Перед вами небольшой кусок воспоминаний участника Великой Отечественной. Моего отца. Выкладываю то, что успел сделать.
Предыдущая часть находится
https://gdepapa.ru/forum/site/newcategory/topic12453/
БУДНИ ВОЙНЫ.
Поколениям, выросшем после войны, трудно представить себе мысли и переживания людей военного времени. А некоторые ощущения они вообще не смогут представить - это чувство постоянной опасности и отсутствие твердой уверенности в личном будущем. Не только на фронте - ведь бомбежки были и в довольно глубоком тылу.
Будущее представлялось только в мечтах:
“Вот, если доживу до конца войны ...”
Чаще и больше пишут о героизме военных лет. Тема безусловно благородная, но о будничных заботах, также смертельно опасных, как бой, пишут реже.
На войне солдат стреляет не каждый день, но ежедневно и даже ежечасно он должен заботиться о самом главном охранном действии на войне - маскировке. Контролёр строгий и непреклонный - противник. Заметит - расстреляет (или разбомбит), как мишень.
И вот, с предрассветного времени, до поздних сумерек, в любое время года, при любой погоде, на всем протяжении многотысячекилометрового фронта все, без исключения, живущие на войне, бдительно следили за маскировкой.
Как-то, в сентябре 1943 года, при прорыве обороны немцев на реке Молочная, у города Большой Токмак, наше орудие (122 мм гаубицу) 8-ой батареи 865 АП 302 СД, поставили на прямую наводку. Делается это только в темноте, ночью. Выбрали место в лесопосадке, так, что бы ветви переднего ряда деревьев загораживали орудие. Раздвинув ветви, можно стрелять. Перед орудием долина реки Молочной, до переднего края 700 метров. И, оказалось, что под стволом орудия находится наблюдательный пункт (НП) стрелкового полка. Обнаружили мы друг друга только тогда, когда мы, вырыв окоп, втаскивали в него вручную орудие.
2400 кг на 8 человек орудийного расчета. Вот как скрытно, осторожно и тихо научились работать солдаты на войне.
НП, любой, нужно располагать как можно ближе к противнику. Это понятно всем. Но это нужно делать абсолютно незаметно.Иначе вся работа насмарку. А если командир покрупнее, то нужно еще помещение для 6-10 человек штаба, для быстрого и надежного управления своими подразделениями. Любого рода войск.
Такое рабочее место для командира арт. дивизиона, управляющего огнем трёх батарей, по 4 орудия в каждой, это помещение 8-12 кв. метров и глубиной 2,5-3 метра, а то и больше. 1,8 метра до потолка, а сверху настил (накаты) из бревен, досок и любого прочного подручного материала. Землю нужно выбрать, принести на руках и уложить перекрытия и замаскировать так, чтобы придирчивый глаз вражеского разведчика-наблюдателя ничего не заметил. Работали без перекуров - на предельной скорости, только при вспышке осветительной ракеты или пулеметной очереди, пущенной противником над землей, все падали ничком, кто где стоял.
Любую работу можно оценить по трудоемкости и скорости исполнения в деньгах. Но эта -
цены не имела. В солдатских разговорах много раз обсуждалось - а за какую цену можно согласиться рыть НП? Ответ был всегда единодушным - ни за какие деньги! А ходили от каждой батареи по очереди, без пререканий. И это не бой, а только работа.
А вот из госпитальных разговоров, сам не был. Когда осенью 1943 года наши войска освободили юг Украины, то небольшая их часть “перемахнула” через Сиваш и закрепилась на небольшом плацдарме. Закрепились там прочно, плотная слежавшаяся глина рылась легко, рыли траншеи-лестницы до 3-4 метров глубины, а затем - в сторону, укрытия под землей. Землю выносили и рассыпали перед траншеями, травы там нет, маскировать нечего. Эти укрытия никакие мины и снаряды не брали.
Жилось по-фронтовому спокойно, но ... позади Сиваш шириной от 1 до 3 км (точно не помню), и глубиной от 0,5 до 1,5 метров. И все жизнеобеспечение шло через Сиваш. А фашисты методически (“по квадратам”) обстреливали его минами. Осколочная мина разрывается от соприкосновения с водой, землей и даже с веточкой или листиком травы. От лодочек, плотов и даже небольших групп людей пришлось отказаться - мины сыпались до прямого попадания.
И вот всю зиму, с октября по апрель, полураздетые (снизу) солдаты, в одиночку, носили на себе необходимое: боеприпасы, продукты и прочее. А как по пояс или по грудь в холодной соленой незамерзаюшей воде убережешься от мины? И если раненый не мог держаться на ногах - захлебывался. Пока доберется другой, целый, а спасать уже некого, только поклажу.
И многие попадали в госпиталь с радикулитом, или с воспалением спинного мозга - парализовывало ноги. Там они обо всем и рассказывали. И это тоже не бой, а только работа.
О крупных сражениях знают все, о них пишут книги, ставят фильмы. А бои местного значения? Тут уж лучше по “Тёркину”:
“ ...Речь идет о том болоте,
Где война стелила путь,
Где вода была пехоте
По колено, грязь - по грудь,
Где в трясине, в ржавой каше,
Безответно - в счет не в счет -
Шли, ползли, лежали наши
Днем и ночью напролет.”
“И в глуши, в бою безвестном,
В сосняке, в кустах сырых,
Смертью праведной и честной
Пали многие из них.”
Хорошо бы помнить всем, особено молодёжи, знающей по книгам и фильмам только о героической стороне войны, что война не всегда героический бой, но всегда, непрерывно,
изнурительный, порой сверхкаторжный, смертельно опасный ТЯЖКИЙ ТРУД.
14 января 2002 г.
Mail.ru,
OK.ru или
VK.com
Yandex
