Татьяна (Россия, Воронеж)
Блог Татьяны (Россия, Воронеж, 46 лет)
Татьяна, Россия, Воронеж, 46 лет
трое детей
Песни Победы...
08.05.2021 20:27
470
0
Воронежский краеведческий канал «Чай втроём» представляет вашему вниманию праздничный выпуск «Песни Победы»...
Она не умела одеваться. Она
Не была красивой, казалась смешной.
Писала с ошибками, мало читала,
Курила сигареты, одну за одной.
Она любила плохое кино,
На запястье носила тяжелый браслет,
Красила губы морковной помадой,
Никто не знал, сколько ей лет.
Он сел за руль милого его сердцу стального Боливара в отличном расположении духа. Впереди вырисовывался занимательный вечер: накануне по счастливой случайности в его руках оказался билет на концерт любимой музыки.
Он включил на полную мощность новенькую аудиосистему, опустил боковое дверное стекло со стороны водительского места и плавно выехал за ворота тесного двора.
Весенний ветер задорно трепал его русые волосы. Звуки музыки ласкали слух. Свободная проезжая часть в уикенд склоняла к лёгкому нарушению скоростного режима.
И вот краем глаза он отметил, что идеально белый мерседес не отстаёт от него «ни на шаг». Его автомобиль моментально среагировал и принял вызов в неофициальной городской гонке.
Скорость выросла. Ветер уже не успевал за его машиной. За открытым окном, как на ускоренной перемотке, замелькали стеклянные башни торговых центров, украшенные аляповатыми рекламными транспарантами, людские муравейники-многоэтажки, уютно подсвеченные изнутри домашним теплом, припозднившиеся прохожие, а также редкие старики-тополя, воздевшие свои узловатые ветви к небу в немой молитве за каждого неразумного горожанина.
Машины летели, не уступая друг другу. Но на одном из перекрёстков строгий красный свет вернул водителей в реальный мир ПДД.
Слева от его разгорячённого автомобиля остановился внедорожный белый немец, за рулём которого сидела уверенная в себе, молодая стильная дама. Она дерзко подмигнула сопернику и резво сорвалась с места, не дождавшись смены желтого сигнала светофора на зелёный. Напоследок блондинка одарила любителя шансона и бардовской песни непристойным жестом.
Догнать удаляющийся идеально белый мерседес уже не было шансов. Единственный пешеход, женщина в длинном сером бесформенном пальто с футляром на спине, в котором покоился музыкальный инструмент, переходила улицу, как раз перед его капотом. Он начал закипать: промедление было не в его характере. В открытое окно, вспылив, он крикнул обидные слова переходящей дорогу женщине. Наконец-то жёлтый свет-зануда переключился на зелёный, а нога женщины в сером вступила на спасительный тротуар…
Настроение было испорчено. Незаметно для себя, в пылу гонки, он прибыл до места назначения. Припарковав машину, он вошёл в небольшой зал ночного клуба, сделал заказ и опустился на нужное место.
Мужчина сделал глоток прохладного коктейля, откинулся на спинку стула, закрыл глаза, расслабился и выкинул из головы притягательный образ строптивой автоледи и испуганный взгляд «серой мыши» с пешеходного перехода. Звуки гитары и женский вокал полностью уравновесили его душевное состояние.
Он открыл глаза и увидел на сцене ту, которую чуть не задавил полчаса назад.
Она пела, а в его бокале таяли кубики льда. Он затаил дыхание. Он забыл обо всём на свете. Он полностью отдался во власть её голоса. А она пела и пела.
Когда она пела, притихли бульвары,
На дальних планетах рождались моря,
Ломались часы, распускался багульник,
Снежные псы толпились в дверях.
Пока она пела, мелькали столетья,
Плакал швейцар, вспоминая войну.
Чей-то ребенок вышел на сцену
С красным цветком и потрогал струну.
В завершение концерта «она улыбнулась кому-то из зала, и спела на бис очень грустный мотив»…
Оглушённый, он вышел на свежий воздух. Большая медведица важно выгуливала сынишку по ночному горизонту. Он растерянно смотрел на эту звёздную пару и не понимал, куда же ему теперь идти. Дома его никто не ждал…
#my_fantasy
Не была красивой, казалась смешной.
Писала с ошибками, мало читала,
Курила сигареты, одну за одной.
Она любила плохое кино,
На запястье носила тяжелый браслет,
Красила губы морковной помадой,
Никто не знал, сколько ей лет.
Он сел за руль милого его сердцу стального Боливара в отличном расположении духа. Впереди вырисовывался занимательный вечер: накануне по счастливой случайности в его руках оказался билет на концерт любимой музыки.
Он включил на полную мощность новенькую аудиосистему, опустил боковое дверное стекло со стороны водительского места и плавно выехал за ворота тесного двора.
Весенний ветер задорно трепал его русые волосы. Звуки музыки ласкали слух. Свободная проезжая часть в уикенд склоняла к лёгкому нарушению скоростного режима.
И вот краем глаза он отметил, что идеально белый мерседес не отстаёт от него «ни на шаг». Его автомобиль моментально среагировал и принял вызов в неофициальной городской гонке.
Скорость выросла. Ветер уже не успевал за его машиной. За открытым окном, как на ускоренной перемотке, замелькали стеклянные башни торговых центров, украшенные аляповатыми рекламными транспарантами, людские муравейники-многоэтажки, уютно подсвеченные изнутри домашним теплом, припозднившиеся прохожие, а также редкие старики-тополя, воздевшие свои узловатые ветви к небу в немой молитве за каждого неразумного горожанина.
Машины летели, не уступая друг другу. Но на одном из перекрёстков строгий красный свет вернул водителей в реальный мир ПДД.
Слева от его разгорячённого автомобиля остановился внедорожный белый немец, за рулём которого сидела уверенная в себе, молодая стильная дама. Она дерзко подмигнула сопернику и резво сорвалась с места, не дождавшись смены желтого сигнала светофора на зелёный. Напоследок блондинка одарила любителя шансона и бардовской песни непристойным жестом.
Догнать удаляющийся идеально белый мерседес уже не было шансов. Единственный пешеход, женщина в длинном сером бесформенном пальто с футляром на спине, в котором покоился музыкальный инструмент, переходила улицу, как раз перед его капотом. Он начал закипать: промедление было не в его характере. В открытое окно, вспылив, он крикнул обидные слова переходящей дорогу женщине. Наконец-то жёлтый свет-зануда переключился на зелёный, а нога женщины в сером вступила на спасительный тротуар…
Настроение было испорчено. Незаметно для себя, в пылу гонки, он прибыл до места назначения. Припарковав машину, он вошёл в небольшой зал ночного клуба, сделал заказ и опустился на нужное место.
Мужчина сделал глоток прохладного коктейля, откинулся на спинку стула, закрыл глаза, расслабился и выкинул из головы притягательный образ строптивой автоледи и испуганный взгляд «серой мыши» с пешеходного перехода. Звуки гитары и женский вокал полностью уравновесили его душевное состояние.
Он открыл глаза и увидел на сцене ту, которую чуть не задавил полчаса назад.
Она пела, а в его бокале таяли кубики льда. Он затаил дыхание. Он забыл обо всём на свете. Он полностью отдался во власть её голоса. А она пела и пела.
Когда она пела, притихли бульвары,
На дальних планетах рождались моря,
Ломались часы, распускался багульник,
Снежные псы толпились в дверях.
Пока она пела, мелькали столетья,
Плакал швейцар, вспоминая войну.
Чей-то ребенок вышел на сцену
С красным цветком и потрогал струну.
В завершение концерта «она улыбнулась кому-то из зала, и спела на бис очень грустный мотив»…
Оглушённый, он вышел на свежий воздух. Большая медведица важно выгуливала сынишку по ночному горизонту. Он растерянно смотрел на эту звёздную пару и не понимал, куда же ему теперь идти. Дома его никто не ждал…
#my_fantasy
* * *
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко, —
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
1909, Осип Мандельштам
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко, —
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
1909, Осип Мандельштам
Приглашаем вас прогуляться по апрельскому Воронежу в нашей маленькой компании... 
Фото сегодняшнего дня...
Фото сегодняшнего дня...
Она резко открыла глаза и долго, бессмысленно смотрела на тугой потолок. По мере того, как сознание возвращалось к ней, обстановка вокруг приобретала привычные домашние очертания. Пугающая высота, бесчисленные лестницы без перил, которые приходилось преодолевать, несмотря на предательскую дрожь в коленях, из раза в раз преследовали её во снах.
Усилием воли она скинула с себя, как одеяло, липкий страх и окунулась в прохладный апрельский день, обещающий принадлежать только ей.
Наскоро позавтракав, она вышла из дома, села на рейсовый ПАЗик и доехала до нужной остановки.
Весенний полуголый лес приветствовал её, как добрую подругу, протягивая в дар скромный букет голубых первоцветов. Она бесцельно шагала, спотыкаясь, по кривым тропинкам, дышала свежим воздухом и старалась ни о чём не думать. Каждое дерево казалось ей знакомым. Здесь они некогда гуляли, держась за руки, играли в бадминтон на полянах, устраивали пикники. Теперь этими же тропинками она бродила одна…
Время воскресного дня быстро таяло, не в пример рабочим будням. Наступил вечерний час, а с ним необходимость возвращаться назад, в пустую квартиру.
Она вышла из приветливого леса и заспешила к обшарпанной автобусной остановке на обочине федеральной трассы М4 «Дон». Скупые небеса пытались прибить дорожную пыль редкими каплями дождя. Краем глаза она заметила чёрный, с наглухо тонированными стёклами, автомобиль, припаркованный неподалёку от остановки.
И вот она поднялась на обочину проезжей части, вошла под крышу, в надежде протянуть усталые ноги на лавочке, и замерла. На остановке она оказалась не одна. На грязной, убогой скамейке стояла автолюлька, в которой спал брошенный, забытый всем миром ребёнок.
Она в растерянности смотрела на безмятежное лицо малыша, автоматически отмечая, как чёрная машина плавно отъехала от обочины и, набирая ход, улетела в неизвестность.
Вдруг мальчик открыл глаза. И его тёмно-синий взгляд осветил одинокое сердце женщины. Она взяла на руки внезапно расплакавшегося младенца и прижала к себе. Запах раннего детства, забытое чувство прибывающего к груди молока, непонятное умиротворение моментально стерло прошлое и заунывный реальный дождь…
Прошёл год. Год – бесконечных забот и хлопот.
Её страшные сны рассыпались на мириады пылинок от звучащего в доме детского смеха, а тёмно-синий, совсем не детский взгляд подкидыша придавал ей силы для дальнейшей борьбы с бюрократической системой усыновления. Мальчика никто не искал.
В день их встречи, который стал его днём рождения, молодая мама собрала небольшую корзинку с лёгким перекусом и необходимыми детскими вещами. Пожилой рейсовый автобус, пыхтя, как Паровозик из Ромашково, доставил их до знакомой остановки.
День в весеннем лесу пролетел как всегда быстро. Возвращаясь после длительной прогулки, мама бережно несла уставшего ребёнка на руках. Накрапывал дождь. «Как тогда» – про себя отметила она.
На остановке она присела на старую лавочку и нахохлилась, не понимая, откуда вдруг взялось это чувство, чувство неумолимо приближающегося неизведанного.
Чёрная машина с наглухо тонированными стёклами остановилась напротив остановки, отрезав женщину и мальчика от всего белого света.
Автомобильная дверка медленно открылась.
Он подошёл к ним, тихо присел рядом, положил руку на голову спящего ребёнка и внимательно всмотрелся в её душу. Неугомонные птицы вмиг замолкли, дождь прекратил барабанить свою монотонную партию, время остановилось. Мама боялась пошевелиться. Она знала этого человека: мягкий овал лица, красивые волнистые волосы до плеч, тёплый, всепроникающий убаюкивающий взгляд.
Внезапно он рассмеялся, весело щёлкнул её по испуганному носу и вложил в руку маленький серебряный символ любви, надежды и веры для сына, её сына…
Она смотрела вслед удаляющейся мужской фигуре и не удивлялась тому, что его сандалии едва касались земли. Чёрная машина так же внезапно исчезла, как и появилась.
Обнимая ребенка, она тихо плакала, от переполняющих её чувств. Она поняла, что никогда не будет одинока…
#my_fantasy
Усилием воли она скинула с себя, как одеяло, липкий страх и окунулась в прохладный апрельский день, обещающий принадлежать только ей.
Наскоро позавтракав, она вышла из дома, села на рейсовый ПАЗик и доехала до нужной остановки.
Весенний полуголый лес приветствовал её, как добрую подругу, протягивая в дар скромный букет голубых первоцветов. Она бесцельно шагала, спотыкаясь, по кривым тропинкам, дышала свежим воздухом и старалась ни о чём не думать. Каждое дерево казалось ей знакомым. Здесь они некогда гуляли, держась за руки, играли в бадминтон на полянах, устраивали пикники. Теперь этими же тропинками она бродила одна…
Время воскресного дня быстро таяло, не в пример рабочим будням. Наступил вечерний час, а с ним необходимость возвращаться назад, в пустую квартиру.
Она вышла из приветливого леса и заспешила к обшарпанной автобусной остановке на обочине федеральной трассы М4 «Дон». Скупые небеса пытались прибить дорожную пыль редкими каплями дождя. Краем глаза она заметила чёрный, с наглухо тонированными стёклами, автомобиль, припаркованный неподалёку от остановки.
И вот она поднялась на обочину проезжей части, вошла под крышу, в надежде протянуть усталые ноги на лавочке, и замерла. На остановке она оказалась не одна. На грязной, убогой скамейке стояла автолюлька, в которой спал брошенный, забытый всем миром ребёнок.
Она в растерянности смотрела на безмятежное лицо малыша, автоматически отмечая, как чёрная машина плавно отъехала от обочины и, набирая ход, улетела в неизвестность.
Вдруг мальчик открыл глаза. И его тёмно-синий взгляд осветил одинокое сердце женщины. Она взяла на руки внезапно расплакавшегося младенца и прижала к себе. Запах раннего детства, забытое чувство прибывающего к груди молока, непонятное умиротворение моментально стерло прошлое и заунывный реальный дождь…
Прошёл год. Год – бесконечных забот и хлопот.
Её страшные сны рассыпались на мириады пылинок от звучащего в доме детского смеха, а тёмно-синий, совсем не детский взгляд подкидыша придавал ей силы для дальнейшей борьбы с бюрократической системой усыновления. Мальчика никто не искал.
В день их встречи, который стал его днём рождения, молодая мама собрала небольшую корзинку с лёгким перекусом и необходимыми детскими вещами. Пожилой рейсовый автобус, пыхтя, как Паровозик из Ромашково, доставил их до знакомой остановки.
День в весеннем лесу пролетел как всегда быстро. Возвращаясь после длительной прогулки, мама бережно несла уставшего ребёнка на руках. Накрапывал дождь. «Как тогда» – про себя отметила она.
На остановке она присела на старую лавочку и нахохлилась, не понимая, откуда вдруг взялось это чувство, чувство неумолимо приближающегося неизведанного.
Чёрная машина с наглухо тонированными стёклами остановилась напротив остановки, отрезав женщину и мальчика от всего белого света.
Автомобильная дверка медленно открылась.
Он подошёл к ним, тихо присел рядом, положил руку на голову спящего ребёнка и внимательно всмотрелся в её душу. Неугомонные птицы вмиг замолкли, дождь прекратил барабанить свою монотонную партию, время остановилось. Мама боялась пошевелиться. Она знала этого человека: мягкий овал лица, красивые волнистые волосы до плеч, тёплый, всепроникающий убаюкивающий взгляд.
Внезапно он рассмеялся, весело щёлкнул её по испуганному носу и вложил в руку маленький серебряный символ любви, надежды и веры для сына, её сына…
Она смотрела вслед удаляющейся мужской фигуре и не удивлялась тому, что его сандалии едва касались земли. Чёрная машина так же внезапно исчезла, как и появилась.
Обнимая ребенка, она тихо плакала, от переполняющих её чувств. Она поняла, что никогда не будет одинока…
#my_fantasy
Литература и история – это два мира, тесно переплетающихся друг с другом. Венчание на царство, войны, репрессии, гидры-революции, пожирающие своих детей и бесконечные даты, даты, даты: официальная история идёт параллельно с историей человеческих судеб. И вполне допустимо, что чья-то линия жизни, чья-то судьба, свершившаяся на фоне определённых исторических событий, ляжет в основу художественного произведения. В свою очередь авторский текст, возможно, сподвигнет читателей посмотреть на события прошлого не вскользь и мимоходом, а пережить всё то, что пришлось пережить и героям былых времён… Смоленщина. 1910 год. Июнь месяц. В семье начитанного, уважающего себя кузнеца, носившего шляпу и презирающего лапти, считавшего себя не крестьянином, а потомственным однодворцем (военизированным землевладельцем на окраине страны) родился будущий советский писатель, прозаик и поэт, дважды главный редактор журнала «Новый мир», автор неоднозначной, нашумевшей в своё время утопической поэмы о коллективизации «Страна Муравия» – Александр Трифонович Твардовский.
Четыре года. Прошло ровно четыре года…
Сегодня никто не узнает её истинного настроения.
Она плотно прикрыла дверь ванной комнаты. Включила фоном слезливые песенки для девочек и спрятала свою печаль под горячими струями воды.
Через полчаса, стоя перед запотевшим зеркалом, она наглухо застегнула молнию своей души, ладонью вытерла мутное отражение и смело развернулась лицом к лицу к новому весеннему дню…
Пусть ваш день станет светлым…
С праздником!
Сегодня никто не узнает её истинного настроения.
Она плотно прикрыла дверь ванной комнаты. Включила фоном слезливые песенки для девочек и спрятала свою печаль под горячими струями воды.
Через полчаса, стоя перед запотевшим зеркалом, она наглухо застегнула молнию своей души, ладонью вытерла мутное отражение и смело развернулась лицом к лицу к новому весеннему дню…
Пусть ваш день станет светлым…
С праздником!
Выпуск первый. Истоки города...
Я наяву вижу то, что многим даже не снилось
Не являлось под кайфом, не стучалось в стекло
Моё сердце остановилось…
Отдышалось немного…
И снова пошло
Две маленькие рыбки, каждая сама по себе, наугад фланировали в сумрачных глубинах вселенского Океана. Наивные, они плыли и плыли, ни о чём не задумываясь и ни о чём не ведая.
Но вот однажды сильный шторм переполошил их дом-Океан. Девственные коралловые леса заволновались, табун резвых морских коньков в панике вытоптал изумрудные пастбища водорослей, старики-отшельники попрятались в неуютных норах, красавицы-звезды как можно сильнее вжались в илистое дно, а нервная каракатица расплылась в черных маскировочных тучах, и только флегматичная пучеглазая камбала как ни в чём не бывало продолжила свой ежевечерний моцион.
Налетевшая буря перемешала лазурные воды Океана, и в мутной воде, потеряв окружающие ориентиры, нос к носу столкнулись друг с другом две маленькие рыбки.
Яркая искра от этого столкновения озарила тёмное пространство подле них. Любопытные осьминоги выглянули из своих укрытий. А рыбки никого и ничего не замечали вокруг. Они, потеряв всякое чувство осторожности и бдительности, помахивая красивыми радужными хвостами, радостно кружили в брачном танце. И в этом танце рождалось новое чувство, ранее им неизвестное. Это было чувство единения, чувство гармонии и желания быть в этом мире…
Наблюдая за своими подопечными, Создатель улыбался. На этот раз Он аккуратно вернул небольшой аквариум-вселенную на отведённое место в небесном доме и выключил свет. Наступила ночь…
#my_fantasy
Не являлось под кайфом, не стучалось в стекло
Моё сердце остановилось…
Отдышалось немного…
И снова пошло
Две маленькие рыбки, каждая сама по себе, наугад фланировали в сумрачных глубинах вселенского Океана. Наивные, они плыли и плыли, ни о чём не задумываясь и ни о чём не ведая.
Но вот однажды сильный шторм переполошил их дом-Океан. Девственные коралловые леса заволновались, табун резвых морских коньков в панике вытоптал изумрудные пастбища водорослей, старики-отшельники попрятались в неуютных норах, красавицы-звезды как можно сильнее вжались в илистое дно, а нервная каракатица расплылась в черных маскировочных тучах, и только флегматичная пучеглазая камбала как ни в чём не бывало продолжила свой ежевечерний моцион.
Налетевшая буря перемешала лазурные воды Океана, и в мутной воде, потеряв окружающие ориентиры, нос к носу столкнулись друг с другом две маленькие рыбки.
Яркая искра от этого столкновения озарила тёмное пространство подле них. Любопытные осьминоги выглянули из своих укрытий. А рыбки никого и ничего не замечали вокруг. Они, потеряв всякое чувство осторожности и бдительности, помахивая красивыми радужными хвостами, радостно кружили в брачном танце. И в этом танце рождалось новое чувство, ранее им неизвестное. Это было чувство единения, чувство гармонии и желания быть в этом мире…
Наблюдая за своими подопечными, Создатель улыбался. На этот раз Он аккуратно вернул небольшой аквариум-вселенную на отведённое место в небесном доме и выключил свет. Наступила ночь…
#my_fantasy
Она помнит. Она не забыла, какой сегодня день…
В этот день в далёком 1565 году царь Иван IV Васильевич Грозный вернулся в Москву из загородной резиденции Александровской слободы и объявил о введении опричнины, приведшей к массовым расправам и казням неугодных.
15 февраля 1786 года английский астроном, оптик и композитор Уильям Гершель обнаружил в созвездии Дракона планетарную туманность «Кошачий глаз», возраст которой около тысячи лет и которая до сих пор, несмотря на её активное изучение, хранит при себе загадки и тайны.
А через сто лет после этого астрономического события в Москве по инициативе старших сестёр Гнесиных, пианисток и меценаток Евгении, Елены и Марии, открылось частное музыкальное училище как для детей, так и для взрослых, ставшее впоследствии Российской академией музыки.
В 1989 году 15 февраля был завершён вывод советских войск из Афганистана, длившийся практически год…
Она помнит. Она не забыла, какой сегодня день.
Ближе к вечеру она решается: берёт в руки телефон и набирает нужный номер. Длинные гудки и знакомое «Алло». Она передаёт трубку маленькому сыну:
– Па! Привет! С Днём рождения…
В этот день в далёком 1565 году царь Иван IV Васильевич Грозный вернулся в Москву из загородной резиденции Александровской слободы и объявил о введении опричнины, приведшей к массовым расправам и казням неугодных.
15 февраля 1786 года английский астроном, оптик и композитор Уильям Гершель обнаружил в созвездии Дракона планетарную туманность «Кошачий глаз», возраст которой около тысячи лет и которая до сих пор, несмотря на её активное изучение, хранит при себе загадки и тайны.
А через сто лет после этого астрономического события в Москве по инициативе старших сестёр Гнесиных, пианисток и меценаток Евгении, Елены и Марии, открылось частное музыкальное училище как для детей, так и для взрослых, ставшее впоследствии Российской академией музыки.
В 1989 году 15 февраля был завершён вывод советских войск из Афганистана, длившийся практически год…
Она помнит. Она не забыла, какой сегодня день.
Ближе к вечеру она решается: берёт в руки телефон и набирает нужный номер. Длинные гудки и знакомое «Алло». Она передаёт трубку маленькому сыну:
– Па! Привет! С Днём рождения…
— Будь здорова! Расти большая! Спасибо! – быстро и привычно пожелала она себе после каждого чиха…
Зловредная гололедица всё-таки подловила её: коленка разбита, брюки порваны. Но она со знанием дела протянула себе же воображаемую руку помощи, поднялась, отряхнулась и с непроницаемым видом пошагала дальше…
После трудового дня она возвращалась домой усталая, прокручивая в голове планы предстоящего вечера. За спиной рюкзак. В руках пакеты. Проезжающая на всех парах иномарка, пролетела мимо неё, щедро окатив зимней грязью. Но она шла, как ни в чём не бывало, и наивно мечтала о том, как сильные мужские руки сзади ловко перехватят её тяжёлые покупки, а она от неожиданности опешит…
«Как твои дела?» — простая и банальная фраза, но действительно ли её дела кого-то искренне интересуют? Вряд ли…
Раннее хмурое утро очередного дня. Она налила две кружки растворимого кофе. Одну из них поставила перед собой, а вторую пододвинула верной подруге напротив. Они внимательно и с пониманием смотрели друг на друга, синхронно отхлёбывая и отламывая по кусочку от сдобной мягкой булки. Они смотрели друг на друга и пытались улыбнуться. Но у них ничего не получалось. Она и её постоянная спутница, Вечная Грусть, забыли, как это делается…
Зловредная гололедица всё-таки подловила её: коленка разбита, брюки порваны. Но она со знанием дела протянула себе же воображаемую руку помощи, поднялась, отряхнулась и с непроницаемым видом пошагала дальше…
После трудового дня она возвращалась домой усталая, прокручивая в голове планы предстоящего вечера. За спиной рюкзак. В руках пакеты. Проезжающая на всех парах иномарка, пролетела мимо неё, щедро окатив зимней грязью. Но она шла, как ни в чём не бывало, и наивно мечтала о том, как сильные мужские руки сзади ловко перехватят её тяжёлые покупки, а она от неожиданности опешит…
«Как твои дела?» — простая и банальная фраза, но действительно ли её дела кого-то искренне интересуют? Вряд ли…
Раннее хмурое утро очередного дня. Она налила две кружки растворимого кофе. Одну из них поставила перед собой, а вторую пододвинула верной подруге напротив. Они внимательно и с пониманием смотрели друг на друга, синхронно отхлёбывая и отламывая по кусочку от сдобной мягкой булки. Они смотрели друг на друга и пытались улыбнуться. Но у них ничего не получалось. Она и её постоянная спутница, Вечная Грусть, забыли, как это делается…
На прошедших выходных судьба преподнесла удивительный сюрприз – мне довелось переступить порог одного гостеприимного дома с историей.
«Через 30 минут снег закончится» – обнадёжил меня интернет.
Но закружившись в хороводе домашних дел, я только к полуночи выглянула на заснеженную улицу: коварная бессонница боялась длительной пешей прогулки и морозного свежего воздуха.
Я быстро поднялась по нечищеной горе – этакому коридору, связывающему два мира: тихий заповедный уголок города и шумный центр – и как будто впервые удивилась широте и простору улиц. Только в выходные дни и поздними вечерами город становился пешеходным: рассасывались грязные автомобильные пробки, а с обочин проезжей части и тротуаров исчезал многочисленный транспорт.
Я шла и распространялась в мыслях.
Главная площадь города сияла огнями. Под новогодней елью на девственно чистом снеге припозднившиеся прохожие вроде меня оставили замысловатый узор из отпечатков ног.
Я подняла голову и попыталась сосчитать все пластиковые снежинки, которые украшали праздничное дерево. Раз-два-три-четыре-пять… Считая, я огибала ёлку и вносила неоценимый вклад в хитросплетение следов на снегу.
Внезапно искусственное освещение погасло. Площадь стала медленно утопать в естественной темноте ночи. И этот факт, к удивлению, меня ничуть не взволновал. Вскоре тяжелые снеговые тучи плавно, как занавес, разъехались в разные стороны и выпустили на звёздную сцену полную красавицу Луну.
Лунный свет мягко коснулся ёлочных игрушек, блики от звезды на макушке тихо озарили небольшое пространство подле ёлки.
Вот тут-то и началось самое интересное.
Неожиданно для самой себя я бросила свой путь и вступила в соседние чужие следы, которые странным образом манили меня, и примерила, как шубку, образ того, кто их оставил.
Глубокий отпечаток, широкий шаг, внушительный размер обуви говорили о том, что здесь прошёл мужчина. Я вошла в роль, пытаясь выдержать его ритм. Я передвигалась по этому следу, а в голове возникали не свойственные мне мысли. Я остановилась, поражённая этим открытием, замерла и резво вернулась на следы его спутницы, в совершенно другой мир.
Запыхавшись от скорого движения, я приняла след ребёнка, топтавшегося чуть в стороне от родителей. На этом пути мне было комфортно: лёгкие мысли, простые желания, а Вселенная, под защитой мамы и папы, казалась радужной.
Вдруг в поле зрения попали ещё две пары следов – неторопливые следы пожилой четы. Старички прошли бок о бок, опираясь на тросточки. Думы мужа и жены текли в одном направлении. Они двигались аккуратно, поддерживая друг друга и наслаждаясь молчаливым диалогом.
Впереди них семенила собачка. Её суетливые лапки тоже оставили отпечатки на снегу. Собачка замёрзла, она дрожала, но любовь и верность к хозяевам были превыше всего, поэтому Китти, как могла, терпела этот променад и совершала броуновское движение возле супругов.
Я наматывала круги вокруг ёлки. Я запыхалась, перепрыгивая туда-сюда из одного следа в другой, и прислушиваясь к откровениям. А поблизости был вытоптан пятачок неизведанного мною мира. Это были следы, оставленные кроссовками подростков…
Но всё имеет начало, всё имеет и конец.
Я устала вращаться в карусели сторонних судеб. Налетевший северный ветер зашумел, заголосил в обнажённых ветвях деревьев, обозначая окончание действа. Туча-ширма скрыла волшебницу Луну, рассыпая на Землю очередную порцию снега. И вот тут-то я впервые за вечер заволновалась. Меняя следы, примеряя образы, я потеряла свой путь. Спешно, судорожно я искала отпечатки своих ботинок и не находила. Я видела, как вьюга заметала следы, стирая тем самым чужие улики.
Я испугалась. Я не хотела остаться никем. Луна сжалилась надо мной и на миг указала нужное направление. Я побежала к центру площади, где по счастливой случайности под массивной бронзовой фигурой вождя мирового пролетариата сохранились чёткие очертания моих ног. Как только я совместила с ними подошву обуви, площадь вновь воссияла огнями городского освещения.
«Уффф», - облегчённо вздохнула я и взяла курс в сторону дома, где меня ждала тёплая постель и любимые дети…
P.S. Песня из далёкого детства...
#my_fantasy
Но закружившись в хороводе домашних дел, я только к полуночи выглянула на заснеженную улицу: коварная бессонница боялась длительной пешей прогулки и морозного свежего воздуха.
Я быстро поднялась по нечищеной горе – этакому коридору, связывающему два мира: тихий заповедный уголок города и шумный центр – и как будто впервые удивилась широте и простору улиц. Только в выходные дни и поздними вечерами город становился пешеходным: рассасывались грязные автомобильные пробки, а с обочин проезжей части и тротуаров исчезал многочисленный транспорт.
Я шла и распространялась в мыслях.
Главная площадь города сияла огнями. Под новогодней елью на девственно чистом снеге припозднившиеся прохожие вроде меня оставили замысловатый узор из отпечатков ног.
Я подняла голову и попыталась сосчитать все пластиковые снежинки, которые украшали праздничное дерево. Раз-два-три-четыре-пять… Считая, я огибала ёлку и вносила неоценимый вклад в хитросплетение следов на снегу.
Внезапно искусственное освещение погасло. Площадь стала медленно утопать в естественной темноте ночи. И этот факт, к удивлению, меня ничуть не взволновал. Вскоре тяжелые снеговые тучи плавно, как занавес, разъехались в разные стороны и выпустили на звёздную сцену полную красавицу Луну.
Лунный свет мягко коснулся ёлочных игрушек, блики от звезды на макушке тихо озарили небольшое пространство подле ёлки.
Вот тут-то и началось самое интересное.
Неожиданно для самой себя я бросила свой путь и вступила в соседние чужие следы, которые странным образом манили меня, и примерила, как шубку, образ того, кто их оставил.
Глубокий отпечаток, широкий шаг, внушительный размер обуви говорили о том, что здесь прошёл мужчина. Я вошла в роль, пытаясь выдержать его ритм. Я передвигалась по этому следу, а в голове возникали не свойственные мне мысли. Я остановилась, поражённая этим открытием, замерла и резво вернулась на следы его спутницы, в совершенно другой мир.
Запыхавшись от скорого движения, я приняла след ребёнка, топтавшегося чуть в стороне от родителей. На этом пути мне было комфортно: лёгкие мысли, простые желания, а Вселенная, под защитой мамы и папы, казалась радужной.
Вдруг в поле зрения попали ещё две пары следов – неторопливые следы пожилой четы. Старички прошли бок о бок, опираясь на тросточки. Думы мужа и жены текли в одном направлении. Они двигались аккуратно, поддерживая друг друга и наслаждаясь молчаливым диалогом.
Впереди них семенила собачка. Её суетливые лапки тоже оставили отпечатки на снегу. Собачка замёрзла, она дрожала, но любовь и верность к хозяевам были превыше всего, поэтому Китти, как могла, терпела этот променад и совершала броуновское движение возле супругов.
Я наматывала круги вокруг ёлки. Я запыхалась, перепрыгивая туда-сюда из одного следа в другой, и прислушиваясь к откровениям. А поблизости был вытоптан пятачок неизведанного мною мира. Это были следы, оставленные кроссовками подростков…
Но всё имеет начало, всё имеет и конец.
Я устала вращаться в карусели сторонних судеб. Налетевший северный ветер зашумел, заголосил в обнажённых ветвях деревьев, обозначая окончание действа. Туча-ширма скрыла волшебницу Луну, рассыпая на Землю очередную порцию снега. И вот тут-то я впервые за вечер заволновалась. Меняя следы, примеряя образы, я потеряла свой путь. Спешно, судорожно я искала отпечатки своих ботинок и не находила. Я видела, как вьюга заметала следы, стирая тем самым чужие улики.
Я испугалась. Я не хотела остаться никем. Луна сжалилась надо мной и на миг указала нужное направление. Я побежала к центру площади, где по счастливой случайности под массивной бронзовой фигурой вождя мирового пролетариата сохранились чёткие очертания моих ног. Как только я совместила с ними подошву обуви, площадь вновь воссияла огнями городского освещения.
«Уффф», - облегчённо вздохнула я и взяла курс в сторону дома, где меня ждала тёплая постель и любимые дети…
P.S. Песня из далёкого детства...
#my_fantasy
Подарок от «чистого сердца»…
18.01.2021 20:35
716
0
Отец мой, ты меня недолюбил.
Недоиграл со мной, недоласкал.
И на плечах меня недоносил,
Как будто детство у меня украл…
– Спасибо… Но… но мне хотелось бы подарок попроще, без заморочек, – внезапно признался расстроенный подросток нависшему над ним отцу.
В детской комнате возникла неловкая пауза. Только из кухни доносились звуки монотонной капели из подтекающего старого крана. Отец, который четыре года назад ушёл из семьи и на словах был «всегда рядом», не остался в долгу и разразился поучительной занудной тирадой о невоспитанных и неблагодарных детях, закончившейся слезами ребёнка.
Подарок «на Новый год», вручённый спустя три недели после праздника, не принес никакой радости: ни дарителю, сорокапятилетнему мужчине, ни его тринадцатилетнему отпрыску, вынужденно взрослеющему без искреннего отцовского участия…
«Папа» – горькое слово…
А вопрос «где проходит тонкая грань между воспитанностью и лицемерием» так и остался без ответа…
Отец мой, ты меня недолюбил.
Недоиграл со мной, недоласкал.
Как будто дочь кому-то уступил,
Ну а ее никто не подобрал.
Недоиграл со мной, недоласкал.
И на плечах меня недоносил,
Как будто детство у меня украл…
– Спасибо… Но… но мне хотелось бы подарок попроще, без заморочек, – внезапно признался расстроенный подросток нависшему над ним отцу.
В детской комнате возникла неловкая пауза. Только из кухни доносились звуки монотонной капели из подтекающего старого крана. Отец, который четыре года назад ушёл из семьи и на словах был «всегда рядом», не остался в долгу и разразился поучительной занудной тирадой о невоспитанных и неблагодарных детях, закончившейся слезами ребёнка.
Подарок «на Новый год», вручённый спустя три недели после праздника, не принес никакой радости: ни дарителю, сорокапятилетнему мужчине, ни его тринадцатилетнему отпрыску, вынужденно взрослеющему без искреннего отцовского участия…
«Папа» – горькое слово…
А вопрос «где проходит тонкая грань между воспитанностью и лицемерием» так и остался без ответа…
Отец мой, ты меня недолюбил.
Недоиграл со мной, недоласкал.
Как будто дочь кому-то уступил,
Ну а ее никто не подобрал.
Часть первая. Личная. На расстоянии чуть больше ста километров от Воронежа при впадении в реку Быстрая Сосна небольшой речушки Ельчик расположился городок с многовековой историей. Это город добродушных таксистов с печальными глазами, строгих усатых охранников частной собственности, депрессивной промышленной окраины и приветливых местных жителей, которые вечером не задергивают шторы в ярко освещенных комнатах серых панельных домов и дореволюционных особнячков. Их окна щедро украшены рождественскими огнями, бумажными новогодними орнаментами, перемежающимися с заморскими орхидеями и мягкими игрушками. В окнах можно увидеть игривых котят, маленьких детей, которые исподтишка следят за прохожими, весёлых старичков, грустного пса, ожидающего хозяина, задиристых попугаев в клетке, девочку за пианино и её младшую сестру у новогодней ёлки. Елец не знает пробок и вечно озабоченных граждан, водители здесь спокойны и вежливы: проезжую часть можно переходить в любом месте, не боясь оказаться забрызганным межсезонной грязью или отборным матом.
Старый отель…
04.01.2021 20:41
613
0
Город плывёт в море цветных огней,
Город живёт счастьем своих людей.
Старый отель, двери свои открой,
Старый отель, в полночь меня укрой.
Прошло десять лет. Она вновь вернулась в старый отель и получила ключи от заветного номера.
Поднимаясь на второй этаж по дубовой скрипучей лестнице, она привычно считала ступеньки. Их количество гостья знала наизусть.
Дверь номера приветливо распахнулась, приглашая переступить порог. Небольшая сумеречная комната располагала к отдыху: мягкая свежая постель, ночник у изголовья, на стене картины приглушённых тонов кисти неизвестного художника.
Женщина подошла к окну и раздвинула плотные шторы. Заходящее солнце окрасило в пурпур неподвижный раскалённый воздух. В багровых отблесках горизонта город преобразился, в нём проснулась затаённая страсть и сила.
Она отошла вглубь комнаты и, не раздеваясь, легла лицом в подушку, тщетно заглушая в себе разгорающуюся искру надежды. Она ждала. Ждала, когда его руки лягут на её усталые плечи. И только сон был спасением от бесконечно тягостных ночных часов ожидания…
Рано поутру портье разбудил постоялицу негромким, но настойчивым стуком. Вышколенный персонал отеля хорошо знал её привычки, ведь из года в год на протяжении последних десяти лет она в один и тот же день бронировала этот скромный номер.
– Ваш утренний кофе, Мадам…
Через час женщина вышла из отеля, села в такси, которое быстро доставило до аэропорта, и улетела в родную страну, где её встретил любимый сын. Мальчик был полной копией отца – мужчины, которого она этой ночью так и не дождалась…
P.S.
– Через год, – смеясь и целуя её волосы, произнёс он – Ровно через год, именно здесь, я опять обниму тебя, – легкомысленно обещали его горячие губы.
А в раскрытое окно их маленького номера вкрадчиво вплывала звёздная ночь и нежная мелодия уличных трубадуров…
#my_fantasy
Город живёт счастьем своих людей.
Старый отель, двери свои открой,
Старый отель, в полночь меня укрой.
Прошло десять лет. Она вновь вернулась в старый отель и получила ключи от заветного номера.
Поднимаясь на второй этаж по дубовой скрипучей лестнице, она привычно считала ступеньки. Их количество гостья знала наизусть.
Дверь номера приветливо распахнулась, приглашая переступить порог. Небольшая сумеречная комната располагала к отдыху: мягкая свежая постель, ночник у изголовья, на стене картины приглушённых тонов кисти неизвестного художника.
Женщина подошла к окну и раздвинула плотные шторы. Заходящее солнце окрасило в пурпур неподвижный раскалённый воздух. В багровых отблесках горизонта город преобразился, в нём проснулась затаённая страсть и сила.
Она отошла вглубь комнаты и, не раздеваясь, легла лицом в подушку, тщетно заглушая в себе разгорающуюся искру надежды. Она ждала. Ждала, когда его руки лягут на её усталые плечи. И только сон был спасением от бесконечно тягостных ночных часов ожидания…
Рано поутру портье разбудил постоялицу негромким, но настойчивым стуком. Вышколенный персонал отеля хорошо знал её привычки, ведь из года в год на протяжении последних десяти лет она в один и тот же день бронировала этот скромный номер.
– Ваш утренний кофе, Мадам…
Через час женщина вышла из отеля, села в такси, которое быстро доставило до аэропорта, и улетела в родную страну, где её встретил любимый сын. Мальчик был полной копией отца – мужчины, которого она этой ночью так и не дождалась…
P.S.
– Через год, – смеясь и целуя её волосы, произнёс он – Ровно через год, именно здесь, я опять обниму тебя, – легкомысленно обещали его горячие губы.
А в раскрытое окно их маленького номера вкрадчиво вплывала звёздная ночь и нежная мелодия уличных трубадуров…
#my_fantasy
Ничто человеком
не приобретено навсегда:
Ни его сила, ни его слабость,
ни его сердце.
И, когда он думает,
что раскрывает объятия,
Его тень – это тень распятия.
И, когда он думает, что
сжимает в объятиях свое счастье,
он его ломает.
Его жизнь – это странный
и болезненный разрыв.
Счастливой любви не бывает.
Утончённая, красивая, застенчивая, талантливая девушка с грустными глазами родилась в оккупированном нацистами Париже в 1944 году в той же больнице, где появился на свет несколькими месяцами раньше будущая рок-звезда Франции Джонни Холлидей.
Воспитанием Франсуазы Арди занималась властная мать и холодная, эгоцентричная бабушка. У отца была другая семья, он редко появлялся в жизни девочки и её младшей сестры.
Школьные годы исполнительницы молодёжного поп-стиля «йе-йе» прошли замкнуто в строгом религиозном колледже, по окончанию которого, по настоянию матери, отец подарил увлекающейся музыкой дочери гитару. Девушка начала писать песни, вдохновлённая родным французским шансоном, а также британским и американским роком…
Певица и фотомодель с неулыбчивым лицом дружила с Сальвадором Дали. Она очаровала Дэвида Боуи, Микки Джагера, Боба Дилана и самого закрытого из битлов Джорджа Харрисона, выступала в паре с Аленом Делоном и Хулио Иглесиасом.
Арди опубликовала огромное множество альбомов как на французском, так и на итальянском, немецком, английском языках.
Хит «Как сказать тебе “прощай”» в её исполнении облетел весь мир. Песня изначально существовала в англоязычном варианте в виде баллады. Но по просьбе певицы Серж Гинсбург создал авторскую французскую версию. И именно эта версия стала известной и полюбилась публике.
Франсуаза была не чужда писательству. В новом столетии она издала мемуары, а следом выпустила в свет двадцать восьмой студийный альбом, в котором явственно отражалось всё то, что волновало певицу долгие годы – романтика, одиночество, смерть.
Состоялась Франсуаза и как актриса кино. Некоторые кинокартины украшают её композиции, а в течение восьми лет на «Радио Монте-Карло» Арди вела программы на астрологические темы в творческом тандеме с профессиональным экспертом-астрологом.
Обаятельная и изысканная певица была фавориткой у многих кутюрье. Она сотрудничала с модельерами, которые не боялись рисковать, экспериментировать и эпатировать…
Любовью всей жизни и отцом её единственного сына, который пошёл по стопам родителей и выбрал музыкальную стезю, стал рок-музыкант, французский киноактёр, популярный в 1960-х и 1970-х годах и исполнивший роль Винсента Ван Гога, Жак Дютрон…
Двадцать первый век встретил Франсуазу чередой испытаний – серьёзная долгая болезнь, изнурительная борьба с ней, двухнедельная кома и чудесное выздоровление…
Она по сей день источает узнаваемую французскую элегантность, остаётся загадкой, иконой стиля и музыки. Мир, в который девушка была катапультирована из пуританской среды, для неё — «позолоченная тюрьма», и певица до сих пор не уверенна в своём таланте, а также в чудесном даре влиять на людей голосом и харизмой…
P.S. А сейчас будет много песен...
— 1962 год. «О дорогуша»
не приобретено навсегда:
Ни его сила, ни его слабость,
ни его сердце.
И, когда он думает,
что раскрывает объятия,
Его тень – это тень распятия.
И, когда он думает, что
сжимает в объятиях свое счастье,
он его ломает.
Его жизнь – это странный
и болезненный разрыв.
Счастливой любви не бывает.
Утончённая, красивая, застенчивая, талантливая девушка с грустными глазами родилась в оккупированном нацистами Париже в 1944 году в той же больнице, где появился на свет несколькими месяцами раньше будущая рок-звезда Франции Джонни Холлидей.
Воспитанием Франсуазы Арди занималась властная мать и холодная, эгоцентричная бабушка. У отца была другая семья, он редко появлялся в жизни девочки и её младшей сестры.
Школьные годы исполнительницы молодёжного поп-стиля «йе-йе» прошли замкнуто в строгом религиозном колледже, по окончанию которого, по настоянию матери, отец подарил увлекающейся музыкой дочери гитару. Девушка начала писать песни, вдохновлённая родным французским шансоном, а также британским и американским роком…
Певица и фотомодель с неулыбчивым лицом дружила с Сальвадором Дали. Она очаровала Дэвида Боуи, Микки Джагера, Боба Дилана и самого закрытого из битлов Джорджа Харрисона, выступала в паре с Аленом Делоном и Хулио Иглесиасом.
Арди опубликовала огромное множество альбомов как на французском, так и на итальянском, немецком, английском языках.
Хит «Как сказать тебе “прощай”» в её исполнении облетел весь мир. Песня изначально существовала в англоязычном варианте в виде баллады. Но по просьбе певицы Серж Гинсбург создал авторскую французскую версию. И именно эта версия стала известной и полюбилась публике.
Франсуаза была не чужда писательству. В новом столетии она издала мемуары, а следом выпустила в свет двадцать восьмой студийный альбом, в котором явственно отражалось всё то, что волновало певицу долгие годы – романтика, одиночество, смерть.
Состоялась Франсуаза и как актриса кино. Некоторые кинокартины украшают её композиции, а в течение восьми лет на «Радио Монте-Карло» Арди вела программы на астрологические темы в творческом тандеме с профессиональным экспертом-астрологом.
Обаятельная и изысканная певица была фавориткой у многих кутюрье. Она сотрудничала с модельерами, которые не боялись рисковать, экспериментировать и эпатировать…
Любовью всей жизни и отцом её единственного сына, который пошёл по стопам родителей и выбрал музыкальную стезю, стал рок-музыкант, французский киноактёр, популярный в 1960-х и 1970-х годах и исполнивший роль Винсента Ван Гога, Жак Дютрон…
Двадцать первый век встретил Франсуазу чередой испытаний – серьёзная долгая болезнь, изнурительная борьба с ней, двухнедельная кома и чудесное выздоровление…
Она по сей день источает узнаваемую французскую элегантность, остаётся загадкой, иконой стиля и музыки. Мир, в который девушка была катапультирована из пуританской среды, для неё — «позолоченная тюрьма», и певица до сих пор не уверенна в своём таланте, а также в чудесном даре влиять на людей голосом и харизмой…
P.S. А сейчас будет много песен...
— 1962 год. «О дорогуша»
Малыш с удивлением смотрел на это грандиозное, кажущееся бесконечным сооружение, вдруг представшее перед ним. Слабые, но любопытные руки смело уцепились за высокую, первую в жизни ступеньку. Но коварная лестница не поддалась и откинула ребёнка на исходные позиции.
– Маааа, – запричитал он, призывая на помощь.
Молодые смеющиеся родители ловко подхватили своего пухлого малыша и легко, как будто играючи, взлетели по лестнице на несколько пролётов вверх, где их уже поджидал торт с именинными свечами: пять лет, маленький юбилей, счастливые мама и папа подле виновника торжества и распахнутый мир с балкона пятого этажа…
Прыг-скок. Прыг-скок. Малыш рос. Крепли его мышцы. Каменная лестница перестала быть непреодолимо страшной. Вот и десятый этаж. Дух захватывало от простирающегося вдаль пейзажа. И это пейзаж, заманчиво, как профессиональный менеджер туристического бизнеса обещал только приключения, веселье и радость…
Раз-два. Раз-два. Подросток спешил жить. Он перепрыгивал через две, порой три ступеньки. Некогда оглядываться назад, некогда заниматься пустяками, катаясь по перилам, отполированным тысячами ладоней, на нижние этажи, где остались забытые скейтборд, велосипед и игрушки.
Быстрей! Раз-два-три! Раз-два-три! Парадная лестница, как верная подруга, податливо стелилась под молодыми быстрыми ногами…
Но вдруг – стоп! Двадцать пятый этаж. Человек уже не один. Необходимо быть осторожнее: на руках маленькие дети. А вот и современный лифт, который поднимет любого на желаемую высоту – вмиг, услужливо, молниеносно, но часть мира при этом, так и останется неизведанной за плотно сомкнутыми непрозрачными дверями…
Неожиданно резкое торможение вызвало неприятный приступ тошноты. Лифт завис в тёмной шахте, а в кабинке сгустилась мучительная тишина. И вот он вновь оказался на лестнице, теперь уже грязной, чёрной, заплёванной. Его вытолкали из душных скоростных стен. Дальше семья поехала без него.
Человек стоял на давно не мытой лестнице где-то между тридцать девятым и сороковым этажом, курил и смотрел в окно, в которое бились бестолковые, но красивые снежинки, а рядом в углу у мусоропровода приютилась оставленная кем-то, наполовину пожелтевшая ёлка.
Он пошарил в карманах и извлёк на божий свет тусклые новогодние украшения. Их он без сожаления повесил на забытое дерево: шарик-обида, шарик-предательство, шарик-развод, шарик-одиночество, шарик-тоска.
Человек вздохнул, потушил сигарету и продолжил путь вверх по лестнице жизни, поначалу устало, по привычке, но постепенно увеличивая темп и входя во вкус, а в кармане он крепко держал один-единственный шарик, красный шарик благодарности…
#my_fantasy
– Маааа, – запричитал он, призывая на помощь.
Молодые смеющиеся родители ловко подхватили своего пухлого малыша и легко, как будто играючи, взлетели по лестнице на несколько пролётов вверх, где их уже поджидал торт с именинными свечами: пять лет, маленький юбилей, счастливые мама и папа подле виновника торжества и распахнутый мир с балкона пятого этажа…
Прыг-скок. Прыг-скок. Малыш рос. Крепли его мышцы. Каменная лестница перестала быть непреодолимо страшной. Вот и десятый этаж. Дух захватывало от простирающегося вдаль пейзажа. И это пейзаж, заманчиво, как профессиональный менеджер туристического бизнеса обещал только приключения, веселье и радость…
Раз-два. Раз-два. Подросток спешил жить. Он перепрыгивал через две, порой три ступеньки. Некогда оглядываться назад, некогда заниматься пустяками, катаясь по перилам, отполированным тысячами ладоней, на нижние этажи, где остались забытые скейтборд, велосипед и игрушки.
Быстрей! Раз-два-три! Раз-два-три! Парадная лестница, как верная подруга, податливо стелилась под молодыми быстрыми ногами…
Но вдруг – стоп! Двадцать пятый этаж. Человек уже не один. Необходимо быть осторожнее: на руках маленькие дети. А вот и современный лифт, который поднимет любого на желаемую высоту – вмиг, услужливо, молниеносно, но часть мира при этом, так и останется неизведанной за плотно сомкнутыми непрозрачными дверями…
Неожиданно резкое торможение вызвало неприятный приступ тошноты. Лифт завис в тёмной шахте, а в кабинке сгустилась мучительная тишина. И вот он вновь оказался на лестнице, теперь уже грязной, чёрной, заплёванной. Его вытолкали из душных скоростных стен. Дальше семья поехала без него.
Человек стоял на давно не мытой лестнице где-то между тридцать девятым и сороковым этажом, курил и смотрел в окно, в которое бились бестолковые, но красивые снежинки, а рядом в углу у мусоропровода приютилась оставленная кем-то, наполовину пожелтевшая ёлка.
Он пошарил в карманах и извлёк на божий свет тусклые новогодние украшения. Их он без сожаления повесил на забытое дерево: шарик-обида, шарик-предательство, шарик-развод, шарик-одиночество, шарик-тоска.
Человек вздохнул, потушил сигарету и продолжил путь вверх по лестнице жизни, поначалу устало, по привычке, но постепенно увеличивая темп и входя во вкус, а в кармане он крепко держал один-единственный шарик, красный шарик благодарности…
#my_fantasy
«Ты больше мне не нужна» – сказал он и повернулся спиной, при этом горделиво передёрнув щуплыми плечами, как будто стряхивая её недоумённый взгляд.
Она стояла и растерянно смотрела в эту равнодушную спину. Ей не хватало воздуха, чтобы в отчаянии закричать во весь голос.
Она вышла из их общего дома со слабой надеждой, что муж сейчас одумается, бросится за ней следом и вернёт в свою жизнь. Но его холодные руки быстро закрыли дверь изнутри.
Она шла, никого вокруг не замечая. Действительность перестал для неё существовать. А в висках стучала, как молот по наковальне, одна единственная фраза – «Ты больше мне не-нуж-на».
Она брела по миру, не имея цели. Люди проходили сквозь неё, не трогая душу. Она пересекала границы. Она прошла все континенты. Она не останавливалась ни на минуту, ведь ничто не могло её остановить, так ей казалось. Свою жизнь, серую шерстяную нить, она механически наматывала на разноцветный шар Земли.
Но однажды в большом запущенном парке она почувствовала, что сбилась с ритма. Она прошагала последние пару километров по извилистой тропинке по инерции, отмечая сильную изношенность обуви, ветхость одежды, отсутствие обручального кольца на похудевшем безымянном пальце, усталость в ногах и зимний пейзаж – заснеженные ели, голые черные ветки осин, редкие выкрики северных птиц.
Вдруг на пути возникла, стеснительно выглянув из сугроба, старая полуразвалившаяся, но гостеприимная скамейка. Она присела на неё и впервые за долгое время бродяжничества заплакала. Её пробил озноб. Она закрыла глаза. А стылый, внезапно налетевший ветер заносил одинокую фигуру снегом…
Она пришла в себя через несколько дней в тёплой, чистой, мягкой постели, укрытая лоскутным стеганым одеялом. В углу крепкого бревенчатого дома уютно пылал камин.
Мужчина, гревшийся возле него, почувствовал её пробуждение. Он встал, заслонив собой обледенелое окно, подошёл к столу, открыл термос и разлил по чашкам дымящийся травяной напиток. Одну из чашек он поднёс к её губам.
Она пила обжигающий, ароматный чай, вспоминала детство, когда отец подобным образом потчевал маму луговыми отварами, и исподтишка рассматривала сильные руки хозяина лесной избушки.
Он молчал. Она подняла голову и прямо посмотрела в его серые глаза.
«Я ждал тебя. Оставайся», – читала она в его взгляде – «Ты мне очень нужна»…
#my_fantasy
Она стояла и растерянно смотрела в эту равнодушную спину. Ей не хватало воздуха, чтобы в отчаянии закричать во весь голос.
Она вышла из их общего дома со слабой надеждой, что муж сейчас одумается, бросится за ней следом и вернёт в свою жизнь. Но его холодные руки быстро закрыли дверь изнутри.
Она шла, никого вокруг не замечая. Действительность перестал для неё существовать. А в висках стучала, как молот по наковальне, одна единственная фраза – «Ты больше мне не-нуж-на».
Она брела по миру, не имея цели. Люди проходили сквозь неё, не трогая душу. Она пересекала границы. Она прошла все континенты. Она не останавливалась ни на минуту, ведь ничто не могло её остановить, так ей казалось. Свою жизнь, серую шерстяную нить, она механически наматывала на разноцветный шар Земли.
Но однажды в большом запущенном парке она почувствовала, что сбилась с ритма. Она прошагала последние пару километров по извилистой тропинке по инерции, отмечая сильную изношенность обуви, ветхость одежды, отсутствие обручального кольца на похудевшем безымянном пальце, усталость в ногах и зимний пейзаж – заснеженные ели, голые черные ветки осин, редкие выкрики северных птиц.
Вдруг на пути возникла, стеснительно выглянув из сугроба, старая полуразвалившаяся, но гостеприимная скамейка. Она присела на неё и впервые за долгое время бродяжничества заплакала. Её пробил озноб. Она закрыла глаза. А стылый, внезапно налетевший ветер заносил одинокую фигуру снегом…
Она пришла в себя через несколько дней в тёплой, чистой, мягкой постели, укрытая лоскутным стеганым одеялом. В углу крепкого бревенчатого дома уютно пылал камин.
Мужчина, гревшийся возле него, почувствовал её пробуждение. Он встал, заслонив собой обледенелое окно, подошёл к столу, открыл термос и разлил по чашкам дымящийся травяной напиток. Одну из чашек он поднёс к её губам.
Она пила обжигающий, ароматный чай, вспоминала детство, когда отец подобным образом потчевал маму луговыми отварами, и исподтишка рассматривала сильные руки хозяина лесной избушки.
Он молчал. Она подняла голову и прямо посмотрела в его серые глаза.
«Я ждал тебя. Оставайся», – читала она в его взгляде – «Ты мне очень нужна»…
#my_fantasy
Вход на сайт
