Мужчина склонен заблуждаться
когда всё ясно как божий день)
без Женщины-не разобраться...

Он это Марине Басмановой написал. Самые сильные стихи, пожалуй, были в период их романа,

Бродский это запрещённый приём Я думала, тут про сегодняшних поэтов. А так-то да...

Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля - дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.

Так долго вместе прожили, что снег
коль выпадал, то думалось - навеки,
что, дабы не зажмуривать ей век,
я прикрывал ладонью их, и веки,
не веря, что их пробуют спасти,
метались там, как бабочки в горсти.

Так чужды были всякой новизне,
что тесные объятия во сне
бесчестили любой психоанализ;
что губы, припадавшие к плечу,
с моими, задувавшими свечу,
не видя дел иных, соединялись.

Так долго вместе прожили, что роз
семейство на обшарпанных обоях
сменилось целой рощею берез,
и деньги появились у обоих,
и тридцать дней над морем, языкат,
грозил пожаром Турции закат.

Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари на старом
диванчике, что - прежде, чем возник,-
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.

Так долго вместе прожили мы с ней,
что сделали из собственных теней
мы дверь себе - работаешь ли, спишь ли,
но створки не распахивались врозь,
и мы прошли их, видимо, насквозь
и черным ходом в будущее вышли.

О НАГРАДЕ
- Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль.

На медаль. И то не к спеху.
Вот закончили б войну,
Вот бы в отпуск я приехал
На родную сторону.

Буду ль жив еще? - Едва ли.
Тут воюй, а не гадай.
Но скажу насчет медали:
Мне ее тогда подай.

Обеспечь, раз я достоин.
И понять вы все должны:

Дело самое простое -
Человек пришел с войны.

Вот пришел я с полустанка
В свой родимый сельсовет.
Я пришел, а тут гулянка.
Нет гулянки? Ладно, нет.

Я в другой колхоз и в третий -
Вся округа на виду.
Где-нибудь я в сельсовете
На гулянку попаду.

И, явившись на вечерку,
Хоть не гордый человек,
Я б не стал курить махорку,
А достал бы я "Казбек".

И сидел бы я, ребята,
Там как раз, друзья мои,
Где мальцом под лавку прятал
Ноги босые свои.

И дымил бы папиросой,
Угощал бы всех вокруг.
И на всякие вопросы
Отвечал бы я не вдруг.

- Как, мол, что? - Бывало всяко.
- Трудно все же? - Как когда.
- Много раз ходил в атаку?
- Да, случалось иногда.

И девчонки на вечерке
Позабыли б всех ребят,
Только слушали б девчонки,
Как ремни на мне скрипят.

И шутил бы я со всеми,
И была б меж них одна...
И медаль на это время
Мне, друзья, вот так нужна!

Ждет девчонка, хоть не мучай,
Слова, взгляда твоего...

- Но, позволь, на этот случай
Орден тоже ничего?
Вот сидишь ты на вечерке,
И девчонка - самый цвет.

- Нет, -сказал Василий Теркин
И вздохнул. И снова: - Нет.
Нет, ребята. Что там орден.
Не загадывая вдаль,
Я ж сказал, что я не гордый,
Я согласен на медаль.
x x x
Теркин, Теркин, добрый малый,
Что тут смех, а что печаль.
Загадал ты, друг, немало,
Загадал далеко вдаль.
(Твардовский)

Вот такое почему-то идет, лирика перестала цеплять почему-то, жаль. Большинство стихов, как мне кажется, про любовь

Помню,как читали стихи Смоктуновский,Юрский..Как читает Крючкова. Это - блаженство.

Еще Бродский:
Дидона и Эней

Великий человек смотрел в окно ,
а для нее весь мир кончался краем
его широкой греческой туники,
обильем складок походившей на
остановившееся море.
Он же
смотрел в окно , и взгляд его сейчас
был так далек от этих мест, что губы
застыли точно раковина, где
таится гул, и горизонт в бокале
был неподвижен.
А ее любовь
была лишь рыбой — может и способной
пустится в море вслед за кораблем
и, рассекая волны гибким телом,
возможно обогнать его — но он,
он мысленно уже ступил на сушу.
И море обернулось морем слез.
Но, как известно, именно в минуту
отчаянья и начинает дуть
попутный ветер. И великий муж
покинул Карфаген.
Она стояла
перед костром, который разожгли
под городской стеной ее солдаты,
и видела, как в мареве костра,
дрожащем между пламенем и дымом
беззвучно распадался Карфагензадолго до пророчества Катона.

1969 г.

Чонишвили еще потрясающе читает.

Это посвященные ей, но поздние стихи.

Он её любил страшно и, наверное, неразделённо. Он написал стихотворение "Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером..." в 1989 году, спустя много уже лет после их романа и меньше, чем за год до женитьбы на итальянке Марии Соццани. То есть, уже был сильно вовлечён в новые отношения с будущей молодой красавицей женой. Но сколько едкой горечи в стихотворении, обиды на ту, неразделённую любовь. Совершенно очевидно, что он так же неравнодушен к Басмановой. А она, даже когда он уже был знаменитым на весь мир, осталась равнодушной к нему. И потом, после его смерти, ей много раз предлагали дать интервью, сняться в документальных фильмах, предлагали деньги, но она никогда не общалась с прессой и отвечала: "Мне всё-равно".
И ещё меня поразил факт, что незадолго до своей смерти он перепосвятил Марии Басмановой вообще все свои стихотворения, посвящённые женщинам. То есть, по сути он вообще всегда, когда писал женщинам стихи, думал о ней. Потрясающая и грустная история любви. Быть рядом с этим гением было бы за счастье очень многим женщинам, но именно той, которую он любил всю жизнь, он был не нужен.

Она любила инженера химика и судя по письмам, чудовищно поглупела.

А все самые лучшие произведения рождаются от неразделенной любви...

Я знаю, Вася.

Горит, оплывает свеча.
Течёт растопившийся воск.
По блеску надежды-луча
Нашёл я Тебя, мой Христос.

Измучившись в долгой борьбе,
Нигде не увидев ответ,
Пришёл я, Спаситель, к Тебе
Найти утешенье и свет.

Себя нараспашку держал
В молитвах-рыданьях своих.
Когда же, без сил, замолчал,
Ты дал мне лекарство любви.

Растаяла нудная боль,
Что в сердце так долго жила,
И душу покинула хворь,
Пред взором рассеялась мгла.

Как будто рассвет повстречал
Пред ликом Твоим, мой Христос!..
Исчезла навеки свеча.
Застыл сталагмитами воск…

Демографы в печали: столетие пройдёт,
И русского народа умолкнут голоса.
От власти либеральной сжимается народ.
Крестов и обелисков всё ширятся леса.

Не следует, супруга, тревожиться зазря:
Россию от несчастья спасти ли нам вдвоём?
Тюльпаном расцветает восточная заря.
Объятия ослабим, чуть-чуть передохнём.

Два сына и две дочки в кроватках сладко спят.
Свои любовь, заботы сполна мы им даём.
Мы подвиг совершаем, нам люди говорят.
И вправду, это доблесть: быть мамой и отцом!

Пусть, в вере православной, имея наш пример,
Взрослеют и мужают ребята для того,
Чтоб жизнь дарить с любовью, без страха и химер…
Умножим род, супруга, ещё на одного?

Я верю в любовь
Быть иначе не может!
Без веры зиме не смениться весной!
И звёздное небо тебя не тревожит,
Когда нет любимого рядом с тобой...
Весенние ветры тебя пробуждают
Холодную стужу из сердца изгнав.
И будто бы в сказке Любовь побеждает,
Навек половинку твою отыскав!

Извините, вклинилась со своими детскими стихами.

Навеяно сегодняшней погодой:

Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.



И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.

И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,

Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.

Да. Сублимация - она такая)

Блин, Вася, прямо угадали мысли... читала то, что выше и думала, что это нифига не Бродский ))))) у нас наконец-то открыли его музей-квартиру. К маю обещают закончить реконструкцию. Приезжайте )))))

А моя безоговорочная любовь к нему началась вот с этого стихотворения )))

То не Муза воды набирает в рот.
То, должно, крепкий сон молодца берет.
И махнувшая вслед голубым платком
наезжает на грудь паровым катком.

И не встать ни раком, ни так словам,
как назад в осиновый строй дровам.
И глазами по наволочке лицо
растекается, как по сковороде яйцо.

Горячей ли тебе под сукном шести
одеял в том садке, где -- Господь прости --
точно рыба -- воздух, сырой губой
я хватал то, что было тогда тобой?

Я бы заячьи уши пришил к лицу,
наглотался б в лесах за тебя свинцу,
но и в черном пруду из дурных коряг
я бы всплыл пред тобой, как не смог "Варяг".

Но, видать, не судьба, и года не те.
И уже седина стыдно молвить -- где.
Больше длинных жил, чем для них кровей,
да и мысли мертвых кустов кривей.

Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него -- и потом сотри.

Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…

Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.

Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души.
А. Ахматова

Ещё очень люблю Есенина. Попозже выложу.
Давайте эта тема будет литературной страничкой. Так надоела грязь и ограниченность вокруг.