К вашему вниманию небольшой фрагмент статьи "Русская женщина и эпоха "Домостроя": история, культурология и семиотика" из журнала "Сноб".
Кому интересна статья целиком
https://snob.ru/profile/29947/blog/108486
Брак и семейная жизнь в России до и в эпоху "Домостроя"
«Домострой» - книга эпохи реформ; ясно, что его автор пытался взять более высокую ноту, чем «средняя температура по больнице»: он желал реформировать и улучшить современную ему реальность в согласии с идеалом. Какова же была эта среднестатистическая реальность?
Жизнь городов, малых посадов и деревень России была сильно окрашена аграрно-магическим, языческим мироощущением. Функцию законов на деле выполняли неписанные правила, запреты, обычаи. По ним девушка не всегда была во власти отца и семьи: ей предоставлялась некоторая самостоятельность. Законы раннего времени также предусматривали штрафы и кары в случае, если девицу принуждают силой выйти замуж, а она, не желая брака, причинит себе смерть или увечье. Древнерусские княжеские уставы считают виноватыми в этом случае отца и мать.
Упрощенно говоря, в глубокой древности женщина в славянском язычестве понимается не как человек второго сорта, но как совершенно иной человек, лучше сказать, иное существо: самостоятельная таинственная сила. Что оставляло некоторую свободу, ритуальную по своей природе, основанную на магических запретах и страхе. Девичьи праздники, женские обряды были суверенной областью. В ответ мужское сознание испытывало почтение перед неведомой женской силой, нередко переходящие в маниакальные подозрение и неприязнь. В языческой варяжской древности встречались отдельные случаи первобытной «эмансипации» женщин – женщины-богатырки, воительницы, чем-то напоминающие вульгарные представления о валькириях германской мифологии. Их образы запечатлены во многих русских былинах северного цикла. Конечно, ко времени Сильвестра* многое из перечисленного оставалось уже в лучшем случае рудиментом сознания или баснословным преданием.
В семье функции между мужским и женским началами разделялись не только по ролям, но и территориально. Женщине, коротко говоря, принадлежало и приписывалось внутреннее пространство, мужчине – внешнее. Это делало хозяйку дома сильной фигурой. Мужчины часто отсутствовали – служба, армия и война, торговые поездки, работы на господина вдали от семьи (по оброку). Женщине не полагалось покидать дом, «кочевой потенциал» в основном — принадлежность мужского населения России. В описанных условиях большуха (жена отца или старшего сына) имела определенную власть не только над всем женским, но и над младшим мужским населением дома. К тому же авторитет женщины обеспечивался связью с печью, очагом (чрезвычайно почитаемыми у славян), едой, влиянием на детей, материнством, изготовлением и украшением одежды и т.п.
Взаимный страх, недоверие и непроницаемость полов были значительны. Для того, чтобы «обезвредить» невесту, в день свадьбы совершалось специальное банное действо: «смывание кр?соты», причем под последней понималась не столько внешняя пригожесть, сколько магическая сила девичества, набранная невестой в девичьих ритуалах. Мужчина и женщина той эпохи имели в высокой степени отличное друг от друга воспитание (в роли юноши и девицы соответственно); а те, в свою очередь, были закономерным продуктом своеобразных малых коллективов: круга юношей и круга девиц, имевших как собственные мифы, так и свой жесткий кодекс поведения. Соответственно, женская/девичья ментальность в сильной степени отличалась от ментальности мужской/юношеской. Степень откровенности и доверия сторон в супружестве была низкой. Судя по материалам, жены боялись, часто ненавидели своих мужей; мужчины боялись жен, ожидая от них лжи, подвохов, измен, отравления. Жены ценились ими мало, но так же мало склонны были ценить своих мужей и женщины. Разумеется, отрыто это не демонстрировалось; кроме того, жизнь знала и редкие исключения. Но в целом браки не совершались по любви, нередка была громадная разница в возрасте, взаимного уважения ждать было трудно.
Отношения полов в семье понимались также (в противовес патриархальной библейской модели долженствования) как вражда двух родов, к которым принадлежали муж и жена до брака. Имеется в виду как вражда полов, так и вражда семей (родов) мужа и жены, что подкреплялось магическими представлениями в символическом ментальном поле. (См.: Левинтон Г. Мужской и женский текст в свадебном обряде (свадьба как диалог). // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. - СПб., 1991).
Как известно, в Европе и Азии развод до христианства и в первые христианские века практически был возможен. Брачные союзы поначалу заключались не в церкви. Развод «по факту» с разъездом супругов был нередким явлением. При этом женщина обычно возвращалась в дом отца и/или матери. Позже, когда каждый брак стал церковным, и об официальном разводе рядовая женщина не могла и мечтать, у нее оставались, кроме бегства, криминальные и опасные для нее средства избавиться от мужа: убийство, открытая измена с социально значительно более высокопоставленным партнером (муж-крестьянин бессилен перед боярином), а при высоком статусе мужа – донос на него.
Мужьям низших сословий случалось «пропивать» своих жен; весьма часто муж и жена не проживали вместе и годами не видели друг друга. Любовь в русских песнях – всегда любовь на стороне, любовь ворованная. В фольклоре любовник коннотирован положительно, муж и семейная жизнь – отрицательно. Не встречается песен о счастливом замужестве. Иноземцы отмечают частые побои в русских семьях. «Бьет – значит, любит» - давняя, но неправильная русская пословица.
«Иностранцы рассказывают замечательное событие, - пишет Костомаров, - жена одного боярина, по злобе к мужу, который ее бил, доносила, что он умеет лечить подагру, которою царь тогда страдал; и хотя боярин уверял и клялся, что он не знал этого вовсе, его истязали и обещали смертную казнь (…) Жена взяла свое. Но еще случалось, что за свое унижение женщины отмщали обычным своим способом: тайною изменой. Как ни строго запирали русскую женщину [речь, конечно, идет о высших слоях общества – В.И.], она склонна была к тому, чтобы положить мужа под лавку, как выражались в тот век (…) Рабство всегда рождало обман и коварство. Часто женщина напивалась пьяна и тогда, если только представлялся случай, предавалась первому мужчине» (Костомаров Н. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. - М., 1992).
Однако чем глубже в старину, тем больше страха и уважения к женскому началу. В Киевской Руси «…родителям случалось заключать письменный договор с зятем, чтобы он не бил жены», а в крестьянском (не городском) быту женщина «…хотя и находилась под гнетом тяжелых работ (…), но, по крайней мере, ее не держали взаперти. У козаков женщины пользовались сравнительно большею свободою: жены козаков были их помощниками и даже ходили с ними в походы» (Там же).
конец фрагмента
*Считается, что первая редакция русского «Домостроя» составлена в Новгороде Великом в конце XV – начале XVI века. Вторая, значительно переработанная, редакция (которая далее анализируется), собрана и заново отредактирована выходцем из Новгорода попом Сильвестром, влиятельным советником и воспитателем молодого русского царя Ивана Васильевича Грозного.
Я ту статью по кусочку за несколько вечеров прочла. Статья о давно свершившемся, некуда спешить 
Начинайте в любой удобный день)
Mail.ru,
OK.ru или
VK.com
Yandex
удобно, да?))
