Эсти, Лесное озеро писала:
Печально то, что о женщине -знакомой только по переписке, вы пишете более трогательно и прочувствованно
Прошу прощение, за невнимательность, Светлана. Я прочел «женщине -знакомой только по переписке, вы пишете более трогательно» А Вы написали «о женщине», всего лишь предлог в одну букву, а как меняется смысл. Да, я действительно, написал трогательно о девушке из чата. И точно так же трогательно я могу написать и о своей нынешней девушке, и о своей бывшей жене.
Это было совсем уж давно, в последние годы существования СССР, тогда мы были студентами и еще не были мужем и женой. Мы учились в МГУ и с падением железного занавеса к нам приезжали иностранцы, их селили в общежитии в главном здании МГУ. Тогда мы познакомились с многими иностранцами, которые приглашали нас к себе. И вот, моя девушка, ставшая в последствии супругой, а затем и бывшей женой, собралась ехать на поезде в Нидерланды по приглашению. Было лето, каникулы. Я уехал отдыхать к родителям на Западную Украину, а она должна была ехать на поезде через Брест. Мы не виделись почти месяц и зная, что её поезд будет проезжать через Брест, я купил билеты до Бреста и обратно. По расписанию поездов, так получалось, что я должен был приехать почти что за день до неё и уехать почти на день позднее отправления её поезда, поезд в Бресте по расписанию должен был стоять чуть более 1 часа. Но я так хотел увидеть её. В то время я одевался, назовем это, неформально, и у меня были длинные волосы. Для Москвы ничего необычного, но для Бреста выглядел, возможно, слишком вызывающим. Днём я погулял по городу, а ночью слонялся по вокзалу. Я все думал о предстоящей встрече и от волнения не мог заснуть в зале ожидания. Своим внешним видом я привлек внимание местных гопников, которые тоже ошивались на вокзале. Улучив момент, когда я вышел из здания вокзала покурить (я тогда курил), ко мне подошли 4 человека и попросили закурить. Я им раздал сигареты, и они начали задавать мне вопросы, по интонации похожими на допрос, откуда я, где учусь и работаю, почему я так одет, и что я этим хочу показать. Я вежливо ответил на все их вопросы, и не найдя к чему придраться они мне сказали, что будут меня бить, чтобы мне это было уроком. Возможно, моё человеческое отношение к ним сыграло роль в том, что меня не отлупили сразу. Я сказал им, что приехал, чтобы повидаться с девушкой, и было бы совсем отвратительно предстать перед ней в синяках и кровоподтёках, и, если это возможно, попросил отложить эту процедуру, предложив побить меня после встречи с девушкой, потому что мне еще целый день околачиваться на вокзале, и у них будет достаточно времени для этого. Показал обратные билеты и сказал, какой поезд я жду. Гопники очень удивились тому, что я ехал 8 часов на поезде и два дня проведу на вокзале, чтобы 1 час повидаться с девушкой. По всей видимости, у них были несколько иные представления о любви, но это их так поразило, что они согласились, не забыв отметить, что будут за мной следить, и чтобы я не пытался никуда убежать. И вот должен был прибыть долгожданный поезд. И он прибыл, но ту часть вокзала, куда он прибыл загородили переносными металлическими заграждениями. Те вагоны, которые должны были следовать дальше за границу, были закрыты, никого не выпускали и этот час, был предназначен для таможенного и паспортного контроля. Я бегал вокруг этих заграждений, высматривал вагон с ней, просил милиционеров пропустить меня, но они были непреклонны - не положено. Я стоял напротив её вагона, напротив её купе, но она была внутри купе, и не могла даже выйти в коридор вагона, чтобы мы могли увидеть друг друга. Я ходил, мозолил глаза, спрашивал, как можно подойти к поезду и упрашивал, все тщетно. Видно было как по вагону прошли пограничники и таможенники с собаками, после того как они перешли в другой вагон, она смогла выйти из купе, мы смотрели друг на друга. Она через стекло вагона, я из-за ограждений. Мы смотрели друг на друга. Она бегала к проводнику, видимо, уговаривала проводника выпустить её и в окно разводила руками. Я указывал пальцем милиционерам на неё и умолял на минуточку подойти к вагону поближе, рассказывал, что мы давно не виделись, и я её еще долго не увижу, только минуточку. Не знаю почему, но за 3 минуты до отхода поезда, когда весь поезд уже проверили, милиционеры сжалились и пропустили меня. Я побежал к ней, она побежала к проводнику вагона и стала его умолять. Проводник тоже сжалился и открыл дверь вагона. Мы бросились друг другу в объятия, стояли у дверей вагона, целовались, говорили теплые и нежные слова и на нас смотрели все, проводники близлежащих вагонов, милиционеры и гопники. Это были самые дорогие и самые желанные мгновения за всю мою жизнь. Нас поторопили, повидались и хватит, и так не по инструкции. Я вернулся за заграждения. Еще несколько минут в блаженной улыбке мы смотрели друг на друга. Я глазами проводил удаляющийся поезд и направился к гопникам. Они молчали, один из них, видимо вожак, попросил снова закурить, сказал, что меня они бить не будут, потому что в их глазах я хороший человек, и поделился со мной своим бутербродом. Мы еще поговорили о чем-то, попрощались и напоследок они мне сказали, чтобы я в таком «выпендрёжном» виде больше не появлялся на их территории, а то они точно тогда меня побьют.
Или это было не трогательно, Светлана?