К концу лета 1967 мне было 16 лет и дети уже немного устают от отдыха. Поэтому мои братья, которые были на 4 года (Михаил) и на 5 лет (Иван) младше меня, легко поддержали инициативу - попробовать, почитать учебники и порешать задачки.. чтобы окончить школу на год - два раньше. Мы открыли учебники и посмотрели материал: братья легко справлялись с материалом на год вперед, а младший и на два года...
«Как здорово, – подумал я – теперь можно будет их учебу контролировать одновременно!» - при этом я припоминал, как мне приходилось слушать их разные скрипичные задания и требовать, чтобы они не фальшивили, готовясь к урокам в музыкальной школе.
После этого я и пошел к сначала к завучу, Томат Лидии Петровне, которая уже до этого четыре раза меня освободила от занятий (рисование, черчение, литература и русский язык). Ну и, договорившись, потом уже вместе с нею мы пошли к директору школы - её я особо не помню, потому, что она у нас, в моих классах она ничего не вела...
Почему я вдруг быстро и неожиданно решил, что нечего братьям засиживаться в школе?
Наверное, помогло то, что за лето я сам «скакнул» вперед на несколько лет и стал профессионалом в одном сугубо взрослом деле.
Это было начало 9-го класса, и я только что приехал с летнего отдыха из города Джалал-Абада, где мой крестный отец, которого я звал дядей Федей "заставил" меня, к моей огромной радости, больше двух недель работать на грузовике УРАЛАЗ. Этот автомобиль был чуть-чуть мощнее ГАЗ-51, да и похож во многом на него – только «морда» у него была чуть длиннее.
В горах мы с дядей Степаном на «Уралазе» работали на заготовке сена. Сенокосилки резво катались по пологим склонам древних гор, косили и собирали сено предгорий и прессовали его в большие "сенные кирпичи". Несколько грузчиков быстро грузили эти кирпичи на мой грузовик в виде огромного стога и завязывали веревками...
С этим огромным стогом я ехал по перевалам и ущельям по 10-20 километров в каждый конец, в то время как инструктор сначала учил меня, а потом спал или отдыхал. Перед городом крестный отец, Федор Великородов садился на моё место и брал руля.
В общем, я был поражен, что работал профессионально, наравне со взрослыми дядями, шоферами с огромным опытом, полную смену, столько же рейсов, как и они, и в самых опасных условиях горного бездорожья, с огромным стогом сена в кузове и ни разу не перевернулся и не рассыпал нависающий со всех сторон стог сена!
Вдохновленный этим, вернувшись во Фрунзе в середине августа, я немедленно рассказал братьям, что дети могут работать не хуже взрослых на самых сложных работах, ну а школьная программа - это, наверное, семечки щелкать - тем более, что я её уже прошел и подскажу, если что... А в жизни так много интересного: и почитать можно будет, и в кружки походить, и в секции - тоже! Тогда ведь было всё бесплатное.
Я не особо думал, что они будут делать после школы, но был уверен, что способности у них были ещё лучше, чем у меня: они стали щелкать задачки самостоятельно, и уже через неделю мы убедились, что всю программу они легко усвоят и решили перепрыгнув на год и на два (Иван) они будут учиться вместе и тогда дело пойдет ещё быстрее: и мы сделаем за год может быть три года. Во всяком случае, интерес от учебы у них не успеет пропасть, тогда как я тосковал из-за легкого материалы, изнывал в старших классах... Я боялся, что с ними произойдет тоже самое и они без меня перестанут учиться: я ведь уеду куда-нибудь учиться в вузе.
Ну и ещё, пожалуй, самое главное: все мы знали, что мама у нас смертельно больна почками, то ли рак, толи туберкулез... И она могла в любой момент умереть: кто тогда будет с братьями заниматься? На них может обрушиться всё хозяйство. Надо будет идти работать - поэтому школу надо закончить как можно быстрее, чтобы в случае чего, можно было спокойно идти работать.
Ну и потом, я им напомнил, что меня-то сами учителя освободили от четырёх предметов. Естественно, братья загорелись покончить со школой, как можно скорее, и засели за учебники.
Вот такие были мотивы и положительный опыт.
Завуч Томат Л.П. радостно согласилась: она уже с седьмого класса ждала от меня каких-либо чудес, и получала их, и без сомнения в этот раз брала ответственность на себя - перед ГорОНО. "Я верю, что у тебя, у вас - получится!". Конечно, можно было бы сказать, что это был бы невероятный и замечательный случай: ученики в её школе № 47 города Фрунзе скакнули бы на 2-3 класса вперед! Но тогда для неё тщеславие не было главным: она легко могла получить в те времена "по шапке" за мои проделки - просто она знала довольно трудное положение у нас в семье. Фактически дети росли без матери...
Так что с переводом братьев всё было просто: посидели за учебниками, порешали задачки в темпе - и проскочили на два класса вперед: всё для них оказалось просто – «раз плюнуть».
Я думаю, что и для других детей, если их заинтересовать, и показать пример, как это сделал я, будет просто.
Ведь когда меня освободили то это было на два, и даже три года вперед - так что путь уже был пройден.
Кроме того, шоферская работа - это тоже был скачок на 4-5 лет, ну, а про рисование и говорить нечего: они то, завуч и директор школы уже знали, что в рисовании я был подготовлен отцом профессионально уже к третьему классу - то есть, на 6-7 лет раньше, чем положено, так как рисовал так же, как это делали выпускники художественного училища, что и признал школьный учитель рисования и «выгнал» меня из класса, поставив при всех «пятёрки» до конца года. ...
Поэтому у нас с братьями не стоял вопрос, что надо перейти вперед - вопрос лишь состоял и интересовал в том, на сколько лет мы сможем опередить свои классы?
Мне братья всегда верили и тут же загорелись: в их возрасте 4-го и 5-го классов азарт соревнования делает чудеса. Они были готовы установить новые рекорды...
Ну, кроме того, и ещё у меня был опыт самостоятельных занятий летом – за четыре года до этого.
Когда я перешел в 5-ый класс, то мы переехали в тот же самый Джалал-Абад – на место назначения отца главным художником области.
Дело было в середине августа, и, на новом, незнакомом месте, где у меня ещё не было друзей и знакомых, а повсюду ходили еще незнакомые мне своей внешностью и намерениями узбеки, от безделья я начал читать учебники за предстоящий пятый класс. Было так интересно, что за остававшиеся две недели до сентября, я залпом перечитал все учебники, почти не вставая, и потом долго, по-мальчишечьи, удивлялся, как мало в них материала! Немного мне было непонятно: стоило ли его этот материал, растягивать на год?!
После этого августовского самообучения в течение года мне не приходилось заглядывать в учебники: я помнил всё почти наизусть.
И вот, когда я начал говорить с братьями о «перескакивании классов», я им тоже об этом рассказывал: мол, запомнить материал учебников – делать нечего! Они тут же убедились в этом сами – учебники то были под руками и я им дал почитать наугад параграфы. Оказалось, что им было все понятно в любом параграфе излагаемого в учебниках на 1-2 класса вперед материала.
В какой-то дискуссии я читал, что около трети времени уходит на повторение - так оно и было. Значит, и на этом можно было сэкономить время.
Но было интересно, как пойдут задачки по математике?
Братья попробовали порешать задачки после самостоятельного чтения соответствующих параграфов и убедились в том, - и я убедился! - что они с легкостью решают задачки.
Так мы прошли за полдня несколько месяцев учебы. Это было главным. Никаких проблем с арифметикой – математикой не возникало. Другие предметы были пустяками. Например, когда я прочитал с ними самую сложную тему по русскому языку – «сложносочиненные предложения» – то им оказалось тоже всё понятно.
И последнее: в те годы я немало читал научно-популярных журналов и газеты «Комсомольская правда», и иногда – другие. Где-то какую-то статью об опыте перескакивания через классы я уже читал и это был одним из аргументов перед завучем: «Лидия Петровна! В таком то городе ученик перескочил на год – два вперед – значит и нам можно!».
Этот аргумент действовал безотказно: она ведь, завуч, тоже слышала, читала о таком опыте.
Читал я тогда много: у меня было свободное время из-за освобожденных уроков и я почти всё время проводил в библиотеках, читая то, чего в школьной библиотеке не было, в том числе какие-то педагогические издания. Тогда я увлекался всем новым: научной фантастикой, «Мартином Иденом» Джека Лондона, проглотил почти все тома Жюля Верна, и как раз в 1967 году я увлекся первой книжкой Владимира Леви «Охота за мыслью». Было очень много было новаторской и научной информации в журналах «Знание сила», «Наука и жизнь», все подписки которых у меня были с 1957 года. … Назревала революция в психологии и педагогике.
Но так получилось, что в СССР она тогда не состоялось. Тогда, из-за Чехословацких событий Запад объявил своего рода санкции: начался саботаж гуманитарных наук. И в первую очередь это касалось педагогики и психологии, философии и социологии.
Судя по последующим событиям, не удалось устроить саботаж только в моей голове: я был невероятно упрямым, к тому же я накопил к тому времени столько опыта, что мне уже было почти всё понятно, а некоторые результаты до сих пор другими новаторами не достигнуты. Просто жизнь заставила: мне приходилось почти всё делать за взрослых и мне помогала привычка «советоваться с книгами», о которой я вычитал где-то в газете...
- опубликовано:
http://www.proza.ru/2014/06/15/677
Mail.ru,
OK.ru или
VK.com
Yandex
