"Маргаритка," - ответила фея и заглянула ему в глаза

- Маргаритка, могу ли я наблюдать за звездами с самого высокого дуба в твоем лесу? Спросил звездочет

С дуба рухнул..-подумал высокий дуб

Но как всякий хорошо воспитанный дуб, конечно же, ничего не сказал

наблюдать за звездами

"Разумеется" ответила она, ведь феи на то и феи, чтобы причинять добро всем нуждающимся, вот только для себя просить не вправе

Пока Маргаритка медлила с ответом, звездочёт смотрел на неё с интересом, восхищением и некоторой робостью. Молчание затягивалось.

"Ой, как странно он на меня смотрит... Нужно что-то сказать," - подумала она, а вслух произнесла, - "А как вас зовут?"

— Меня зовут Сириан, — он всё ещё разглядывал её и не спешил продолжать беседу.

— Меня зовут Сириан, — он всё ещё разглядывал её и не спешил продолжать беседу.

А Сирианом его назвали не сразу, а после того как проявил свои "способности"

Неловкое молчание очень кстати прервал грохот кастрюль. "Маркиз!" - возмущенно воскликнула фея и мигом скрылась в дверях дома

Добрая, но патологически меркантильная фея, сделала, когда-то лишенноготневиннлсти, принца - маркизом. С тех пор он лишился половины состояния и кулинарилина кухне.

Скрываясь от своего позора в шкурке кота

Кот был не очень рад тому, что в его шкурке повадился скрываться Сириан-Алешенька, поэтому в отместку гадил фее в её розовые тапочки. Все трое были оооочень добрые, но со своими особенностями.

Но фея не была бы феей, если бы не нашла волшебного решения - тапочки коту приходилось стирать самому под чутким присмотром Алёшеньки, вылезавшего в такие моменты из кошачьей шкурки

Кот усердно стирал тапочки под присмотром Сириана-Алешеньки, а за тем, насколько усердно Алешенька присматривает за котом, присматривала мама феи. Дородная женщина в годах находила в этом процессе утешение и ощущала свою вселенскую пользу.

Ей приходилось прятать природную красоту, стройность и женское обаяние в формах тучной матроны, чтобы Алёшенька не передумал возвращаться в шкурку кота А-то ведь придётся согрешить с ним второй раз и забрать оставшиеся полцарства

А Алешенька до сих пор так и не знал, что согрешил он некогда не с миловидной феей, а с ее мамой. Но маму все равно побаивался и тайком лазил в шкурку кота, там спокойнее.