посвящение – шестому Ленинградскому детскому дому, тогда находившемуся по адресу набережная Фонтанки, 36.

Позже не обошёл вниманием забавную, оптимистическую песенку о чижах литературовед Игорь Вадимович Кондаков:

«44 чижа – это и есть питомцы детдома – птенцы революции, подкидыши, дети без прошлого, без имен, без фамилий, усыновленные советской властью, вылупившиеся из общего гнезда. Вот они – «новые люди», рожденные революционным «сегодня» ради коммунистического «завтра». Общий дом, общие интересы, общие занятия, сплоченный коллектив, безудержное веселье, одухотворенный труд, жизнь в полете... «Гомункулусы нового мира!»

Но читая про охоту чижей, Кондаков меняет тон:

«Какая там охота! Это уже просто какая-то облава на всех мыслимых зверей, птиц и гадов: и на крупных, и на мелких хищников (медведь, лисица), и на дичь (тетерка), и на домашнюю птицу (индюшка), и на совсем невинных представителей фауны, на которых никто никогда не охотился (еж, кукушка, лягушка, уж...). Это – классовая борьба со всеми, кто не «чиж», кто не относится к «44-м» ревнителям равенства, кто не в одной стае с бездомными активистами...».

Вот так в детском стихотворении можно увидеть разное: это и советский коллективизм, и аллюзия на петербургскую песенку «Чижик-пыжик, где ты был?», и перекличка со знаменитой антиутопией Евгения Замятина.

Отрывки из романа «Мы» на русском языке впервые были опубликованы в 1927 году в пражском журнале «Воля России». «Весёлые чижи» увидели свет на три года позже. Чижи, по версии Замятина нумера, – идеал Единого Государства, в котором не существует личных интересов, день каждого полностью вписан в Часовую Скрижаль…

Песенка-стихотворение о весёлых чижах с момента выхода первого номера пришлась по нраву не только детворе, но и взрослым...

И в завершении не вошедшая в журнальную публикацию вторая строфа:

Нынче на пасху
затеяли пляску
сорок четыре
веселых чижа:
чиж в рукавичках,
чиж в черевичках,
чиж в полушубке,
чиж в колпаке,
чиж в кацавейке,
чиж в бумазейке,
чиж в макинтоше,
чиж в пиджаке…

P.S. Иногда в жизни случаются редкие дни, когда смело можно пренебречь изысканиями литературоведов и попытаться, с трудом попадая в ноты, напеть:

Лежа в постели,
Дружно свистели
Сорок четыре
Веселых чижа:
Чиж — трити-тити,
Чиж — тирли-тирли,
Чиж — дили-дили,
Чиж — ти-ти-ти,
Чиж — тики-тики,
Чиж — тики-рики,
Чиж — тюти-люти,
Чиж — тю-тю-тю!


#my_library