Чо эта?)

Любил прозаик писать про заек: про зайчьи будни, про их любовь.
Как выживают, как умирают , и как родятся другие вновь.
Умам великим не подражая, писал он просто ,но от души,
И потому что любил он заек, рассказы были впрямь хороши.

Что бы написать коротко и ясно в прозе, там где это необходимо, нужен тренированный развитый мозг и интеллект. Усложнение задачи, т. е. рифма это развитие, тренировка. Выше тебе с шариковым не угодили, хорошо, пусть будет мычащий три звука первобытный охотник показывающий куда бежать руками в основном.

Поэзия это квинтэссенция прозы

Вспомнился мульт: - любимая, я подарю тебе эту звезду. И светом нетленным...

"Любил прозаик писать про заек".
Мне кажется, что так намного лучше. Всё остальное - просто словесная эквилибристика.

Ходит такая байка (не уверен в её правдоподобности):

Однажды Хемингуэй поспорил, что напишет короткий рассказ, состоящий всего из одного предложения, способный растрогать любого читателя.
«Прочитал в газете объявление: Продаются детские ботиночки, неношеные». Он выиграл спор.

Рассуждать о краткости и емкости прозы хорошо в нынешних реалиях. Передать без искажений рассказ чисто на словах и не одному человеку проще в стихах. Да создателю первоисточника сложнее, но зато дальше пойдет без искажений. Стих легче запомнить, чем прозу. И пре передаче на словах больших текстов, в рифмованном тексте будет меньше искажений смысла

Это не словесная эквилибристика, а разьяснение. Иначе можно было просто показать пальцем и сказать "любил"

Коллега, поэзия появилась задолго до Соломона, если быть точным.
Самые древние стихи, по мнению историков, были написаны в 23 веке до н. э. принцессой Энхедуана. Она считается первым автором, известным по имени, и первой поэтессой. Эту информацию подтверждают археологические находки.

Поэзия-это ёмко, красиво и коротко. Например: Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза.
Каждое слово несёт смысл. Рифма создаёт музыку для нашего уха.
Проза, как река. Начинается с истока, журчит и искрится. Чем дальше, тем захватывающе. Изгибы, живописные берега, пороги, водопады. Главное, успевай наслаждаться.
В общем, сравнивать низзя!)

К тому же, Песнь Песней (милые стишки для влюблённых) Соломон написал в юности, а Экклезиаст в старости. Согласно вашей версии, он деградировал?

Потому что красиво.

Для творчества и чудотворства.

Вот подумала, что поэзия - изобретение исключительно человеческое, созданное исключительно для удовольствия, как и музыка. Практического смысла в этом наверное нет.

Спасибо за тему

Сочинять стихи, ещё можно сказать стали в далёком прошлом. Были бродячие артисты, барды, певцы и сказители. Так как людям хотелось не только кровь и смерть на арене наблюдать. Но и за пирами, отдохнуть под песни, музыку и стихи.
Людям хотелось верить, во что-то хорошее.

Втихах больше чувств, иронии, яркости, юмора нежели в прозе.

Так то они раньше прозы появились. Есть шутка про чукчу, чё вижу то пою, но в каждой шутке... Даже сейчас у народов живущих в первобытно общинном строе, где нибудь в дебрях амазонки или в австралии, есть свои песни и сказания, своего рода стихи, а не сухая деловая проза

Усложнение процесса при создании продукта ради упрощения его дальнейшего использования и снижения искажений в процессе передачи от одного источника к другому - да, это имеет рациональное зерно, но применительно только к одному виду поэзии: эпическому. Т.е, фиксации исторических, с точки зрения автора, событий с целью передачи их через поколения.

Я разве где-то говорил, сто Соломон Давыдыч - основоположник поэзии?

Стихи - музыка сердца, выраженная в словах) Вот если попробовать переложить прозой стихи, получается чаще смешно и не передает гамму эмоций. Вот, например, Саша Черный размышлял на эту тему:

Песнь песней (Поэма)
Нос твой - башня ливанская,
Обращенная к Дамаску.
(Песнь песн. Гл. VII)

Царь Соломон сидел под кипарисом
И ел индюшку с рисом.
У ног его, как воплощенный миф,
Лежала Суламифь
И, высунувши розовенький кончик
Единственного в мире язычка,
Как кошечка при виде молочка,
Шептала: "Соломон мой, Соломончик!"

"Ну, что?" промолвил царь,
Обгладывая лапку.
"Опять раскрыть мой ларь?
Купить шелков на тряпки?
Кровать из янтаря?
Запястье из топазов?
Скорей проси царя,
Проси, цыпленок, сразу!"

Суламифь царя перебивает:
"О мой царь! Года пройдут, как сон -
Но тебя никто не забывает -
Ты мудрец, великий Соломон.
Ну, а я, шалунья Суламита,
С лучезарной, смуглой красотой,
Этим миром буду позабыта,
Как котенок в хижине пустой!
О мой царь! Прошу тебя сердечно:
Прикажи,чтоб медник твой Хирам
Вылил статую мою из меди вечной, -
Красоте моей нетленный храм!.."

"Хорошо! - говорит Соломон. - Отчего же?"
А ревнивые мысли поют на мотив:
У Хирама уж слишком красивая рожа -
Попозировать хочет моя Суламифь.
Но ведь я, Соломон, мудрецом называюсь,
И Хирама из Тира мне звать не резон...
"Хорошо, Суламифь, хорошо, постараюсь!
Подарит тебе статую царь Соломон..."

Царь тихонько от шалуньи
Шлет к Хираму в Тир гонца,
И в седьмое новолунье
У парадного крыльца
Соломонова дворца
Появился караван
Из тринадцати верблюдов,
И на них литое чудо -
Отвратительней верблюда
Медный, в шесть локтей, болван.
Стража, чернь и служки храма
Наседают на Хирама:
"Идол? Чей? Кому? Зачем?"
Но Хирам бесстрастно нем.
Вдруг выходит Соломон.
Смотрит: "Что это за гриф
С безобразно длинным носом?!"
Не смущаясь сим вопросом,
Медник молвит: "Суламифь".

"Ах!" Сорвалось с нежных уст,
И живая Суламита
На плиту из малахита
Опускается без чувств...
Царь, взбесясь, уже мечом
Замахнулся на Хирама,
Но Хирам повел плечом:
"Соломон, побойся срама!
Не спьяна и не во сне
Лил я медь, о царь сердитый,
Вот пергамент твой ко мне
С описаньем Суламиты:

Нос ее - башня Ливана!
Ланиты ее - половинки граната.
Рот, как земля Ханаана,
И брови, как два корабельных каната.

Сосцы ее - юные серны,
И груди, как две виноградные кисти,
Глаза - золотые цистерны,
Ресницы, как вечнозеленые листья.

Чрево, как ворох пшеницы,
Обрамленный гирляндою лилий,
Бедра, как две кобылицы,
Кобылицы в кремовом мыле...

Кудри, как козы стадами,
Зубы, как бритые овцы с приплодом,
Шея, как столп со щитами,
И пупок, как арбуз, помазанный медом!"

В свите хохот заглушенный. Улыбается Хирам.
Соломон, совсем смущенный,говорит: "Пошел к чертям!
Все, что следует по счету, ты получишь за работу...
Ты - лудильщик, а не медник, ты сапожник... Стыд и срам!"
С бородою по колена, из толпы - пророк Абрам
Выступает вдохновенно: "Ты виновен - не Хирам!
Но не стоит волноваться, всякий может увлекаться:
Ты писал и расскакался, как козуля по горам.
"Песня песней" - это чудо! И бессилен здесь Хирам.
Что он делал? Вылил блюдо в дни, когда ты строил храм...
Но клянусь! В двадцатом веке по рождении Мессии
Молодые человеки возродят твой стиль в России..."

Суламифь открывает глаза,
Соломон наклонился над нею:
"Не волнуйся, моя бирюза!
Я послал уж гонца к Амонею.
Он хоть стар, но прилежен, как вол,
Говорят, замечательный медник...
А Хирам твой - бездарный осел
И при этом еще привередник!
Будет статуя здесь - не проси -
Через два или три новолунья..."
И в ответ прошептала "Merci!"
Суламифь молодая шалунья