Люблю стихи...Настроение такое.....

Я долго убегала от себя
Я долго убегала от себя,
Я говорила сотню нет мечте,
Я думала, что решена судьба,
Но грезила о счастье при луне.

Я видела любовь издалека,
Я слышала сомнения шаги,
Произносила странные слова,
Слагала мысли я свои в стихи.

И я ждала, что жизнь подаст мне знак,
Развеяв все сомнения мои,
Как манны с неба может ждать чудак
За добрые намеренья свои.

С тех пор минуло очень много дней,
И я решила «да» мечте сказать,
И пусть мой путь меня приблизит к ней,
Судьбе не стану я всецело доверять.
©Ольга Партала, 2009

Привыкайте счастливыми быть!
Просыпаться с улыбкой лучистой…
И со взглядом, по детскому, чистым,
Привыкайте друг друга любить…

Научитесь плохое не звать,
Предвещая заранее беды…
Вы ведите другие беседы…
Научитесь душой расцветать…

Привыкайте добро замечать
И ценить то, что жизнью даётся…
И за счастьем бежать не придётся…
Будет счастье за вами бежать!

Научитесь подвоха не ждать
От людей незнакомых и близких…
Ведь у всех, у высоких, и низких
Есть желание – счастье познать…

Привыкайте не злиться на зло,
А рискните помочь, разобраться…
Если кто-то вдруг начал кусаться,
Значит, в чём-то ему не везло…

Научитесь прощенья просить
И прощать… Вам судьба улыбнётся.
И весна в вашу душу вернётся!
Привыкайте счастливыми быть…

Очень красивые стихи,а главное заставляют задуматься....Главное что в нас,главное открыться миру,улыбнуться и тогда мир улыбнется тебе

Из понравившегося....

Ты помнишь, дружище, вьетнамские кеды?
Коленную выпуклость детских колгот?
Настольный хоккей у блатного соседа?..
Дай боже мне памяти, кой это год?
А помнишь те, вязаные рукавицы,
Да-да, на резинке из старых штанов,
Родителей наших счастливые лица…
Гагарин… Харламов… Блохин…Моргунов…
Ты помнишь – мы жвачку жевали неделю,
Ее в холодильник на ночь положив?
Ты помнишь «Орленок»? Вот это был велик!!!
Разбит он, до наших детей не дожив…
На школьном дворе помнишь лихость былую
И первый, с ночевкой в палатках, поход?
И, помнишь, РЕШАЛИСЬ мы на поцелуи…
Дай боже мне памяти, кой это год?
Так если ты помнишь – вон душу на плаху!
Какая Европа, Америка, мля?
«Несчастное детство»? – Иди-ка ты нафиг!
Счастливей – не будет уже у тебя


На исходе двадцать первого века,
Когда жизнь непосильна уму,
Как же нужно любить человека,
Что бы взять и приехать к нему!..


От жажды погибая, босиком бредут в пустыне баба с мужиком.
Того гляди пробьет их смертный час,
Как вдруг мужик находит ананас: и женщине вручает ( пусть напьется)
А та, ему за это: отдается:..
Но вот вопрос! Попробуй-ка пойми,
Какой национальности они?....
Смогли ответить (вот такой конфуз)
Лишь англичанин, русский и француз.
Англичанин:
Одно я знаю точно — Who is mаn! —
Английский несомненно джентльмен!
Ведь только джентльмен в тяжелый час
Мог женщине отдать свой ананас!
Француз:
О мужике судить я не берусь,
Но женщина Француженка! Клянусь!
Она и лишь она способна враз,
Отдаться за паршивый ананас!
Русский:
Кто женщина не знаю, суть не в ней.
Мужчина ж — стопроцентно был еврей!
Ну кто еще, спросить позвольте вас,
Найти: в пустыне: сможет: ананас??!!!

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
Ф.И.Тютчев

Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
А.С.Пушкин

Как часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу:
Как будто стыдно мне - я говорить не смею.
Дмитрий Мережковский

Закрыв глаза, тебя я вижу ясно,
Отбросив все, мешающее днем.
Передо мною облик твой прекрасный
Горит во сне невидимым огнем,
И тень твоя все тени озаряет,
Но как же настоящий образ твой,
Что ярче дня, при свете ускользает,
Когда и тень неодолима тьмой?
Как может солнца свет благословенный
Мои глаза обманывать собой:
Ты яркой тенью, пусть несовершенной,
Стоишь везде, всегда передо мной.
Уильям Шекспир. Сонет 43

Ведь в женщине любовь и страх равны:
Их вовсе нет, или они сильны.
Мою любовь ты знаешь с юных дней;
Так вот и страх мой соразмерен с ней.
Растет любовь, растет и страх в крови;
Где много страха, много и любви».
У. Шекспир

Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.
У. Шекспир

О, женщина, услада из услад
и злейшее из порождений ада.
Мужчине ты и радость и награда,
ты боль его и смертоносный яд.
Лопе де Вега

Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса:
Есть нескудеющая сила,
Есть и нетленная краса.

И увядание земное
Цветов не тронет неземных,
И от полуденного зноя
Роса не высохнет на них.

И эта вера не обманет
Того, кто ею лишь живет,
Не все, что здесь цвело, увянет,
Не все, что было здесь, пройдет!

Но этой веры для немногих
Лишь тем доступна благодать,
Кто в искушеньях жизни строгих,
Как вы, умел, любя, страдать,

Чужие врачевать недуги
Своим страданием умел,
Кто душу положил за други
И до конца все претерпел.
Ф. И. Тютчев

С юмором:
Полфунта правды, фунт коварства,
Три грамма верности, пуд зла,
Нахальства десять килограммов,
Притворства двадцать два ведра,
Одна восьмая грамма чести
И постоянства один грамм,
К мужчинам жадности тонн двести,
Три тонны жадности к деньгам-
Теперь сложить все это вместе,
Прибавить дури три ведра,
Поставить все в холодном месте,
И вот вам женская душа...

Извините, что я тут слегка вмешавшись, отвлеку вас от высокого, чистого, светлого и верну вас на бренную землю...

Когда я стану старой теткой,
И стервой злой наверняка,
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка,
Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове вместо волос,
Ко мне негаданно нагрянет,
По злой иронии судьбы,
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой гений чистой красоты.
Лишь глянет на меня вполглаза -
И пропадет любовный пыл...
Ему прошамкаю: Зараза!
Подонок! Где ж ты раньше был..?
...И он, кладя в стаканчик челюсть,
Вздохнет иль пукнет... иль икнет:
Промямлит тихо: Моя прелесть!
И к ножкам как кулек падет.
Я шел к тебе, терпя мученья,
Я тупо подвиги свершал,
Копил я злато и каменья,
И крохи знаний собирал.
И вот теперь тебя достоин!
Теперь, прЫнцесса, все твое!
...Ах, старый лысый глупый воин!
И что нам делать, е-мое??

ответная эпиграмма:

я старый, лысый, глупый воин,
пробит доспех, а конь издох,
местами жив, местами болен,
местами вшив, местами блох...

пошляк, зануда, хам беззубый,
кривой, косой, ехидный зверь,
три дня небритый, грязный, грубый,
в твою стучит, принцесса, дверь!

и ухмыльнувшись как-то криво,
зажав ладонью в сердце рану,
спрошу я голосом хрипливым:
привет, принцесса! Я НЕ РАНО?

не накопив камней и злата,
сломавши не одно копье,
без связей, должности и блата,
тебе я нужен, е-мое??

Какая же я всё же неуклюжая,
Раскокала мобильный телефон.
Козой скакала нынче через лужу я
И уронила прямо на бетон.
Стою. В мозгах растёт тревога некая -
Бежать скорее надо в магазин!
Ведь симка есть, а вставить-то и некуда.
И начинаю понимать мужчин...

Офигеть

Как хорошо быть чьей-то навсегда
И знать, что это не слова пустые.
Как хлеб, делить и душу и года,
Глядеть в глаза безмерно дорогие.
Как хорошо быть чьим - то навсегда
И знать, что не оставит,
не обманет, И вытащит из под любого льда,
И никогда любить не перестанет.
Родное тело обнимать в ночи И знать,
что будет так уже навеки,
Сливаться вместе, как весной ручьи,
Тонуть в родном дыхании и смехе.
И освежать, как летняя гроза,
И чувствовать, как греешься и греешь,
И знать, что в этих дорогих глазах
Ты никогда уже не постареешь.



Он шел по улице и тихо плакал.
Облезлый, одноухий, и с больною лапой.
Повисший хвост, несчастные глаза,
А в них жемчужинкой дрожит слеза.
Его никто вокруг не замечал,
А если и заметил, то ворчал,
А мог еще и палкой замахнуться.
Он убегал, когда мог увернуться.
Он с грустью думал:
”Я такой урод. Ну кто такого жить к себе возьмет».
Так шел он, шел по краешку дороги.
И вдруг перед собой увидел ноги.
Огромные такие две ноги,
Обутые в большие сапоги.
В смертельном страхе он закрыл глаза,
А человек нагнулся и сказал:
«Красавец-то, какой! А ухо! Взгляд!
Пойдешь со мной? Я буду очень рад.
Принцессу и дворец не обещаю,
А молочком с сосиской угощаю».
Нагнулся, протянул к нему ладошку.
Он первый раз держал в ладошках кошку.
Взглянул на небо, думал, дождь закапал.
А это кот в руках от счастья плакал.

ЛЮБОВЬ-ВРАЖДА

Мы любим и любви не ценим,
И жаждем оба новизны,
Но мы друг другу не изменим,
Мгновенной прихотью полны.

Порой, стремясь к свободе прежней,
Мы думаем, что цепь порвем,
Но каждый раз все безнадежней
Мы наше рабство сознаем.

И не хотим конца предвидеть,
И не умеем вместе жить,-
Ни всей душой возненавидеть,
Ни беспредельно полюбить.

О, эти вечные упреки!
О, эта хитрая вражда!
Тоскуя - оба одиноки,
Враждуя - близки навсегда.

В борьбе с тобой изнемогая
И все ж мучительно любя,
Я только чувствую, родная,
Что жизни нет, где нет тебя.

С каким коварством и обманом
Всю жизнь друг с другом спор ведем,
И каждый хочет быть тираном,
Никто не хочет быть рабом.

Меж тем, забыться не давая,
Она растет всегда, везде,
Как смерть, могучая, слепая
Любовь, подобная вражде.

Когда другой сойдет в могилу,
Тогда поймет один из нас
Любви безжалостную силу -
В тот страшный час, последний час!

Д. Мережковский

К ***

Мы снова встретились с тобой,
Но как мы оба изменились!..
Года унылой чередой
От нас невидимо сокрылись.
Ищу в глазах твоих огня,
Ищу в душе своей волненья.
Ах! как тебя, так и меня
Убило жизни тяготенье!..

М. Лермонтов

АПЕЛЬСИННЫЕ ЦВЕТЫ

О, берегитесь, убегайте
От жизни легкой пустоты.
И прах земной не принимайте
За апельсинные цветы.

Под серым небом Таормины
Среди глубин некрасоты
На миг припомнились единый
Мне апельсинные цветы.

Поверьте, встречи нет случайной, —
Как мало их средь суеты!
И наша встреча дышит тайной,
Как апельсинные цветы.

Вы счастья ищете напрасно,
О, вы боитесь высоты!
А счастье может быть прекрасно,
Как апельсинные цветы.

Любите смелость нежеланья,
Любите радости молчанья,
Неисполнимые мечты,

Любите тайну нашей встречи,
И все несказанные речи,
И апельсинные цветы.

З. Гиппиус

РАЗЛУКА

С порога смотрит человек,
Не узнавая дома.
Ее отъезд был как побег.
Везде следы разгрома.

Повсюду в комнатах хаос.
Он меры разоренья
Не замечает из-за слез
И приступа мигрени.

В ушах с утра какой-то шум.
Он в памяти иль грезит?
И почему ему на ум
Все мысль о море лезет?

Когда сквозь иней на окне
Не видно света божья,
Безвыходность тоски вдвойне
С пустыней моря схожа.

Она была так дорога
Ему чертой любою,
Как моря близки берега
Всей линией прибоя.

Как затопляет камыши
Волненье после шторма,
Ушли на дно его души
Ее черты и формы.

В года мытарств, во времена
Немыслимого быта
Она волной судьбы со дна
Была к нему прибита.

Среди препятствий без числа,
Опасности минуя,
Волна несла ее, несла
И пригнала вплотную.

И вот теперь ее отъезд,
Насильственный, быть может!
Разлука их обоих съест,
Тоска с костями сгложет.

И человек глядит кругом:
Она в момент ухода
Все выворотила вверх дном
Из ящиков комода.

Он бродит и до темноты
Укладывает в ящик
Раскиданные лоскуты
И выкройки образчик.

И, наколовшись об шитье
С не вынутой иголкой,
Внезапно видит всю ее
И плачет втихомолку.

Б. Пастернак

ЛЮБОВЬ

Мир
опять
цветами оброс,
у мира
весенний вид.
И вновь
встает
нерешенный вопрос -
о женщинах
и о любви.
Мы любим парад,
нарядную песню.
Говорим красиво,
выходя на митинг.
Но часто
под этим,
покрытый плесенью,
старенький-старенький бытик.
Поет на собранье:
"Вперед, товарищи..."
А дома,
забыв об арии сольной,
орет на жену,
что щи не в наваре
и что
огурцы
плоховато просолены.
Живет с другой -
киоск в ширину,
бельем -
шантанная дива.
Но тонким чулком
попрекает жену:
- Компрометируешь
пред коллективом.-
То лезут к любой,
была бы с ногами.
Пять баб
переменит
в течение суток.
У нас, мол,
свобода,
а не моногамия.
Долой мещанство
и предрассудок!
С цветка на цветок
молодым стрекозлом
порхает,
летает
и мечется.
Одноему
в мире
кажется злом -
это
алиментщица.
Он рад умереть,
экономя треть,
три года
судиться рад:
и я, мол, не я,
и она не моя,
и я вообще
кастрат.
А любят,
так будь
монашенкой верной -
тиранит
ревностью
всякий пустяк
и мерит
любовь
на калибр револьверный,
неверной
в затылок
пулю пустя.
Четвертый -
герой десятка сражений,
а так,
что любо-дорого,
бежит
в перепуге
от туфли жениной,
простой туфли Мосторга.
А другой
стрелу любви
иначе метит,
путает
- ребенок этакий -
уловленье
любимой
в романические сети
с повышеньем
подчиненной по тарифной
сетке...
По женской линии
тоже вам не райские скинии.
Простенького паренька
подцепила
барынька.
Он работать,
а ее
не удержать никак -
бегает за клёшем
каждого бульварника.
Что ж,
сиди
и в плаче
Нилом нилься.
Ишь!-
Жених!
- Для кого ж я, милые, женился?
Для себя -
или для них?-
У родителей
и дети этакого сорта:
- Что родители?
И мы
не хуже, мол!-
Занимаются
любовью в виде спорта,
не успев
вписаться в комсомол.
И дальше,
к деревне,
быт без движеньица -
живут, как и раньше,
из года в год.
Вот так же
замуж выходят
и женятся,
как покупают
рабочий скот.
Если будет
длиться так
за годом годик,
то,
скажу вам прямо,
не сумеет
разобрать
и брачный кодекс,
где отец и дочь,
который сын и мама.
Я не за семью.
В огне
и в дыме синем
выгори
и этого старья кусок,
где шипели
матери-гусыни
и детей
стерег
- отец-гусак!
Нет.
Но мы живем коммуной
плотно,
в общежитиях
грязнеет кожа тел.
Надо
голос
подымать за чистоплотность
отношений наших
и любовных дел.
Не отвиливай -
мол, я не венчан.
Нас
не поп скрепляет тарабарящий.
Надо
обвязать
и жизнь мужчин и женщин
словом,
нас объединяющим:
"Товарищи".

В. Маяковский

Анна Ахматова

Как же это мы не потерялись,

Не ушли от встречи?

Добрый вечер, Ваша Нереальность,

Добрый вечер!


Отступает суета и ложность,

Дышится тревожно,

Вы со мною, Ваша Невозможность,

Невозможно!


Всех вещей сцепление и сущность,

Вкус Любви и смерти, -

Что Вам надо, Ваша Вездесущность?

Смейте!


Всё отмерьте, горе и влюблённость,

Встречи подвенечность.

Я люблю Вас, Ваша Мимолётность,

Миг, который - вечность.

МОЯ РОССИЯ

И вязнут спицы расписные
В расхлябанные колеи...
Ал. Блок

Моя безбожная Россия,
Священная моя страна!
Ее равнины снеговые,
Ее цыгане кочевые,-
Ах, им ли радость не дана?
Ее порывы огневые,
Ее мечты передовые,
Ее писатели живые,
Постигшие ее до дна!
Ее разбойники святые,
Ее полеты голубые
И наше солнце и луна!
И эти земли неземные,
И эти бунты удалые,
И вся их, вся их глубина!
И соловьи ее ночные,
И ночи пламно-ледяные,
И браги древние хмельные,
И кубки, полные вина!
И тройки бешено степные,
И эти спицы расписные,
И эти сбруи золотые,
И крыльчатые пристяжные,
Их шей лебяжья крутизна!
И наши бабы избяные,
И сарафаны их цветные,
И голоса девиц грудные,
Такие русские, родные,
И молодые, как весна,
И разливные, как волна,
И песни, песни разрывные,
Какими наша грудь полна,
И вся она, и вся она -
Моя ползучая Россия,
Крылатая моя страна!

И. Северянин

Романс

Ах! точно ль никогда ей в персях безмятежных
Желанье тайное не волновало кровь?
Еще не сведала тоски, томлений нежных?
Еще не знает про любовь?
Ах! точно ли никто, счастливец, не сыскался,
Ей друг? по сердцу ей? который бы сгорал
В объятиях ее? в них негой упивался,
Роскошствовал и обмирал?...
Нет! Нет! Куда влекусь неробкими мечтами?
Тот друг, тот избранный: он где-нибудь, он есть.
Любви волшебство! рай! восторги! трепет! - Вами,
Нет! - не моей душе процвесть.

А. Грибоедов

МАТЬ

Она была исполнена печали,
И между тем, как шумны и резвы
Три отрока вокруг нее играли,
Ее уста задумчиво шептали:
"Несчастные! зачем родились вы?
Пойдете вы дорогою прямою
И вам судьбы своей не избежать!"
Не омрачай веселья их тоскою,
Не плачь над ними, мученица-мать!
Но говори им с молодости ранней:
Есть времена, есть целые века,
В которые нет ничего желанней,
Прекраснее - тернового венка...

Н. Некрасов

Так дурно жить, как я вчера жила,-
в пустом пиру, где все мертвы друг к другу
и пошлости нетрезвая жара
свистит в мозгу по замкнутому кругу.

Чудовищем ручным в чужих домах
нести две влажных черноты в глазницах
и пребывать не сведеньем в умах,
а вожделенной притчей во языцех.

Довольствоваться роскошью беды -
в азартном и злорадном нераденье
следить за увяданием звезды,
втемяшенной в мой разум при рожденье.

Вслед чуждой воле, как в петле лассо,
понурить шею среди пекл безводных,
от скудных скверов отвращать лицо,
не смея быть при детях и животных.

Пережимать иссякшую педаль:
без тех, без лучших, мыкалась по свету,
а без себя? Не велика печаль!
Уж не копить ли драгоценность эту?

Дразнить плащом горячий гнев машин
и снова выжить, как это ни сложно,
под доблестной защитою мужчин,
что и в невесты брать неосторожно.

Всем лицемерьем искушать беду,
но хитрой слепотою дальновидной
надеяться, что будет ночь в саду
опять слагать свой лепет деловитый.

Какая тайна влюблена в меня,
чьей выгоде мое спасенье сладко,
коль мне дано по окончанье дня
стать оборотнем, алчущим порядка?

О, вот оно! Деревья и река
готовы выдать тайну вековую,
и с первобытной меткостью рука
привносит пламя в мертвость восковую.

Подобострастный бег карандаша
спешит служить и жертвовать длиною.
И так чиста суровая душа,
словно сейчас излучена луною.

Терзая зреньем небо и леса,
всему чужой, иноязычный идол,
царю во тьме огромностью лица,
которого никто другой не видел.

Пред днем былым не ведаю стыда,
пред новым днем не знаю сожаленья
и медленно стираю прядь со лба
для пущего удобства размышленья.

Б. Ахмадулина

На промёрзших стенах плесень, театральный грим на коже
Интересен и мистичен, как адепт масонской ложи
Взгляд вампира Носферату в потемневшей амальгаме
В антикварных канделябрах горят свечи на рояле
Книги в жёстком переплёте - здесь творит германский гений
В грозном взгляде на плакате нету никаких сомнений

Готика в архитектуре, готика произведений
Готика в мануфактуре механических движений
Марширующих по трупам ницшеанских размышлений
Готика глядит с портретов политических течений
Готика в стихах поэтов, католических смиреньев
Флагеллянтов и аскетов, готика - германский гений

Индустриальные трущобы, город наводнили крысы
В чёрно-белой пропаганде улыбаются актрисы
Язык жестов пантомимы, быстрых, поменяя позы
Триумфально маршируя давят сапогами розы
На столе, в немецкой форме в офицерской позе фрау
И несчастный доктор Фауст наступает в пентаграмму

Готика в архитектуре, готика произведений
Готика в мануфактуре механических движений
Марширующих по трупам ницшеанских размышлений
Готика глядит с портретов политических течений
Готика в стихах поэтов, католических смиреньев
Флагеллянтов и аскетов, готика - германский гений

О.Юргенс