Блог Александра (Россия, Москва, 56 лет)

Пожалуй, только в полнолуние, когда лунные дорожки серебрят кроны деревьев Сказочного Леса, а желтоглазая сова начинает свою ночную охоту, и слышится ее приглушенное уханье, можно увидеть, как по тонким серебряным нитям лунного света на лесную поляну с небес спускаются маленькие лунные феи. Одну из них звали Мьюзетта. Она была самой младшей в большой семье сказочных лунных фей. Больше всего на свете она любила полнолунными ночами садиться на качели, сплетенные из тонких лунных нитей, и, качаясь под облаками, играть на скрипке, подаренной её другом ночным Ветром. Когда она играла, замирал весь лес. Все его ночные жители, как зачарованные слушали волшебную мелодию скрипки Мьюзетты. И даже старая сова прекращала свою охоту и садилась слушать волшебную музыку, о чем-то мечтательно улыбаясь и качая большой головой в такт мелодии. Лунные феи спускались на землю, чтобы рассказывать сказочные цветные истории маленьким детям, спящим в своих кроватках. Эти истории приходили к ним во сне, и всё плохое, что случалось за день, забывалось, все плохие мысли исчезали.

часть 5 Дед Мороз долго топтался у подъезда детского садика. Дверь была закрыта. Он ходил вокруг здания, заглядывал в окна. Помещения внутри выглядели как-то пустынно. Наконец, после долгого стука дверь открыл заспанный охранник. - Опа, ещё один дед мороз, - вяло произнес он, зевая и глядя на гостя стеклянными глазами. - Что значит «ещё один»? – удивился старик. - Так были уже дед мороз со снегурочкой. Из фирмы «Заря», как мы и заказывали. И утренник уже был – время-то сколько, глянь. До Нового года семь часов осталось. Детей всех давно уже разобрали. Они что там у вас, попутали, чтоль, всё? У меня и копия накладной на подарки осталась, могу показать. - Накладной? – растерянно переспросил Дед Мороз. – Да нет, милок. Я просто пришел к детишкам. Я настоящий Дед Мороз! - Ха! Дедуль, да ты шутник, я смотрю! А снегурку свою «настоящую» куда дел? Наверное, давно дома на стол накрывает, салатики режет, а ты тут куролесишь. Шел бы ты домой, дед, отмечать Новый год и не морочил людям головы.

часть 4 В «Детском мире» его снова ожидали потрясения. Всё, перечисленное в детском письме, было на взгляд Деда Мороза таким бестолковым и «ненатуральным» в буквальном значении этого слова, что он просто расстроился. Мало того, что все эти игрушки были произведены каким-то одним производителем, они ещё были и плохого качества и из плохих материалов. А у кассы Дед вспомнил, что ведь у людей совсем другие платежные средства, и на сосульки ничего не купишь. В растерянности он показал кассирше горсть сосулек. На что она сказала: - Дедуль, не зли меня накануне праздника, я и так подругу подменить сегодня вышла! Милицию позвать, или сам уйдешь? Хватит мне тут балаган устраивать! Не мешай работать! Вишь, народу сколько! - Внучка, да ты не серчай! Я и сам не рад, что так вышло. Старой стал, забыл совсем, как у вас здесь. Может, в долг дашь? А то я тут растаю у вас – жарко очень. - Какой «в долг»?! Ты чё, дед, обалдел?! Я сама тут сижу-таю от вас покупателей таких! Давай, шуруй отсюда!

часть 2 На заправке его ожидало лёгкое потрясение: цены на чудо-топливо к новому году как обычно невероятно поднялись. - Подумать только! За литр 95-ого чудо-топлива уже просят пятьдесят шесть сосулек! – возмутился он про себя. Кроме того, на каждую чудо-колонку стояло по нескольку саней, у которых суетились Деды Морозы, поторапливая друг друга. У каждого были полные сани подарков – начиналась «горячая пора» для Морозов. Заправившись на целый мешок сосулек, Дед отправился в дальний путь к большому городу. Движение в небе было довольно оживленным. Сани с Морозами сновали туда-сюда, а на перекрестках созвездий собирались длинные пробки: - Вечно так перед Новым годом! Легче пешком! – сокрушался Дед. А тут ещё снег повалил, который, как обычно, никто не прогнозировал. На углу Большой медведицы и Млечного пути он наглухо встал в мертвой пробке и, хоть это строжайше запрещалось «Правилами воздушного движения Дедов Морозов» сиганул через все сплошные линии хвостов комет в самый нижний эшелон.

часть 1
- Дорого-о-ой! Ты с годами стал всё чаще во сне кричать, - просыпаясь от толчка в бок, услышал Дед Мороз.
Что приснилось-то? – спросила Снегурочка и стала взбивать, зевая, свою снежную подушку.

Дед растерянно сел на большом морозильном рефрижераторе, занимавшем пол избы, где они со Снегурочкой проживали вот уже, почитай, какое столетие.

- Да та-ак.., - отмахнулся он. – Что-то старые времена всё чаще вспоминаю. Даже во сне. Вот снился детский утренник в садике. Помнишь, раньше-то, как было? Они нам кричат: «Де-ду-шка Мо-ро-оз! Сне-гу-ро-чка!» А мы появляемся с подарками. А потом – хоровод вокруг ёлки, конкурсы, стишки… - Дед Мороз мечтательно заулыбался, подняв глаза к потолку, и вспоминая старое доброе время.
- Стишков ему захотелось, - усмехнулась Снегурка. – Да уж какой год ни одного заказа от детских учреждений. Знаю я твои «стишки». Корпоративные вечеринки, рестораны… А ты помнишь в прошлом годе-то, как наотмечался? Я ж тебя еле до дома дотащила! А как с этим, как ево, друганом твоим с работы… Йолом… Пуккиным, кажись, на другое утро сани с сервиса забирать ездили?! Я ж вас только через трое суток в «Темной чаще» в компании снежных баб еле нашла, да без саней, до которых вы, кстати, так и не доехали. Пуккин-то – ладно, он холостой, а у тебя - жена, семья, хозяйство!
- Да-а, в этом плане Йолло больше повезло, - прокряхтел Дед Мороз, слезая с рефрижератора и шаря ногой в воздухе, пытаясь нащупать валенок. – Вот удивительная способность у вас женщин: любую тему так повернёте, чтобы мужа во всех грехах обвинить, а себя пожалеть!
- Поговори мне ещё! – оборвала его строгая супруга. – Я молчу, как ты в позапрошлый раз с корешками своими Пукиным и Сантой после той же «Чащи» вместо Санты в Америку улетел. Хорошо ещё там улицы не как у нас называются…
И это вместо того, чтобы детишек на детских утренниках радовать!
Ты сейчас-то куда собрался, старый?
- Да-а.., не спится что-то, - прохрипел Дед, садясь в кресло у ледяного монитора компьютера. – А завтра ведь – канун Нового года!
- Ну и что? – отозвалась сверху Снегурочка.
- Да надо бы и вправду к детишкам съездить: заказывали–не заказывали – неважно!
- Ох.., к детишкам ли засобирался? – выразил сомнение голос с рефрижератора.
Холодный голубой свет экрана рассеял ночной сумрак избушки.
Дед открыл «почтовый ящик» и с удовольствием обнаружил маленький «нераспечатанный конвертик» нового письма в списке сообщений.
В письме было следующее: «Дарагой дед Марос приниси нам пажаласта в садик многа игрушик чирипашки нинзя писталетов с лазерным прицелом кукол барби гонок на радиуправлении игрушки для компа разныи ищо Вовка просит лапату для снега у ниво сламалась и у Машки вчира новую куклу бибигон сламали а иё мама наругаит».
Дед почесал проплешину на затылке:
- Тут письмо нам! Как раз из садика, от ребят! – крикнул он Снегурке.
Но ответа не последовало.
- Снегурка, спишь, что ли? – окликнул он ещё раз супругу.
В ответ услышал только мирное посапывание.
- Хех! Спит-таки! Вставила своё слово и снова спать! Все-е они такие, - проворчал Дед Мороз, вставая из-за стола. – Пойду-ка я в гараж схожу, гляну, как там мои серебряные чудо-сани… Давненько я никуда не ездил.
Накинув на плечи шубу, Дед пошаркал через сени в гараж.
Запустив двигатель для проморозки, поднял капот, стал копаться под ним, проверяя уровень согревающей жидкости и стеклоприпорашивателя. Осмотром техники он остался не вполне доволен. Честно говоря, сани давно требовали ремонта или, по крайней мере, хорошего технического обслуживания: двигатель поизносился, свечи оттаяли, инжектор давно требовал чистки. Да и чудо-топлива оставалось – только до ближайшей заправки дотянуть.
Дед покачал головой и пошел обратно в избу собирать волшебный мешок с подарками.
Он долго рылся в кладовке, держа в руках распечатанное детское письмо, но, к сожалению, кроме деревянных снеговых лопат, коньков, лыж, санок, барабанов, дудок, деревянных грузовиков, пирамидок и плюшевых мишек в его кладовой ничего не было. Выбрав Вовке лопатку понадежнее, дед закрыл кладовку:
- Эх! Придется до садика в «Детский мир» заехать, как же без подарков-то ехать?! - сокрушался Дед Мороз, ведь он не мог даже наколдовать игрушки, о которых и понятия не имел.
Нацарапав на замерзшем стекле записку жене: «Будить не стал. Повез детям подарки в садик, буду завтра к Новому году. Правда. В «Чаще» не ищи», он сел в чудо-сани и, подняв облачко снежной пыли, взлетел над лесом.

Продолжение следует

Старенький львовский автобус качало из стороны в сторону. Ныряя в дорожные ямы и дребезжа всем своим железом, он несся по ночному заснеженному шоссе, пронзая светом фар белую пелену снега. За окном сквозь мрак ночи проплывали силуэты деревьев, мелькали огоньки редких деревень раскиданных Божьей волей по бескрайним заснеженным российским просторам. Я дремал, откинув голову на спинку автобусного кресла... Временами, приоткрывая глаза, смотрел за окно в темноту ночи, провожая взглядом огоньки заснеженных домов... Как картинка за окном менялись в голове мысли: - Вот ведь, и здесь живут люди. Ка-ак живут? Чем живут? Но живут же. Чем занимаются, о чём думают? Тут и свет-то как будто не везде... Провода местная пьянь срезает и сдает в "цветмет" за бутылку. Ничего не боятся ведь, под напряжением режут - охота пуще неволи. Проплывают за окном заколоченные дома - здесь, похоже, вообще уже не живут. Сиротливая лампочка над входом в закрытый и занесённый снегом "сельпо" немного скрашивает унылый ночной пейзаж придорожной деревеньки.

Яньше… Когда я была молода… И мне было тли… - часто начинает какой-то из рассказов о себе моя четырехлетняя крестница Анечка… При этом, серьезно глядя в потолок с усталостью от жизни балерины в отставке.                                                                                              Ах, детские годы! Когда открывается мир, когда уже всё серьезно, и начинаешь воспринимать происходящее по-взрослому!..


- Давай, доедай быстрее кашу, опаздываем! – поторапливает Анечку за столом папа, одновременно загружая в рот младшей дочке Машуне ложку фруктового пюре и вытирая её перепачканные щечки слюнявчиком.               
– Паап, а почему ты вчеа обманул маму? – не слишком ускорившись, медленно говорит Анечка.
                           – Что значит «обманул»? Когда это я ее обманывал? – замер с ложкой перед ртом младшей папа, с удивлением глядя на Анечку.                                               
– Ну, вчеа, когда после садика мы гуляли на площадке, и я упала в гьязь, когда ты ещё болтал с мамой Миши, почему ты сказал потом, маме что такой гьязной ты взял меня из садика?
Не дождавшись очередной порции пюре, Машенька, тем временем, сама заглатывает зависшую перед лицом ложку. Опомнившись, папа снова вытирает ей лицо.
- Видишь ли, - начинает он оправдываться, — это называется не «обманул», а «схитрил».

До детского садика совсем недалеко, но и здесь по дороге приходится отстаивать длинную пробку перед долгим светофором. Папа нервно смотрит на часы.
- Пап, а давай схитъим, - предлагает из детского креслица Анечка.                               
– Это как?                                                                
- Давай не пойдём в садик, а потом скажем, что у меня все зубки заболели.                        
– Ну, нет. Это будет обманом, - строго говорит папа.       – Вообще не вижу язницы со вчеашним днём, - качает головой Аня.

Иногда я приезжаю к ним в гости, и мы с Анечкой и её папой идём гулять, вернее, едем. Я с Анечкой - на великах (мне вручают велик их старшего сына). А папа берет самокат. Маршрут наш пролегает по Большой Пироговской, мимо академии Сеченова к Новодевичьему монастырю, точнее, к кафе в Новодевичьем проезде. Там мы закупаемся кофе и мороженым. Студенты–медики, коих там большинство, воспринимают нас, как нормальную, крайне современную, продвинутую семью: два мужчины и дочка с ними, которая называет обоих по именам.
Тем более, персонал нас там уже знает. Как-то, пока мы с приятелем делали заказ у стойки, с Анечкой заговорила молоденькая официантка:                                - А с кем ты здесь? – последний вопрос официантки, что мы слышали, возвращаясь.
– С папами, не раздумывая ответила Анечка.

Усаживаясь, папа строго наказывает дочке:
- Берешь мороженое на кончик ложечки! Поняла? Ни в коем случае не целую ложку!
Дочка послушно кивает.          
Заболтавшись, видим, как Анечка отправляет в рот мороженое целыми ложками, одну за другой.   – Аня! Что я тебе сказал?! – возмущается папа, - Ты обманываешь меня!                          
- Нет! Я хитъю, - улыбается Анечка, сощурив глазки хитрыми скобочками.

Дальше мы катаемся по парку у Новодевичьего, иногда зависая у уток, на детских площадках и на качелях.

- Эй, дедушка! – у внучки кепка упала, кричит нам вслед какой-то пожилой гражданин.
Притормаживаем. Возвращаемся. Благодарим, поднимая потерю. Едем дальше.                                         У мостика Анечка спрашивает:                          
- Паап, а чего этот дядя с усами тебя дедушкой назвал? - А этот дядя с усами сам давно стал дедушкой, вот и хочет, чтобы все вокруг него тоже были дедушками, - назидательно говорит папа.                                                              
И мы, распугивая прохожих и голубей, мчимся дальше, к набережной. Анечка беспрерывно звонит в звонок зазевавшимся пешеходам.

Если кто увидит на указанном маршруте двух пожилых бородатых мужчин с дочкой на великах и самокате, знайте – это мы!   

Было как-то.., проезжал мимо маминого дома. Много надо было успеть в этот день, поэтому заходить к ней не собирался. Как обычно поговорил с ней по телефону накануне: - Как дела? - Нормально? - Что нового? - Да что у меня может быть нового?.. Так… Как обычно всё: проснулась, встала, позавтракала что-то – и слава Богу… - Что делать будешь? - Не знаю… В магазин спущусь сейчас, посмотрю что-нибудь… - А что? Что-то нужно? - Да сама не знаю… Так.., чай попить с чем-нибудь вкусненьким. Так-то всё есть… Насчет этого «всё есть» про себя сомневаюсь. Как-то заезжал к ней без предупреждения… Заглянул в холодильник. Пачка пельменей в морозилке неоткрытая – давно уже лежит. Полбатона хлеба на полке – всегда хлеб в холодильнике держит - так дольше хранится. Открытая упаковка уже заветренной дешевой сырной нарезки. Покупай – не покупай ей продукты получше, покачественнее – всё равно в холодильнике сложит, что хранится долго, и будет ждать того самого редкого случая, когда позвоню, скажу, что завтра, может быть, заскочу после работы.

Вся жизнь - это ожидание встреч и воспоминания.
Если встречи происходят и не превращаются в воспоминания - наверное, ты счастлив.
Во время долгожданной встречи, даже самой короткой - такой, как разминуться на улице, человек может прожить целую жизнь - время относительно...
Цените эти мгновения.
Цените каждого, посланного вам Богом.
У каждого встретившегося на нашем жизненном пути человека есть ответы на наши вопросы. Необходимо внимательно отнестись к нему, не отталкивать, чтобы услышать, увидеть, почувствовать их. И никого никогда не осуждать - на все есть свои причины, и чаще всего они именно в нас самих.
А вот Пастернак писал: "Все люди, посланные нам Богом - это наше отражение. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на них, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни".
Грустненько, но верно.

Довелось мне прошлым летом побывать на Святой Афонской земле. В одном из её монастырей – Ватопедском, встретил нашу маленькую паломническую группу средних лет монах… Для удобства объединили нас с еще несколькими группами паломников, да ещё присоединились к нам несколько самостоятельно путешествующих. Надо отметить, не все были рады этому "объединению", судя по реакции. Многие подумали, что такое укрупнение ухудшит качество знакомства с монастырем, его святынями и обитателями. Монах тот встал среди нас, как один из гостей – многие, кто подъехал позже, не знали, что он из местных и сначала не восприняли его, как будущего «экскурсовода». - Здравствуйте, родные мои! – начал он спокойно на чистом русском языке с дружелюбной улыбкой. Ватопедский монастырь на Афоне является греческим монастырем, и, хоть не принято у греков принимать в свое братство граждан других государств, но в Ватопеде почему-то чудесным образом «приживались» многие братья-славяне. Конечно, никто ничего не ответил на это его приветствие.

"- Сколько крыльев у Ангела?
- Два.
- А у Серафима?
- Шесть.
- А у человека сколько?
- Не знаю, отче.
- А у человека - сколько угодно. Сколько любви - столько и крыльев!"
Архимандрит Ипполит Рыльский (Халин)

"Крылат ли он?
Когда он приходит,
Снимаешь ли ты крылья с него?
И ставишь за дверь?"
Борис Гребенщиков

Кто-то дорожки мостит за мгновенье,
Кто-то полки вешает виртуозно,
Кто-то разбирает до винтика и собирает пылесос с закрытыми глазами,
А кто-то слабал себе бизнес и может купить всех троих.

Заинька! А кто нужен тебе? Батрак?
- Сайт "мужчина на час" - к твоим услугам. - Банкир? Здесь таких нет - он не одинок, или купит себе, какую надо. НА ВРЕМЯ.
- Мужчина с крыльями, который подарит такие и тебе?
- НАУЧИСЬ НЕ СТАВИТЬ КРЫЛЬЯ ЛЮБИМОГО ЧЕЛОВЕКА ЗА ДВЕРЬ.

Говорят, "настоящего мужчину СОЗДАЁТ женщина". Как и "настоящую женщину СОХРАНЯЕТ/БЕРЕЖЕТ мужчина".
Вот научимся, можно будет переименовывать сайт в клуб по интересам "папа + мама = Господи! Хорошо-то как! Ру." 😊

Предновогодняя суета. Автомобильные пробки. Может, ещё и оттого, что наконец-то пошел снег. Настоящий… Долгожданный… Пушистые хлопья летят с черного неба - просто стеной, становятся оранжевыми в свете фонарей и укрывают праздничный город. Впереди бесконечная вялотекущая река огоньков машин, уходящая в пелену снега. А я и не тороплюсь. Ещё один год… Ещё один декабрь… Сколько их - ярких декабрей, собравшихся клином и улетевших от меня куда-то в даль с ветром времени… Нет. Не хочу о грустном. Хочу просто вспомнить хорошее, что происходило со мной в это предновогоднее время, оно до сих пор греет душу. Заснеженный ночной лес за стеклом в ледяном узоре. Кажется, маленькая бревенчатая избушка в этом лесу навечно занесена снежными сугробами и навсегда отгорожена от внешнего суетливого мира. Мы в креслах у камина, в котором пляшут языки огня, потрескивают поленья, выпуская в трубу стайки красных искр. Рядом елка, украшенная старыми деревянными игрушками. В глиняных чашках на маленьком столике глёг – горячее красное вино со специями, миндалём и изюмом.

У меня есть "банковская ячейка".

Там лежит телефонная книжка. У меня там - бриллианты. Да, их не так много - всё, что заработал за прожитую жизнь. Но все они мне очень дороги. Бывает, правда, туда попадают стекляшки, но… толи среда там неблагоприятная, толи ещё что... очень быстро стекляшки становятся песком и просыпаются сквозь щели.
Там лежит мой плеер. В его плей-листе - жемчужинки. Найденные давно, собранные недавно, самых разных оттенков, самых разных форм и размеров - все люблю, всеми любуюсь, не заботясь о том, что что-то выходит из моды.
Там лежит мой фотоальбом. Не нравятся, знаете ли, мне фото в виде файлов на "флэшке"... Там обычные фотографии. На фотобумаге. Некоторые уже пожелтели от времени, некоторые совсем новые. На них - моё прошлое: дорогие мне люди, живые и нет, самые важные события в жизни, путешествия.., конечно, девушки... женщины, кого любил... и люблю, наверное. Говорят, не стоит копаться в прошлом, что-то жалеть - всё равно ничего не изменишь. - Да, наверное. Но помнить нужно.
Ещё там - заколка девочки, которую любил в школе. Миленькая такая розочка... Осталась когда-то в руке... Особенно дорога и памятна.
Дипломы ещё запылившиеся валяются, но - несильно нужны, храню только потому, что тяжело достались. Может, потому что учился не тому, чего действительно хотелось.
Есть там "бланк завещания мамы", совсем не заверенный нотариально, но заверенный ее сердцем - записка из реанимации больницы, написанная неровным почерком: "Сыночка, я тебя очень люблю!.." Дочитать это "завещание" до конца никогда не могу - строчки расплываются.
Иконка есть там - сам делал. Как-то так сложилось, что Бог привёл к этому ремеслу. Да и вообще - к Себе поближе.
Лежат связанные женой пинетки для доченьки - не ношенные... Без комментариев.

Ну, вот, пожалуй, и все самые главные ценности моей ячейки-души.

Если знакомитесь с кем-то... Не сразу, конечно, но потом... Постарайтесь узнать всё про ячейку вашего избранника/избранницы: какая она - из металла, с ключиком и под сигнализацией, или какая-то иная, как моя, например.., что в ней... такая же "чепуха", или пачки с банкнотами, драгоценности и свидетельства собственности? Это - первейшее из того, что надо знать о СВОЁМ человеке. Да! И не забудьте сопоставить всё это с содержимым своей ячейки! ☝️😊 Если она у вас, конечно, есть.

Он облокотился на подоконник, держа остро заточенный карандаш, и, с грустью глянув в проталину на замерзшем окне, вывел в письме: «Здравствуй, моя любимая!»
Потом немного подумал, почесал затылок и продолжил: «Я рад тебе снова писать, потому что это повод ещё раз сказать, как я тебя люблю. Я тебя люблю, потому что не любить невозможно». Прочитав написанное, взял ластик, стер последнее предложение - слишком слащаво.
Продолжил с новой строки: «Что общего между мыслями, снами и мечтами? – В них всегда есть ты!» Ещё подумав, дописал: «Я очень рад, что я с тобой дружу…»
- Ага, дальше надо что-то про эту дружбу, которой по рифме должен дорожить! – он с досадой бросил карандаш и снова стер написанное.
Но дальше пошло, как по маслу. Карандаш быстро забегал по листку бумаги, оставляя после себя стайку неровных букв: «Я уже столько раз говорил тебе эти слова! Я дарил тебе цветы: розы, лилии, тюльпаны и ещё... ромашку! Я дарил тебе воздушные шары в виде сердца - это я дарил тебе своё сердце! И ещё кучу всего: коробочек, перевязанных шелковыми голубыми и желтыми ленточками, с подарками, среди которых было и колечко (безмозглая бы догадалась!), собственные рисунки, шампанское, наконец! Я укрывал тебя одеялом, я прижимал тебя к себе, я приносил тебе утром кофе в постель на подносе с цветком в вазочке, тихо-тихо, стараясь не разбудить раньше времени. Я возил тебя на санках, лепил тебе снеговика, я вышил сердце на твоём полотенце, я сочинял тебе стихи, я пёк тебе твои любимые пирожки с повидлом, я приносил тебе под ёлку печенье в мешке на Новый год, нацепив колпак деда Мороза, я даже приходил к тебе со своей подушкой и своим одеялом, чтобы не доставлять неудобств, я встречал тебя с огромным зонтом холодными осенними вечерами, я звонил тебе по утрам и вечерам, чтобы узнать, всё ли у тебя хорошо, я даже мыл твою машину, я ловил тебе бабочек, я всегда, заметь, всегда, не заставляя тебя повторять дважды, мыл посуду, бегал в магазин за покупками, писал тебе письма и открытки, когда мы были в разлуке, я пытался делать невозможное, я пытался подарить тебе весь мир! А ты!.. А ты!.. Ты не видишь ничего! Не чувствуешь! Тебе разве люди уже не говорят на улице: «Да он же действительно любит вас!»?? Об этом уже, кажется, все знают, кроме тебя! Да ты посмотри на меня! Я же уже серый весь от тоски! Как же ты не понимаешь?! А сколько раз я пытался оборвать свои страдания из-за этой несчастной любви, на мне же нет живого места! Я весь в шрамах! А эти ужасные вставки на лбу и левом боку?! Это же я ТЕБЯ защищал! Эх, лучше бы меня не вернули тогда к жизни!»
Он прервался, шмыгнул посиневшим от сквозняка носом и добавил: «В общем, в конце концов я хочу в последний раз серьезно спросить у тебя!..

...Куда ты задевала точилку для карандашей?! Я обыскался!!!   И ещё...

Ты меня любишь? Ты хочешь быть со мной рядом всю жизнь, чтобы про нас потом писали сказочники: «Жили они долго и счастливо…», а?

ТЕСТ:
Вы узнали автора письма уже во втором абзаце – 100 баллов;
вы узнали автора письма в третьем абзаце – 80 баллов;
вы узнали автора письма по последним четырем предложениям пятого абзаца – 50 баллов;
вы не узнали автора письма – 1 балл.

РЕЗУЛЬТАТЫ ТЕСТА:
80-100 баллов – в вашей душе ещё живет сказка и, конечно же, любовь;
50 баллов – не всё потеряно; к тому же, вы можете оказать помощь следственным органам выследить по приметам какого-нибудь скрывающегося алиментщика;
1 балл – зато, у вас есть утешительный приз – 1 балл

Весна. Сначала её предчувствует снег на склонах и пригорках. Он становится рыхлым и сыпуче-звонким. Крупными ледяными гранулами крошится и оседает сугроб под лучами настойчивого солнца пока не исчезает, обнажая мокрую бурую землю. Небо светлеет, становится выше, а солнце всё дольше гостит днём, не уставая творить свои солнечные чудеса: искриться чередой летящих с сосулек капель, играет, купаясь в журчащем меж ледяных корок ручье, ныряет, прячась и выглядывая в голубых кронах просыпающихся деревьев, греет озябшую землю. Она как будто подставляет ему свои старческие бока и только покряхтывает от удовольствия. Березовый сок волшебным жемчугом повисает на тонких веточках берез и с досадой падает в рыхлый снег, сверкнув звездочкой в солнечном луче, так и не подарив свою сладость никому. Если заплачет весенний дождик, он только поможет солнцу и теплому ветру побыстрее справиться с холодными сугробами, которые ещё прячутся в укромных местах. Уже пахнет землей и прелой прошлогодней листвой. Уже набухают почки, готовясь выпустить к солнцу зеленые побеги. Красиво серебрится мелкими почками верба - стаей пушистых серых птенцов облепляют почки ветки дерева, а чуть позднее, ива большими бархотками, припорошенными желтизной разукрашивает опушки леса.
Снега уже почти нет. Только холодная прозрачная вода стоит и не уходит в насыщенную влагой землю по ложбинкам и лесным приямкам. Просыпаются и начинают свой веселый концерт птицы, с каждым днем их всё больше, а голоса всё разнообразнее и звонче. Голос синиц совсем не похож на то унылое посвистывание ноябрьским сырым днем. Особенно торжественен день, когда кроны деревьев покрываются легкой светло-зелёной дымкой молодой листвы. Она становится всё ярче, пока кроны деревьев не скрываются совсем в зелени. Задорно звенят зяблики. Под деревьями на зеленом травяном ковре зажигаются цветные огоньки первых весенних цветов, пока не покрывают они своими яркими огоньками и лес, и луга. Когда расцветают одуванчики, кажется, что солнце просто расстилается по земле. Вспоминается детство. Венки из одуванчиков, сплетенные милыми мамиными руками и нахлобученные на макушки... Май вступает в свои права пением соловья, раскатами грома первой грозы, шелестом дождя в зарослях сирени, запахом ландышей и нарциссов. У майских бессонных ночей безумный запах сирени. А какой бывает ночная гроза в деревенском доме, когда настеж открыто окно, когда теплый майский ветер с мелкими каплями дождя врывается в окно, развевает прозрачную занавеску, шелестит кустом цветущей сирени, которая своим тяжелыми гроздьями стучится как ладонями о стекла открытых створок окна... Яркая вспышка молнии освещает до светлости дня окно и сад за окном, а потом - долгие гулкие раскаты грома. И запах дождя, зелени, цветов, запах весенней свежести...
Май налетает буйным сумасшедшим сиреневым ветром, бесшабашно грохочет грозой, шумит кронами деревьев, и постепенно утихает, оставляя солнцу искриться в каплях на листве и цветах, удовлетворенно наблюдая за результатами своих действий. А потом медленно тает голубой дымкой вечера над лугами, лесом, пока не скроется и не растворится в теплом солнечном июне.

Не люблю зиму в городе. Её можно переживать, но не радоваться ей. Хотя, и в городе бывают хорошие зимние дни. Например, обожаю город, засыпанный пушистым снегом, когда температура плюсовая, и совсем нехолодно. Все деревья и дома стоят в снегу. Город выглядит сказочным и волшебным. Обычно в такую погоду тихо и безветренно. Снег, медленно подтаивая, падает клочками на мокрый асфальт. Город необычен в этом снежном великолепии. Кажется, если внимательно присмотреться, на крышах и на прогнувшихся под снежной тяжестью ветвях можно увидеть маленьких сказочных человечков, специально спустившихся с небес, чтобы украсить город.
Но лучше зимой загородом. Там хорошо и в такую погоду, и в лютые морозы, конечно, если есть, где согреться. Люблю пронестись по укатанному снежку по лесной просеке «конёчком» на лыжах, когда дух захватывает от скорости, когда ветер в лицо слезит глаза, когда медленно согреваются замерзшие пальцы рук и ног. Смотреть, как искрится снег в лучах скупого на свет и тепло зимнего солнца, на ели и сосны, укрытые огромными шапками снега. Увернуться от неожиданно слетевшего с ветки сугроба. Лихо тормознуть с разворотом у дома, подняв в морозный воздух облачко ледяной пыли. А в доме тепло. Потрескивают дрова в камине, языки пламени пляшут по сухим поленьям и оранжевыми отблесками ложатся на пол. Хорошо после такой пробежки посидеть у камина с чашечкой чая и смотреть, смотреть на огонь - ничто так не завораживает, как вид огня и тлеющих углей. А ещё лучше забраться в баньку. Не жаркую - градусов 70.
Попотеть там, поливая раскаленные камни водой с мятным маслом, которое так ароматно и холодит тело. А потом как следует отстегать себя дубовым веничком, приговаривая всякую ерунду, кряхтя и ахая. Пулей вылететь на мороз голышом, с крыльца кинуться в пушистый снежный сугроб, вскочить, ещё обтереться снежком и также пулей обратно в парилку греться. А потом - не грех и стопочку пропустить из запотевшей бутылки. Крякнуть так сидючи, поговорить с кем-нибудь о том, о сём, повспоминать что-то хорошее. В теле легкость и бодрость... Лепота!
Всегда радостны и полны волшебной сказки дни перед новогодними праздниками, с предпраздничной суетой, с подготовкой подарков. Нет более приятного занятия по дому, чем украшать его к новому году. А наряжать новогоднюю ёлку - это отдельное удовольствие. Новый год пахнет еловой хвоей, мандаринами, которые раньше именно в это время впервые появлялись в магазинах, пахнет тайной и сказкой, он весь пропитан ожиданием самых немыслемых подарков. Новогодняя ночь бессонна и шумна. А каждый год так хочется провести её тихо, в сказочной обстановке, вдвоем с любимым человеком.
Очень хорош февраль, когда уже чувствуется недалекая весна. Она выдаёт своё приближение длинными голубыми тенями на закате солнца, высоким ясным небом цвета морской волны на западе, где только что скрылось за горизонтом солнце, высокими розово-оранжевыми облаками, ещё освещенными лучами уходящего солнца. А днем солнце светит теперь ярче, рассыпая свои брызги по рядам звенящих капелью сосулек, свисающих с крыш. И цвет снега уже совсем другой. И даже сильные морозы не портят настроение, потому что весна неизбежна, как течение реки, имя которой - время.

Осень приходит медленно и незаметно: подленько так, по чуть-чуть крадет вечер времечко у дня, а ночь всё дольше мешкается в дверях, нарочно тихо, чтобы подольше оставалось уже так тяжело просыпающееся в теплой постельке пасмурное капризное утро, которое ленится, обречённо кутается в одеяло и не хочет идти на работу. А если таким утром в стекла окон барабанит дождь, и, подгоняемые порывами холодного ветра, капли разбиваются о стекло, то совсем не хочется вылезать из-под одеяла, и дождь коварно усыпляет своим мерным стуком. Незаметно наступает осенний день. Если это солнечный теплый день бабьего лета, когда тихо и тепло, и слышен тихий шелест падающей листвы, а по воздуху летят заметные только в лучах солнца паутинки, кажется, что лето ещё не ушло, что оно еще плещется шепотом нежной волны где-то рядом и зовет куда-то в дорогу. Таким днем хочется бродить по городу, по старым тихим дворикам. Хочется бродить по паркам и аллеям, загребая ногами ворохи опавшей листвы, чувствовать теплый, напоминающий о неизбежном течении времени, запах сухих листьев. Если день холодный, ветреный и дождливый, думается только о теплом уютном доме, о чашке чая или кофе с близким дорогим человеком рядом.
Ветер безжалостно швыряет листья в покрывающиеся рябью лужи, выгибается под резкими порывами зонт, а дождь уж тут обязательно не преминёт заморосить лицо холодными каплями. Наступает вечер, обволакивая город уютными сумерками, и становится веселее. У осенних сумерек вкус терпкого красного вина или вермута, вкус дыни и винограда, свет зажигающихся витрин и окон, откуда так маняще веет теплом, запах травы в холодной росе, дыма тлеющей листвы в кострах, запах сладких духов и пряностей. В них шум машин, спешащих с работы людей, веселых возгласов встречающихся. Хорошо посидеть где-то в кафешке, скоротать холодный осенний вечерок за чашкой кофе или рюмкой коньяка.
Потом также медленно наплывает ночь. Воздух становится прозрачнее и звонче. Конечно ещё и потому, что почти опала листва. Громким грохотом разрывают тишину запоздалые трамваи, или какое-то беспардонное такси с пробитым глушителем. Город засыпает.
Так сонно пробегают, безучастно сменяя друг друга, осенние дни, пока однажды ночью очень тихо, чтобы никто не слышал, на холодную землю плавно не ляжет первый снег, меняя картину на новую, забытую с прошлого года.., и снова напоминает нам о неумолимом течении времени удивленным возгласом ребенка по утру выглянувшего в окно. Почему-то именно осенью очень ощущается время. Такая уж это пора.

Хочется оказаться летним днём где-нибудь на берегу реки. Сидеть на траве и смотреть на воду. И пусть будет дождь. Теплый летний дождь - тот, который мелкой рябью жужжит по воде. И ничего, что промок! Всё равно нехолодно. Сорвать пучек полыни, растереть в ладонях, прижать к лицу, окунуться в терпкий запах земли. Над головой щебетание жаворонка. Такое будничное, знойкое. Звенит себе колокольчиком, не смотря на дождь. Раскаты грома иногда прерывают его щебетание. Откидываешься на спину, подставляя лицо каплям дождя, вдыхаешь всей грудью запах травы. Вон бабочка прячется от дождя под листком, вон муравьи продолжают свою бесконечную суету, а какой-то занятный жучек карабкается по травинке. Земля живет... И перед глазами всё небо, хоть и пасмурное. Жаль не видно летящих с самой высоты капель дождя. Их можно только чувствовать кожей. А жаворонок всё стрекочет, висит как пришпиленный на одном месте в пасмурном небе. И не устает ведь с такой быстротой трепетать крылышками, да ещё и петь, как будто чувствует скорое окончание дождя и появление солнца.
Уже парит духотой от земли. Встаешь и топаешь по мокрой траве босиком к дому. Щекотно, когда между пальцами ног застревают и отрываются закрытые бутончики цветов. Отрываются с приятным звуком - так обычно аппетитно щиплет траву корова. Выходишь на размокшую от дождя дорогу. Ступни утопают в теплой глине, и от них остаются смешные следы. Скользко. Балансируешь руками, чтобы удержаться на ногах. Потом ноги приятно ополоснуть в теплой воде огромной лужи у околицы или просто пройтись по мокрой траве. Заходишь в дом, а там тепло. Пахнет натопленной печкой и испеченным хлебом. И ещё, парным молоком...

Встретили нас весьма радушно на святой Афонской земле отец Спиридон и отец Антоний - два русских монаха, лет 65-ти и 45-ти, подвизавшиеся 17 лет назад на келии Святителя Спиридона Тримифунтского болгарского монастыря Зограф.
Келия их представляла собой маленький восстановленный храм начала XVIII века, недалеко от морского берега, с каменной византийской кровлей и двухэтажный жилой дом на склоне горы, где первый этаж занимала кухня, трапезная и продуктовый склад, второй - спальные помещения. Также имелись кое-какие хозяйственные постройки и большой огород, которым кормились монахи.
- Так они каждого паломника встречают, - сообщил потом наш гид в этой поездке Максим, давно знакомый с отцами и посещавший их регулярно с группами паломников помолиться и помочь по хозяйству.
Угощали отцы нас, уставших с дороги, вкуснейшим тунцом, купленным у греческих рыбаков, пожаренным на большой сковороде.
Ах, что был то за тунец! В жизни не ели мы ничего вкуснее! Лучше и сочнее самого вкусного мясного шашлыка!
За дружеской трапезой, да за разговорами не сразу обратили мы внимание, что через открытую наружную дверь старенького дома туда-сюда снуют ласточки. Ничего не боясь - что редко заметишь за этими птахами, не пугаясь большого количества людей и громких разговоров... Только когда одна из ласточек, присев на незамысловато проброшенную под потолком электропроводку, самозабвенно зачирикала, отвлеклись мы от трапезы, рассматривая заливающуюся пением птичку - не часто увидишь ласточку так близко. Вторая ласточка присела чуть поодаль, также на провод и как будто внимательно слушала поющую, чуть даже склонив головку. Тем временем, третья, не переставая, всё летала туда-сюда: из дома - на улицу, с улицы – обратно в дом. Улетала и возвращалась, принося в клюве то какую-то соломинку, то травинку, то палочку. И всё пыталась приладить принесенный материал к остову старого гнезда на потолке у деревянной балки. Часто принесенная веточка падала на пол. Ласточка, не пугаясь, буквально из-под наших ног подбирала былинку, взлетала вновь и всё старалась, зависая под потолком и трепеща крыльями, приладить ее слюнями к старому гнезду. Иногда у нее это получалось, и она вылетала на улицу за новым материалом.
Обратив внимание на нашу заинтересованность, отец Спиридон начал рассказывать:
- Ааа... Это наши ласточки... Семья ласточек... Видите этого чирикающего? - Это самец. У них-ласточек так принято: самка гнездо строит, а самец ее пением развлекает-вдохновляет...
Мы невольно заулыбались.
- А вон, видите, вторая на проводе сидит? То его "любовница". Она давно уже гнездо на улице под крышей соорудила - вот-вот яйца снесет, и птенцов высиживать будет.
А эта... Это его первая... Как-то странно у них вышло - давно за ними с отцом Антонием наблюдаем... Вроде он с ней сначала был, а потом другая вот приглянулась... А первая как будто не замечает её - знай, гнездо самозабвенно строит... Только не справляется она... Да даже если бы построила и снесла яйца, погибли бы птенцы... Природа, братия... Ничего не поделаешь... Не выкормить птенцов одной ласточке, обязательно самец помогать должен, тоже корм птенцам добывать. А у него - вишь, уже другая "на сносях", он ее птенцами заниматься будет, поэтому у этой горемычной ничего не получится: строй - не строй гнездо...
Я смотрел, как именно в этот момент ласточка так старательно прилаживала былинку к строящемуся гнезду, так ей хотелось, и так она верила, что у нее всё получится, и что есть будущее у её "семьи", что у меня вдруг неожиданно защекотало в носу, и на глазах навернулись слёзы. 
Уже казалось, что вторая ласточка смотрит на эту с жалостью и снисходительностью, а этот чирикающий "дурак" совсем не достоин ни одной, ни другой...
У стены, рядом с обеденным столом стояла большая храмовая икона Богородицы Одигитрия, непонятно откуда здесь взявшаяся. Очень красивая, качественная икона века XIX-го - старая, но недавно кем-то мастерски поновленная.., яркая, со светлыми благостными ликами Божьей Матери и Богомладенца. Как будто со снисхождением взирали Они на нас и на всю эту наивную жизнь земных существ... с любовью, терпением и пониманием.
Что-то было во всем этом для нас...