А почему Вы считаете, что мама провинилась перед сыном? Если у них хорошие отношения - это признак вины?
Идти на гипноз нужно самой анонимке, если ее волнует эта ситуация. Но пока у нее фокус во вне, вряд ли это случится. Есть выгода для нее в этой ситуации.

Тоже бы подисскутировала, но вводных данных мало, поэтому только на уровне гипотез)
Наташа, в Вашем сообщении есть ключевая фраза - полная сепарация. Но многие не осознают, что сепарация, это не только физически не зависеть от родителей, но и эмоционально. Надолюбленные в детстве дети будут "добирать" недостаток любви разными способами и от родителей, и от партнеров (о чем, собственно и пишет Вертер). Это будет вызывать много обид, претензий, конфликтов и разногласий с близкими людьми.
Вы для себя избрали верный путь, но утвердившись в нем, хорошо было бы подняться на этаж выше. Правильные отношения с родителями исцеляют наше будущее и будущее наших детей.

Для тех, у кого есть претензии к своей маме, хочу выложить отрывок из книги про то, как формируются родовые сценарии.

Давайте рассмотрим один из сценариев развития родовой динамики, который имел место в нашей стране после Великой Отечественной войны. Война и подобные ей социальные потрясения являются сильным деформирующим для Рода фактором: семейные связи рвутся и искажаются, судьбы людей становятся очень нестабильными, процессы развития ускоряются или затормаживаются, родовые законы не получают возможности гармоничного воплощения.
Возьмём за точку отсчёта поколение, непосредственно прожившее период войны. Женщины, оставшиеся в тылу без поддержки мужчин, вынуждены были в одиночку нести ношу неимоверной тяжести: растить детей, помогать фронту на заводах или в колхозах, заниматься
домашним хозяйством.
Только представьте такую ситуацию:
«Ты женщина, чей муж ушёл на фронт. У тебя на руках трое детей,
самому младшему – год. На дворе снежная зима, за дровами нужно идти в
лес, самой рубить и тащить домой. Помочь некому – в селе остались только
женщины и немощные старики. Продуктов в обрез, и их дают только после
выполнения дневной нормы. Дети болеют. Ты каждый день со страхом и
надеждой ждёшь почтальона – что он принесёт: похоронку или весточку
с фронта? И так изо дня в день. Ты ждёшь окончания войны, ждёшь
возвращения мужа, стараешься каждый день дотянуть до завтрашнего утра.
Ты готова отдать свой последний кусок хлеба, только бы не видеть голодных
детских глаз. Ты надрываешься с этими дровами и этой дневной нормой, с
болезнями и голодом детей, ты бесконечно устала, но продолжаешь жить. В
голове у тебя стучит только одна мысль: ”Лишь бы не умереть, я не могу
оставить детей! Я должна выжить“. Нельзя дать слабину, даже поплакать нет
сил и времени. И так долгие фронтовые дни, месяцы, годы. А под самый
конец войны, когда появилась надежда на возвращение к нормальной жизни,
ты получаешь похоронку…»
Многие женщины, прошедшие подобный ад, навсегда станут другими – сильными, несгибаемыми, непобедимыми. Подобные испытания превратят сердце женщины в кремень, не способный ни чувствовать, ни плакать, ни безмятежно радоваться материнству. Страшные годы спрячут её сердце под холодной плитой отчуждения, категоричности, жестокости. В таком состоянии она больше не сможет быть мягкой любящей мамой, у неё на это не останется сил.
Она будет лишь тащить свой материнский долг, задача которого по-прежнему в рамках: «Лишь бы не умер». И когда ребёнок прильнёт к ней в надежде получить нежность и тепло, она оттолкнёт его или закричит, чтобы отстал. Конечно, она будет продолжать заботиться о ребёнке, но в режиме приговора: «Ты будешь есть то, что я тебе сварила, будешь носить то, что купила, будешь делать то, что я тебе скажу». Она словно продолжает выживать, и чувствам нет места в её сердце.Ребёнок, видя пустоту и боль матери, чувствует, что он ей в тягость, что само его существование – это огромная обуза для нее, что она страдает от своего материнства. Ребёнок по праву детства хочет любви и внимания мамы, ему трудно понять её состояние и принять подобную ситуацию без психологических травм. Мама – это непререкаемый закон, он принимает её холод и отчуждение как истину в последней инстанции и начинает считать себя ненужным
и лишним. Он испытывает вину и стыд за сам факт своего бытия, а как иначе – ведь мама, самый дорогой на свете человек, страдает из-за него. И ребёнок растёт, привыкая быть незаметным. Хотя мама выживала во время войны ради ребёнка, именно материнская любовь и придавала ей силы и мужества, именно благодаря своей материнской любви она смогла пройти ад войны и спасти своё дитя. Но теперь эта любовь принимает такие искажённые формы, что ребёнку бесконечно тяжело от боли матери. Ребёнок получает от неё искреннюю любовь, обёрнутую в отчаяние, боль и жёсткость. И потому он учится быть самостоятельным, чтобы избавить маму от страданий: сам постираю, сам схожу в школу, дома приберу-приготовлю, только бы маме было легче. Второе, послевоенное, поколение сразу учится быть сильным и независимым, чтобы не быть обузой уставшим матерям. Потому что улыбка матери, её спокойствие и
тепло стоят очень дорого. В то время декретные отпуска были не три года, как сейчас, мамы через два-три месяца после родов выходили на работу. Послевоенные дети росли самостоятельно и тоже учились быть сильными. Это дало свои плоды – огромные промышленные и социальные проекты были подняты сильными руками именно этих людей.
Мама, воспитавшая сына одна, сама заменит ему отца. И мальчик, не получивший мужского посвящения, так и не научится иметь своё мнение, так и не обретёт свой мужской стержень. Он может быть работягой и добряком, но неуважение к себе из-за собственной несостоятельности разъест его изнутри и однажды погубит. После войны мальчикам катастрофически не хватало влияния мужчин; воспитанные сильными женщинами, они потом не могут найти себя ни в личной жизни, ни в профессии. Оставшись без отца, мальчик становится мужчиной, не представляющим, как это – самому быть отцом.
Пройдет время, и дети, родившиеся после войны или в войну, сами станут родителями.
Со стороны мамы они не получили той нежности и любви, что есть в спокойном материнском сердце, но верить в любовь они не перестали. Это время перемен (1960-е годы) – первый полёт Гагарина, открытие больших электростанций, строительство новых городов, новая мода и музыка. Страна поднимается, и в воздухе сквозят надежда и ожидание счастья.
И вот приходит новое поколение. Молодые мамы хотят дать малышам то, чего им самим так не хватало – простого материнского тепла. Они отдают им всю свою любовь, интуитивно стремясь оградить своё дитя от того, что испытали сами. Они наполняются любовью к ребёнку, и эта любовь становится их жизненным смыслом. Но время идёт, ребёнок вырастает и требует своего отдельного пространства, он претендует на личную жизнь и самостоятельность.
И у мамы возникает страх отпустить ребёнка во взрослую жизнь: ей, не напитавшейся от своей матери любовью, рано ставшей сильной и независимой, очень хочется продолжать быть в постоянном «подключении» к своему ребёнку. Ей страшно остаться эмоционально одной. И она не желает отпускать ребёнка, она не хочет и не позволяет ему взрослеть. В ход идут разные методы – шантаж, манипуляции, угрозы. Мама не может быть спокойна, пока ребёнка нет рядом, она хватается за сердце, услышав о его планах на вечер, смотрит на него печальными глазами, лишь бы он остался рядом. И ребёнок не может оттолкнуть мать. Как можно игнорировать её боль и желание быть рядом? Ребёнок приносит в жертву свои интересы, лишь бы мама была спокойна. Мать же хочет стереть все границы между собой и ребёнком, требуя от него полного откровения и душевного обнажения. Она ждёт от ребёнка поддержки, словно
маленькая, но при этом контролирует его, пользуясь взрослыми полномочиями матери. Для ребёнка это патовая ситуация.И что мы наблюдаем? Женщина (бабушка), прошедшая войну, пожертвовала собой ради спасения своей дочери, и теперь дочь ждёт жертвы от своих детей. И кто-то проживёт с мамой под одной крышей всю жизнь, а кто-то решит вырваться, заявив о своём праве быть самостоя-
тельным, унося чувство вины и оставив маму с чувством отчаяния и обидой. Мужчины, вырос-
шие без отцов, не способны наполнить своих женщин любовью.
Это грустное наследие войны – послевоенные мальчики и девочки, выросшие без любви, взрослея и создавая свои семьи, ждут друг от друга того, чего не получили в детстве. И не получив, разочаровавшись, приходят к одному выводу – развод. И дети этих родителей сами становятся родителями для них. Третье поколение восполняет то, чего не дали бабушки родителям. И потому бабушки «уполномочивают» внучек и внуков восполнить дисбаланс любви в Роду, что они и будут делать. Они будут защищать родителей от тревог, также будут самостоятельными и сильными. А родители вздохнут с облегчением: наконец-то их детский голод по
материнской любви будет восполнен.
Удел третьего поколения – ответственность, чувство вины за родителей, желание их спасти. Им бы побыть детьми, с простыми и беззаботными развлечениями, с лёгкостью и мечтой, но они не могут – их ранимые, недолюбленные в детстве родители не дают им этого пространства свободы и доверия. Жажда свободы рвётся наружу, принимая форму подавленной агрессии и обиды.
И как такое третье поколение будет смотреть на своих детей – четвёртое послевоенное поколение? Будучи сверхответственными, они набрасываются на своих детей с огромным желанием сделать их счастливыми и полноценными: отвести на все секции сразу, с рождения учить трём языкам, готовить к нескольким высшим образованиям – словом, сделать из ребёнка героя-гордость семьи и нации. Недополученную в детстве заботу со стороны своих раненых родителей они вкладывают в своих детей, проживая вместе с ними своё детство.
И что же эти дети, поколение, выросшее на компьютерах и Интернете? Это особое поколение. Социологи бьют тревогу: «Беда, современные дети не критикуют власть!» Такого никогда не было. Молодёжь всегда была бурной и шумной, она всегда была против власти, а эти больше заинтересованы в своих гаджетах и количествах просмотров фотографий обедов в своих инстаграмах.
С точки зрения родовых законов – четвёртое поколение срединное в семикратной Родовой системе. Именно дети четвёртого поколения могут остановить боль минувшей войны, до этого звучавшую в судьбах предков, и запустить новый сценарий – гармоничный и разумный.
Заниматься своими детьми, наполнять семью любовью и творчеством, творить новый мир и создавать новые живые впечатления – вот задача детей четвёртого послевоенного поколения.
Именно они на примере своей любви и полноты могут помочь своим Родам забыть боль и тяготы войны.

Лен)
Это не односторонние процессы -
Правильные отношения))
Я не считаю, что дети должны брать и главное тащить родительскую слабость и неумения на себе.
Выруливать из созданных родителями виражей одна сторона - дети - нифига не должны. Это жрет их собственные ресурсы.

Если нет по разным объективным причинам правильных в реале, можно вполне самим для себя «дошить» их в своей голове: делай что должно и будь что будет))
Родители нужны детям только на определенном этапе, и этот этап у меня лично уже давно закончился)
Любовь можно добирать самой в себе, любить своих близких, эту жизнь, делиться ей безвозмездно.

тогда уточню)
правильнОЕ отношение к родителям)

Как это родители нужны на определенном этапе? Это звучит как-то по потребительски

Потребительски в чем?
Что дети потребили?

Что потребили)
То готовы могут быть отдавать?
Не так?
Чем сосуд наполнен, то из него возможно взять?

Странно родителям, которые не наполняли сосуд, желать испить из него в дальнейшем)

Что нужны детям только на определенном этапе. А потом уже не нужны?

А дети нужны?
Вообще были?
Например

Если родитель на протяжении всей детской жизни вербально и невербально транслирует свое желание быть от детей отдельно и подальше
Дети к этому привыкают Лен))
Нет так нет
Ну не убиться же…

Жить сами по себе (расти, крепнуть, учиться) дети сами физически не могут.
Решение о собственном появлении на свет дети тоже не принимают самостоятельно… так то..
В чем потребление?

ПравильнОе отношение может иметь место к тому, что есть
А не к тому, чего нет.
Это утрированно.
Чтобы было «высоко» понятно.

Захлебываться собственной болью?
Бороться с ветряными мельницами?
Выпрашивать стоя на коленях?

Лен
Зачем
То, что отправляешь в небо ТЫ, то и упадет рано или поздно на тебя.
Выдавливать из себя несуществующую любовь - это глупо, изображать тоже
Любовь - это естественность))

Только не забываем, что снова война идёт (

Прочитала. это конечно книга - непонятно на основании чего женщины ужесточались по отношению к своим детям во время войны? и почему все смели под одно поколение.

А ведь описываете только Ленинград ( где действительно не было хлеба) Но были же территории эвакуации, туда детей вывозили вагонами, они вообще матерей своих не видели.
Но женщины рожали, рожали даже в концлагерях , где под окнами было детское кладбище новорожденных.
Итак,непонятно , почему мать ожесточилась к своему ребенку "военного времени". Абсолютно нет. У моей бабушки было двое маленьких детей и сын и дочь. Она до последнего вздоха любила их, берегла, обнимала и целовала. И сохранились письма с фронта ее мужа, который понимал что не вернется и будет новый папка у его детей, но очень просил чтобы они помнили настоящего отца. Муж ее не вернулся. Мужчина так же появился в ее жизни после войны, который любил ее детей как отец родной.

В послевоенное время многие мужчины имели по несколько семей, бросали и заводили новые, мужчин не хватало на всех женщин. Они , вроде не тянули одни - была возможность- распахивали дверь, чтобы только мужчина был в доме. Так было в семье моего отца, его отец вернувшись и в высоком звании, был "нарасхват".Да появилась идеология, ячейка общества, комсомол, бам. Дети опять счастливые все на картошку, все на Бам, все еще куда то. Вот появляется третье поколение, которое выросло в "полных и счастливых"семьях.

ну и четвертое поколение мы. где не любовь? у всех все по разному. Люди как были разные так и остались, Мужчины и сейчас оставляют семьи, матери и сейчас тянут, несмотря что под боком и Магнит и Пятерочка. Зачем эта привязка к войне для оправдания эгоизма?

вот тоже подумала... но мы ее практически не ощущаем...т.е определенные районы сейчас в оцеплении, весь остальной мир,и кушает и любит.

Я б сказала, у нас постоянно войны, если историю посмотреть, какие 4 поколения...

так почему ее не бывает в цепочке Мать - ребенок?

Почему она появляется естественным образом у ребенка, но не была у матери?

Это простой эгоизм?

Ведь также много историй где женщина выдвигает на первое место мужчину, задвигая детей. И именно в таких семьях нет любви к дочерям...

В смысле не ощущаем? Вдов больше не становится? Если мы об этом рассуждаем

кто то ожеточился по отношению к своим детям?

вы как ощущаете? кроме новостей с полей.

Да. У каждого свой путь и на момент каждый поступает так как может. Сей факт только принять) ряды жертв покинут не все.

Я кстати как раз такой родитель, который жильё не получила, а купила. Не мужнино оно и не родительское.
Даже то, что мои родители в однушку вложили им уже вернула, хотя долг это был мужа перед отцом моим и только на словах он красиво ушёл, квартиру мне оставив с дочкой, а реально скинул на меня долг за неё.
Злилась я тогда и на него, и на отца… было дело, но долг тот погасила и трёшка, где с детьми прописана давным давно моя.
И вот, имея такие вводные, я не понимаю почему я смогла заработать на жильё, а мой сын и моя дочь не смогут…
Да ещё и моей обязанностью вдруг стало им квартиры купить…) Читаю такое и только диву даюсь. Наследство захотят - пусть ждут, но что-то не припомню я среди своих ровесников, чтобы сильно кто-то из них дела свои поправили после ухода родителей. Скорее внукам в таком плане везет больше. У подруги дочка сейчас живет в квартире бабушки и дедушки, а она осталась в той же, за которую ипотеку выплачивала ещё по программе «молодая семья». Тоже кстати без мужа, с маленькой дочкой на руках и работая в офисе осилила своё жильё купить. Дочке вот свезло, но мама бы для неё жильё сейчас 100% не впряглась покупать.
Не понимаю я такую повинность для родителя. Негде жить ребенку - живи со мной, не хочешь - живи сам/сама, а я тебе не обязан/на жильё строить/покупать/отдавать…

Мне самой здесь за это по полной досталось кстати.
Что есть, то есть, вот люблю мужа и хоть режьте меня… И как он стал мне ближе и роднее дочери и сына не знаю, ведь и мать с отцом в моём сердце сразу потеснил, да даже себя вполовину так не люблю, как его.) Но я такая душная всегда была, без любви не живется мне и если уж на то пошло, то сильнее бабушки своей никого никогда не любила. Здесь даже у мужа вторая роль, дети на третьем, родители на четвёртом, кошка на почётном пятом…
Шутка конечно, но вот реально не выходит у меня одинаково ровно всех любить. Как ни крути, а кому-то тепла больше в определенный момент жизни отдаёшь, одно утешает, что в движении всё и когда-то одного купаешь в любви, а потом другого очередь приходит.