Стеклянное небо, Тусклое солнце. Сонная муха Бьётся в оконце. Квадратная комната, Старая кошка. Тихая музыка, Книга в обложке. Безликая морось, Закрытые двери. Мир ограничен, Загнаны звери. Загнаны звери, Загнаны души. Упрямою мухой Рвусь я наружу. Стекло разлетелось На сотни осколков.
Воздушный змей, поднимаясь над городом, превращается в точку. В прах рассыпается прошлое. Уходят любимые. Не оглядываясь и не прощаясь. Забывая о том, что было. Но всё ли тлен в этом мире подлунном? Иногда кажущимся таким бездушным… Мои эмоции догоняют змея.
Город рос. С каждым десятилетием отодвигая границы на все четыре стороны света дальше и дальше. Он рос будто на дрожжах, подмешенных в почву, которую враги в своё время не стесняясь, вывозили на родину вагонами. Город рос вширь, ввысь, вглубь. От некогда просторного, чистого, уютного провинциального городка, пропахшего сиренью и акацией, остались лишь стариковские воспоминания.
Раскрывая молнию, обнажаю душу. Говорю ей тихо: ну, ступай наружу! Ощути свободу перелётной птицы. Поднимаясь выше, возвращайся, слышишь? Обгоняя ветер, облети планету. Принеси мне песню о любви, что где-то. О любви которой складывают были. Были или небыли, но ведь всё же были!
— Сущность человека, — неторопливо жуя, говорил Будах, — в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Ни лошадь, ни собака, ни мышь не обладают таким свойством. Вероятно, бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения.
...У меня есть море На красивой открытке, Луч на подоконнике И большое окно... (с) Находясь по ту сторону камеры, под голос ведущей, размеренно и основательно повествующей о жизненных перипетиях очередного героя выпуска, мои глаза непроизвольно начали закрываться.
Я вышла на улицу. Только что закончился дождь. Проливной долгожданный дождь обрушился на пыльный, пышущий жаром город будто водопад. Несколько минут сильного ливня снизили градус накала и прибили к земле надоедливый тополиный пух. Я стояла на пороге и, наслаждаясь, вдыхала влажный воздух.
Светало. Человек вступил в фазу быстрого сна. Мозг, подобно бортовому компьютеру запускал все нужные программы и драйвера. Затрепетали веки. Пробежала судорога по мышцам. Улыбка младенца, лёгкая и беззащитная, промелькнула на лице спящего. Человек потянулся, сменив уютную позу эмбриона, и открыл глаза.
Здравствуй, мир, здравствуй, друг, Здравствуй, песен щедрый круг, Здравствуй, миг, здравствуй, век, Здравствуй, добрый человек. Здравствуй, дом, здравствуй, даль, Здравствуй, радость и печаль, Здравствуй, быль, здравствуй, новь, Здравствуй, светлая любовь.
Я куплю себе дом. Старый дом. Старый дом возле старого храма... На самом деле это не совсем полноценный дом, а всего лишь одна треть, зажатая по бокам соседями. Но с соседями спокойно. Когда за стеной кто-то живёт, ты знаешь, что не один во вселенной.
Симпатичный кусочек торта от местного производителя, скромно украшающий тарелку с цветочным орнаментом, может стать причиной светлых воспоминаний. Ведь как известно, торт — это не только лишние килокалории, но и три-четыре минуты приятных мыслей… Рейсовый автобус, пыхтя и устало отдуваясь, довёз их с бабушкой до областного, многолюдного центра.
Он любил это состояние – состояние эйфории, невесомости и блаженства. Его маленький Океан дарил чувство защищённости и свободы, как бы парадоксально это ни звучало. Он дремал, колыхаясь в такт равномерного гула, который доносился откуда-то сверху, и видел сны.
Он не любил эти суетливые дни. Дни, подсвеченные уличной иллюминацией, украшенные яркой мишурой и прочей символикой и атрибутикой, сопровождающими смену года. Праздники выбивали из привычной, размеренной колеи и напоминали о том, что он глубоко прятал на дне своей души.
Ближе к вечеру, когда плавно наступающая ночь приглушает яркие краски усталого дня, в моём доме заиграла мелодия телефонного звонка. «Мсье Ибрагим», – определил умный аппарат. Но такого человека в моих контактах никогда не было! Шальная догадка, как искра, мелькнула в голове и заставила принять вызов.
Жила, себе поживала в глубоком беспокойном море-океане рыбка. Маленькая и незаметная. Живи она среди людей, прозвали бы её серой мышкой. И не обладала наша рыбка совершенно никакими талантами, в отличие от её товарок по среде обитания, которые были и красивыми, и умными, и яркими, и рассудительными, и уверенными в себе.
*** В мусорный век живёт человек. Мусор Мусор повсюду, везде и во всём, он на земле, в глубине, в голове. Мусор Души умерших летят в вышине на встречу к Создателю. Мусор мешает набрать высоту, сбивает с дороги. Мусор Я такой же, как все, обитаю в толпе.
Стихосложение тонкая и трудная наука. Но иногда, под влиянием извне, в голове рождается ритм: *** Я сижу одиноко на стуле, За стеною стучит метроном. Я сижу одиноко сутулясь, Запылённый листая альбом. И листая, людей воскрешаю, Воскрешаю их пламени страсть.
Скачки единорогов, Кто-то с богом, кто-то без бога, Если ты не помнишь дорогу — Ставь на единорога. (с) Я расскажу тебе одну историю. Историю, которая, возможно, покажется смешной и нелепой, но эта история мне близка, пусть и не совсем понятна… В одном крупном городе огромной страны на берегу реки с тихими заводями и шумными предприятиями жил человек.
Худенькая девушка-студентка бежала быстро-быстро, как только возможно, по многолюдному железнодорожному перрону, ловко огибая встречаемых прохожих. Она бежала изо всех сил. В одной руке её был бумажный стакан-непроливайка с остывшим кофе, в другой мобильный телефон, по которому она только-только завершила бесконечный диалог с подругой.
...А мои мысли — Воздушные змеи, Рвутся на волю, Разрывают нитки... (с) Отсчитав нужный час, кукушка быстро спряталась в свой часовой домик, и летний полдень открыл калитку и украдкой проник в уютный двор частного сектора, где спели вишни и наливался соком первый урожай молодых яблонь.