Олеся (рассказик). Страница 2. Форум GdePapa.Ru

Олег · 2025-10-19T16:29:14+03:00

Утро начиналось как обычно. Сергей уже уехал на свой «заводик», как он с гордостью называл небольшое, но отлаженное производство в промзоне. Олеся, проводив старших детей в школу и усадив младших за мультики, налила себе кофе и случайно взглянула в огромное зеркало в прихожей. И замерла. В отражении на нее смотрела женщина лет тридцати с небольшим. Подтянутая, ухоженная, с безупречной стрижкой и макияжем, сделанным к десяти утра. Не девчонка, победившая в том областном конкурсе красоты где-то под Гродно, а состоявшаяся, роскошная женщина. Она вгляделась пристальнее. Да, всё еще очень даже. Очень. Мысли понеслись сами собой, как разогнавшийся пятилетний «Мерседес» Сергея по ночной Ленинградке. А ведь правда, ещё очень. А что она имеет? Сергей. Хороший, надежный, не пьет, не бьет, деньги в дом носит. Но он… надоел. С ним скучно. Он — это его завод, его вечная борьба с рабочими, пытающимися что то стащить с производства, его разговоры за ужином о акцизах и маркетинге. Он — это его привычка к порядку, из-за которой она вынуждена была постоянно контролировать домработницу, потому что пыль на полке в кабинете выводила его из себя. Он — это его законное супружеское право на её тело по субботам, предсказуемое, как работа конвейера на его предприятии. «Хороший отец, хороший муж, — мысленно перечислила она его достоинства. — Но надоел». Она сделала глоток кофе и подошла к окну, глядя на ухоженный двор их таунхауса. Мысль, которая давно крутилась на задворках сознания, вдруг оформилась в четкий, холодный план. «А чего я теряю?» — спросила она себя. И ответ пришел мгновенно: ничего. Детей суд оставит ей, это сто процентов. Он — вечно занятый бизнесмен, она — образцовая мать. Одну из трех его квартир в Москве — тем более. А алименты… Она мысленно прикинула его официальный доход и даже слегка ахнула. Процент алиментов с его доходов будет даже больше, чем те суммы, что он сейчас выделяет на содержание семьи, репетиторов, кружки и нянь. Она будет жить лучше, чем сейчас. Свободная, красивая, желанная. Без его утомительного присутствия. Она повернулась к зеркалу снова и улыбнулась своему отражению. Улыбка была красивой, обаятельной, той самой, что когда-то пленила Сергея в кафе на «Патриках», когда она, неуклюже облитая им кофе, отчитывала его на чем свет стоит. Тогда она мечтала выйти замуж за богатого и переехать в Москву. Мечта сбылась. Теперь появилась новая. Сергей в это время на заводе проверял складские остатки, уверенный в завтрашнем дне, в своем деле, в своей красивой жене, ждущей его дома. Он не знал, что в эту самую минуту его брак, этот успешный совместный проект длиной в десять лет, только что был признан убыточным и принят к ликвидации. Единственным акционером. Новая мечта Олеси была уже не о замужестве, а о свободе. Полной, безоговорочной. Чтобы не зависеть от Сергеев, Толиков и прочих «добытчиков». Чтобы самой решать, какого именно «Сергея» — успешного, или молодого брутала — позволить себе на неделю, на месяц, и иметь возможность указать ему на дверь её, именно её дома. А дом должен быть прекрасным, не то что старый сруб в глухой белорусской деревне, где её, дочь матери-одиночки, растили в вечной экономии. Сказано — сделано. Без истерик и лишних разговоров, тем же вечером она выпалила Сергею, встречавшему её в прихожей: «Я подаю на развод». На его обалдевшее «Что? Почему?» лишь пожала плечами: «Это пусть наши адвокаты разбираются». И ушла в гостевую комнату, смотреть какой то дурацкий сериал. Развод длился три года. Энергичный адвокат Сергея бился, как рыба об лёд, доказывая, что Олеся — расчетливая обманщица. Но всё вышло ровно так, как она задумала. Квартира в 100 кв. м. на Смоленской набережной, 730 тысяч алиментов ежемесячно — теперь её (конечно, ей лично ничего не надо, всё это для детей, их развития и комфорта). Солидная судья в мантии и чёрных роговых очках бубнила своё: «Дети должны оставаться с матерью, а уровень обеспечения не может быть снижен вследствие распада семьи». Вот она, свобода! Мечта сбылась. Давно ли она, простая девчонка из провинции, выпрашивала у матери на новое платьеце? Теперь её кровинки, её дети будут иметь всё лучшее. Всё по-старому, только лучше: никаких обрыдших обязанностей перед мужем, не нужно притворяться, что тебе интересны его дурацкие разговоры о заводике. Она — сама себе хозяйка. А он… пусть платит. Легкий, едкий привкус подлости она привычно смягчила вечерним бокалом Просекко с капелькой мартини. Кажется, не зря тогда, в кафе на «Патриках», провидение толкнуло под руку Сергея с этим дурацким латте. Испорченное платье оказалось самой выгодной инвестицией в её жизни.

Гринч, Санкт-Петербург, 34 года.

В отношениях