О Балде, купце и РПЦ

Заботясь, видимо, о своей репутации, светлым головам от духовенства пришла в голову чудесная мысль - отредактировать сказку Александра ака "Наше Всё" Пушкина "О попе и работнике его Балде". В редакции современных батюшек исконный пушкинский поп заменён на купца. Ну, чтоб, значит, не создавать у дитятей негативный образ церковнослужителя. Называется шедевр церковной цензуры "Сказ о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде".

Надо сказать, что с историей этой сопряжена ещё одна - 150-летней давности. Дело в том, что при жизни Пушкина сказка "О попе и работнике его Балде" не издавалась, а издана была лишь в 1840 году В.А. Жуковским. Из-за жёсткой церковной цензуры Жуковский был вынужден заменить героя - попа на героя - купца Кузьму Остолопа: «Жил-был купец Кузьма Остолоп по прозванию Осиновый Лоб». Ну и далее всюду поп был заменён на Кузьму.

Только в 1882 году в собрании пушкинских сочинений под редакцией П. Е. Ефремова сказка напечатана по рукописи. В изданиях для народа до начала XX века печаталась с купцом Остолопом. Получается, что теперь сказка отцензурирована вторично.

Интересно, как к подобной редактуре отнесутся наследники купцов - представители современного русского бизнеса? Не обидятся ли на представителей РПЦ?



Отредактированную сказку издал Свято-Троицкий собор города Армавир на Кубани тиражом в 4000 экземпляров. Книги предполагается дарить воскресным школам и продавать в православных храмах.
По мнению руководителя пресс-службы патриарха Московского и всея Руси протоиерея Владимир Вигилянский, эта книга не что иное как «вклад в изучение и популяризацию наследия великого русского поэта». Есть мнение, что подобным деянием представители РПЦ лишь в очередной раз доказали верность исконного пушкинского текста.

Леонид Каганов написал на эту тему замечательный в своей ехидности и приятности стих:

В болдинских просторах, на опушке,
средь берез, рябины и ольхи,
написал поэт товарищ Пушкин
неполиткорректные стихи.

Удалившись от столицы шумной,
занимался Пушкин ерундой:
пасквиль сочинял неостроумный —
про попа с работником Балдой.

В этом тексте не прошел он мимо
нездоровых экстремистских тем.
И разжег такую нетерпимость,
что нагадил в душу сразу всем.

Хамски, неумело и нескладно,
за собой не чувствуя вины,
выставил поэт тупым и жадным
духовенство всей своей страны.

В недрах кучерявой черепушки
сочинился откровенный бред.
Как же это так, товарищ Пушкин?
А еще, казалось бы, поэт.

Поп в поэме выглядел дебилом.
Церковь — некультурна и тупа.
Сколько непочтительности было
в жизнеописаниях попа!

А поэт еще добавил грязи
в откровенном кризисе идей:
описал финансовые связи
с бандформированием чертей!

И в финале от удара по лбу
этот поп совсем безумным стал.
Ты бы, Пушкин, блоги лучше вел бы.
Или книжки умные читал.

Вот в какие "творческие выси"
был поэт болезненно влеком!
И в итоге мы имеем высер,
говоря приличным языком.

Осрамился перед всей отчизной,
показав бездарность вместе с тем.
Не гонялся б ты за дешевизной
конъюнктурных и чернушных тем!

Ишь, насочинял, роняя слюни,
пачкая простой бумажный лист.
Прямо как какой-нибудь Акунин —
злобный и бездарный оранжист.

Ты зачем под видом эвфемизмов
впариваешь, гражданин поэт,
несомненный признак экстремизма
в каждый зарифмованный куплет?

Возбуждая этим в общей массе
(той, что называется толпа)
ненависть к определенной рясе
и иному признаку попа?

Эта провокация поэта
выглядит, как я судить могу,
типа одиночного пикета —
только у читателя в мозгу.

А ведь где бы ни произносили
эти экстремистские слова,
есть у нас статья УК России
номер двести восемьдесят два.

Можно получить на всю катушку,
если кто об этом сообщит.
От таких, как ты, товарищ Пушкин,
изолятор следственный трещит.

Вреден, некрасив и непотребен,
и реально кончится бедой
этот твой, простите, панк-молебен —
о попе с работником Балдой.

Просто надо думать головою.
Чтоб не оказаться вдруг, шутя,
там, где буря мглою небо кроет,
вечно вихри снежные крутя.

Потому что церковь — не игрушка.
Сам потом завоешь от тоски:
няня, — скажешь, — няня, где же кружка,
миска, ложка, паспорт и носки?

Так что в рамках действующих правил
в наш терпимый толерантный век
Пушкина как следует поправил
компетентный в этом человек:

чтоб в сюжете не было агиток,
чтоб из текста исключить вражду,
чтоб как Бхагавад, простите, Гиту
Томский суд не расценил Балду.

В целом сохранилась вся интрига
и нетронут авторский сюжет.
Но теперь исправленная книга
сможет без проблем увидеть свет.

Правок было внесено немного:
только криминал исправить чтоб.
Черти превратились в бандерлогов.
Стал герой Навальный, а не поп.

Попадья, попенок и поповна
в этой новой версии другой
превратились в блогеров, дословно:
Alex Exler, Dolboeb, Drugoi...

А взамен героя-шарлатана
с некрасивым именем Балда —
шесть мигрантов из Таджикистана
с биржи соискателей труда.

И немножко их родных и близких.
Все, конечно, с визой годовой.
Все, конечно, с временной пропиской.
Все, конечно, с книжкой трудовой.

С медицинской книжкой, также чистой
от туберкулеза и чумы:
эти правки с грамотным юристом
долго согласовывали мы.

А назвали: "Сколково и Путин",
этим самым в корне превратив
книгу, хулиганскую по сути,
в яркий федеральный позитив.

И настолько книга лучше стала,
что людей потянет как магнит!
И к началу съемок сериала
Пушкин будет просто знаменит.

-Получается, что теперь сказка отцензурирована вторично.

И в каком-же месте Пушкин, после двух цензур и замен??? Я за оригинальное прочтение!!! В противном случае, в авторстве, обязательно должны указываться те люди, кто принял участие в сим безобразии.